Chwiryong - Создатель подземелий [ЛП]

Он снова ощутил острую боль во всем теле.

Было больно и даже очень.

Ëнг-Хо чувствовал, что его кости были сломаны. Хотя Бафомет ударил его кулаком, у него ныло от боли всё тело.

Но одним лишь ударом не обошлось. В момент, когда Ёнг-Хо был зажат ладонью, черная мана, исходящая из левой руки Бафомета, пронзило его тело.

Парень не отделался лишь синяками, у него также полопалась кожа. Кроме того, его тело кровоточило от различных порезов.

Ëнг-Хо хотел присесть прямо сейчас. Однако он перетерпел, лишь глубоко вздохнув.

Правой рукой парень держал Каталину, а не Аамона.

Каталина также была травмирована. Поскольку она стояла позади Ёнг-Хо, черная мана не проникла в неё, но при этом удар Бафомета нанес ей гораздо больше повреждений, чем самому Ёнг-Хо.

Парень с благодарностью взглянул на Каталину, которая ответила ему тем же. Они оба вложили в Бригаду столько маны, что у них дрожали руки, но, несмотря на это, Ëнг-Хо и Каталина нежно улыбались друг другу, и выглядело это довольно глупо.

Ёнг-Хо обнял её. Скорее, даже Каталина обняла его.

Таким образом, они опирались друг на друга. Уткнувшись лицом Каталине в шею, Ëнг-Хо осознал, что он жив.

Когда смерть поглотила всё вокруг, у Ёнг-Хо появилось желание.

Это желание было вызвано не просто похотью. Будь это всего лишь похоть, он бы никогда не смог преодолеть смерть Бафомета.

Парень действительно много чего хотел сделать.

Кажется, он знал, почему Аамон описывал его похоть, как боль.

Это была жадность. Ëнг-Хо ни от чего не отказывался. Скорее, он не мог от этого отказаться. Всё это принадлежало Ёнг-Хо.

Когда парень её нежно обнял, тело Каталины было теплым и мягким. Ëнг-Хо закрыл глаза. Он хотел оставаться таким до конца своей жизни. Не только её дыхание, но и тонкий аромат её тела были сладкими.

Однако, как ни странно, ему вспомнилось лицо Каиван. А точнее, её улыбка перед тем, как они столкнулись на арене. Если подумать, это было почти как грязная улыбка. Как она могла так улыбаться прямо перед боем? Тогда Ëнг-Хо думал, что Каиван его перехитрила.

Он вспомнил не только Каиван. Одно за другим на ум приходили лица Гусиона, Скатах и Аамона. Ëнг-Хо также вспомнил своих собственных духов подземелья и двенадцать духов Дома Маммона.

Парень неловко улыбнулся и открыл глаза. Измотанная Каталина также открыла глаза.

Она слегка завиляла хвостом. Казалось, она полностью могла положиться на него. Похоже, Каталина была готова рухнуть на пол от одного прикосновения.

Ёнг-Хо чуть крепче обнял её за талию. Невольно поцеловав её в голову, парень огляделся.

Все были истощены.

Элигор и Офелия лежали на полу. Ёнг-Хо даже подумал, что они мило обнимались, но Элигор и Офелия слишком устали для этого.

Впрочем, они всё еще оставались сильными Красными Демонами. Элигор, сильнейший из духов Маммона, медленно приподнялся. Офелия же просто не могла так же легко встать, так как удар Бафомета был довольно сильным. Однако Офелия не потеряла сознание и что-то шептала Элигору.

Ёнг-Хо, наконец, устал стоять. Он присел, коснувшись пола одной рукой и удерживая Каталину другой. Как только парень сел, то снова захотел прилечь, но едва подавил в себе это желание. Слегка повернув голову, парень увидел Черепа.

Череп тоже был разбит. Боевой молот, который улучшил для него Бугрим, был полностью уничтожен. Теперь у него осталась лишь сумка.

Его броню и шлем постигла та же участь. Он не был таким опустошенным с тех пор, как впервые стал членом Дома Маммона, и впервые после битвы с Форасом, он получил столько повреждений.

Череп, стоя на коленях и поддерживая свой торс одной сломанной рукой, задрожал.

В частности, его подбородок и голова сильно дрожали.

— Череп?

Именно Череп нанес Бафомету решающий, смертельный удар. Возможно, он слишком переутомился из-за того, что Ёнг-Хо наделил его слишком большой силой?

Когда Ёнг-Хо с тревогой окликнул его, Череп медленно повернул к нему голову. Призрачный огонь, который должен был присутствовать в его пустых глазницах, был еле-еле заметным.

Но и это ещё было не всё. Череп слегка беспокоил Ёнг-Хо. Это было какое-то странное чувство, и Ёнг-Хо был в этом не одинок. Он ощущал чувства Черепа, передаваемые через Бригаду.

Самому Ёнг-Хо было трудно описать, что это было. Это чувство можно сравнить со стремительным течением, бушующим под спокойной водой.

— Череп.

Снова позвал его Ёнг-Хо. Череп отреагировал на зов, в котором чувствовалась забота. Учитывая, что Череп не мог выражать никаких эмоций, Ёнг-Хо знал, что он пытается улыбнуться, хотя и с натяжкой.

— Че… Череп…

Говоря медленно и тихо, Череп упал на пол, вместо того чтобы пытаться отогнать эти чувства.

Но, словно воодушевившись заботой Ёнг-Хо, Череп всё же избавился от тревожного состояния.

Казалось, Череп последовал примеру Офелии и Каталины, удобно расположившись на полу.

Наблюдая за ними, Ёнг-Хо сглотнул слюну. Его странное чувство по отношению к Черепу тут же исчезло, поскольку тот перестал себя необычно вести.

Ёнг-Хо просто надеялся, что это не так уж важно. Затем он снова обнял Каталину. Превозмогая соблазн уснуть рядом с ней, парень посмотрел на ману в пустом пространстве.

Энергия смерти ещё полностью не исчезла оттуда.

Это была та же черная мана, что и у Каталины. Но она сильно отличалась.

Черная мана Каталины напоминала нежную ночь, окутывающую людей. Черная мана Бафомета же, напротив, была похожа на холодное и ужасающее отчаяние.

Черная мана закружилась на том месте, где стоял Бафомет, после чего тьма рассеялась, что было действительно впечатляюще.

Ёнг-Хо коснулся магического поля своей левой рукой, а правую положил на талию Каталины. Парень подумал о недавно созданной жемчужине Бафомета, несмотря на то, что он её даже не видел.

Сила смерти против жизненной силы Скатах.

Ёнг-Хо, наконец, вздохнул. Готовый упасть в обморок, он протянул правую руку. Вместо того, чтобы обнять Каталину, парень позволил ей положить голову себе на бедро, после чего взмахнул рукой.

Вслед за пламенем красного лотоса, вспыхнул и зеленый лотос. Он собрал не только свою оставшуюся ману, но и ману Элигора, Офелии, Черепа и даже Каталины, которые была почти без сознания, и влил её в Аамона.

Его усилия были вознаграждены.

Хотя Ëнг-Хо был не на арене, он всё же мог поговорить с Аамоном.

"Мой юный господин. "

Глядя на настоящее обличие Аамона, горящее копье, напоминающее оружие из эпохи мифологии, Ёнг-Хо спросил:

— Бафомету — точно конец?

Ëнг-Хо не мог позволить себе ходить вокруг да около.

Аамон ответил на его прямой вопрос.

"Бафомет — воплощение смерти. Воплощение концепции "смерти", придуманной людьми из инопланетного мира. "