Chwiryong - Создатель подземелий [ЛП]

Ёнг-Хо вновь откинулся на спинку кресла.

Он определенно хотел узнать о Форасе и его духах. Но то, что в данный момент интересовало его, было чем-то более важным.

— Почему Форас пытается напасть на Дом Маммона? Что заставило его шевелиться? Это то, что я хочу знать.

При правлении двух последних владельцев Дом Маммона был крайне слаб, но Форас в то время ничего не предпринимал. Итак, что заставило его сделать свой ход именно сейчас? Было ли это просто потому, что владелец умер, а щит ослабел?

Как в свое время рассказал Бес.

Если Орки потерпят неудачу, то Форас соберет настоящую армию и нападет на данж Дома Маммона.

Форас принял твердое решение. И должна была быть причина, почему он сделал свой ход именно сейчас.

Ситри вновь широко распахнула свои глаза. Длинный оскал появился на лице Ситри, когда она смотрела на Ёнг-Хо.

— Вы проницательны.

Ситри откинулась на спинку кресла. Tо, как она смотрела на Ёнг-Xо сейчас, отличалось от того, что было прежде, казалось, она оценивает его словно какую-нибудь вещь. Её язычок немного высунулся, легко облизнув нижнюю губу.

— Пожалуйста, продолжайте.

Ёнг-Xо сглотнул. Он вызвал образ Каталины в своей голове, чтобы не потерять голову... Когда вспомнил, как ниточка слюны медленно стекала у Каталины изо рта, когда она спала, Ёнг-Xо смог отчасти вырваться на свободу.

Ёнг-Хо продолжил разговор:

— Форас не предпринимал никаких действий, пока были живы два последних владельца. По словам Элигора, это потому, что владельцы в ничейных землях поддерживали некий баланс.

Мир, который был создан путем баланса сил.

Между всеми ними были враждебные взаимоотношения — они не могли позволить себе поступать беспечно. Пока кто-то атаковал одного владельца, другой мог ударить ему в спину.

— Это все ещё данж, пусть и зависший на краю пропасти. Чтобы его захватить, потребуется потратить время и войска. В этот момент его владения могут оказаться под угрозой, ведь нельзя исключать возможность нападения других хозяев данжей.

— По вашему мнению, данж Дома Маммона не стоит таких рисков?— сказала Ситри, будто подталкивая его к чему-то.

Всякий раз, когда Ёнг-Xо видел эту женщину, только и думал — как же она красива.

Ёнг-Хо ответил:

— Да. После Каиван, Королевы Искажений, Дом Маммона стал слаб. Но поскольку это нарушило бы баланс, никто не предпринимал никаких шагов.

Сомнения.

Слишком много проблем, чтобы съесть, и слишком большое искушение, чтоб просто забыть.

Но Форас не решился сделать свой ход. Он оставил их в покое. Это продолжалось даже тогда, когда прежний владелец погиб и данж остался без хозяина.

— Но вот, он сделал свой ход. И кажется, он более чем серьёзно настроен идти до конца.

Трудно представить, что он просто взял и изменил свое мнение.

Вначале Элигор заявил, что он мог просто ждать, но Ёнг-Хо так не думал.

— И есть ещё одна подозрительная деталь.

Ситри наклонила голову. Ей было любопытно, скажет ли он то, что крутится у неё в голове.

Ёнг-Хо продолжил:

— Это пришло мне в голову, когда я в данже находил все новые сооружения.

Ситри вновь облизнулась.

— Неужели данж Дома Маммона действительно ничего не стоит для других владельцев ничейных земель?

— Прошлые поколения Дома Маммона... Они были родней Маммону, Королю Алчности, но в данже много скрытых построек. Вы нашли арсенал и золотой рудник, оставленный после себя Каиван.

Это относится не только к постройкам.

В данже скрывается много предметов, и Аамон — лишь один из них.

— Вначале я подумал, что они избегают лишний раз провоцировать духов Маммона и сам данж, несмотря на то, что он слаб. И это мне казалось странным. Данж Дома Маммона многого стоит. Если сильный владелец захватит его, то сможет заполучить наследство Маммона быстрее меня.

— Но никто не хочет Дом Маммона? — сказала Ситри, на что он кивнул.

— Да. Если проблема лишь в защите... то эта защита может послужить преградой только для неудачника.

Если демон окажется могущественным или будет сильнее самого Ёнг-Хо — этого будет более чем достаточно.

Но никого не интересовал данж Дома Маммона.

Потому что он расположен на краю мира демонов, в самой жопе мира? Это абсурдно.

Ситри убрала пальчики с подбородка и махнула рукой. Расстояние между ними сократилось. Они оказались так близко друг к другу, что их колени соприкасались.

Ситри наклонилась вперед и прошептала:

— Вы пытались обсудить это с Элигором?

— Пока нет.

Ситри взмахнула пальчиком. После этого ее кресло скрутилось, становясь в один ряд с креслом Ёнг-Хо. Подлокотник исчез — и она прильнула к телу Ёнг-Хо. Он напрягся и занервничал, чувствуя нечто мягкое и ароматное.

Ситри не заботила его реакция, поскольку её губы пришли в движение.

— С чего мне начать…?

Она недолго думала об этом. Ситри положила свою ладошку на бедро Ёнг-Хо и зашептала.

— Тогда я начну с Фораса.

Он кивнул. Вместо того, чтобы отстраниться от неё, он подумал о Каталине — и ощутил спокойствие, подумав, как холодно она ведет себя.

Ситри взмахнула правой рукой, и перед Ёнг-Хо появилось голограмма, заполненная светом.

— Это ничейные земли, раскинувшиеся там, где расположен Дом Маммона. Когда Маммон, Король Алчности, был жив, все эти земли находились под его рукой.

Огромные земли, занимающие седьмую часть всего мира демонов. Тут сосуществовало множество владельцев, у каждого из которых были свои данжы.

— Как вы сами заявили, владельцы ничейных земель придерживались жесткого баланса. В такой ситуации, нарушителя баланса, решившегося на внезапное нападение, не ждало бы ничего хорошего... это поддерживало хрупкий баланс на этой территории.

Так было раньше. Интуитивно понял Ёнг-Хо, Ситри была этим удовлетворена.

— Прошло не так много времени с тех пор, как баланс был нарушен. На самом краю северо-западной части этих южных земель один владелец начал завоевательный поход, чем вызвал всеобщую волну ярости, направленную на себя. Однако он не проиграл ни одно сражение, постепенно расширяя свое влияние.

На карте перед ним, северо-западный регион начал окрашиваться в другой цвет.

Теперь Ёнг-Хо знал.

— Все верно, сударь. Форас увидел необходимость стать сильнее, дабы в будущем суметь противостоять надвигающейся угрозе. Даже если это означает подвергнуть себя опасности.

Некто нарушил баланс. И домино начало свое падение.

Хрупкое равновесие, поддерживаемое в южном регионе, полетело в тартарары. Это было начало пламени революции.

— И...

Ситри затаила дыхание. Она посмотрела на Ёнг-Хо и прошептала ему на ухо:

— Информация, которую я собираюсь сейчас рассказать вам, настолько важна, что ее нельзя сравнить с кем-то вроде Фораса.