Марина Беляева - Феи Гант-Дорвенского леса

— Так давай остановимся и обе отдохнём, — тихо и немного обиженно ответила Кейтилин, вжимая голову в плечи, как будто ожидая удара от Тилли.

— А костёр мы где тут разводить будем? А от ветра как спасаться будем? А если дождь пойдёт?

— Не пойдёт…

— Ну хватит! — Тилли сжала кулаки: ей безумно хотелось схватить эту проклятую неженку за руку и обжечь её. — Соберись, чумища, ещё немного поищем и только тогда остановимся!

Она резко двинулась вперёд, не обращая внимания ни на боль в ногах, ни на то, что Кейтилин не может её догнать. Злость придала Тилли силы, и девочка твердо решила, что они не остановятся, пока не найдут нормальный ночлег.

«Давай-давай, шевели ногами, идиотина, — со злым удовольствием думала она о Кейтилин. — Ничего, не сахарная, не растаешь! Хотела через лес идти? Вот и привыкай к его правилам, придурошная!».

Девочка всё ещё была сильно расстроена тем, что так по-дурацки испугалась простого волшебного ручейка, и ужасно этого стыдилась; да и драка с Гилли Ду не выходила из её памяти. Но, помимо этого, Тилли раздражали бессмысленные капризы Кейтилин, её глупое и назойливое бесстрашие, абсолютное нежелание думать над чем-либо… Да кто она вообще такая, как она вообще жила-то до встречи с Тилли! Кейтилин ведь ничего не знает о настоящей жизни: и линдвормы её, видите ли, удивляют, и про пикси не слышала, что они на юг уходят осенью…

«Небось, наврала про проклятье, — мстительно думала Тилли. — Просто из дома сбежать хотела, только и всего. Разве может такая дура что-нибудь знать о проклятиях? Да и никакой ведьмы у нас в городе не живёт».

Но тут Тилли вспомнила Паучьего Короля, и шаг её стал значительно тише.

«Надо быть аккуратнее, — печально думала она. — Может, Кейтилин права, и надо было оставаться на месте?.. А, впрочем, какая разница. Всё равно перед феями нет преград в их лесу».

Тилли так крепко загрустила, что совершенно не смотрела по сторонам. Становилось холодно, и нога, лишенная ботинка, начинала зябнуть; Тилли подумала о том, что долго они в лесу не протянут.

«Либо убьют, — мрачно думала она, — либо простудимся. Хотя у Кейтилин есть какие-то микстуры… может, помогут…».

Однако Тилли совсем не была в этом уверена. Она вообще не верила в лекарства, если те не созданы ведьмами: они берут живые травы и варят из них зелья, самые разные. Одни возвращают молодость, другие дарят свежее дыхание, а третьими можно насытить так, что проживешь без еды девять лет. Жалко только, что душу надо продавать духам всяким, а это плохо, ужасно плохо. Нельзя продавать никому душу. И вообще лучше на сделки с духами не идти.

Тут перед глазами Тилли снова возникла зубастая улыбка Паучьего Короля, и она ещё больше погрузилась в печаль.

«Интересно, он придёт сегодня ночью? Будет плохо, если он придёт сегодня ночью. Я тогда совсем не высплюсь. А если он съест кого-нибудь?».

Но не думать не получалось, и, чтобы хоть немного отвлечься от гнетущих мыслей, Тилли посмотрела по сторонам. Девочка внезапно вспомнила, что вообще-то они вместе с Кейтилин искали место для ночлега, и была удивлена, когда увидела, что стоит прямо у неглубокой пещеры в холме. Тилли так сильно поразилась увиденному, что даже протёрла глаза: ей казалось, что это всего лишь отвод глаз, и на самом деле вместо пещеры находится дверь в хижину какой-нибудь феи. Но ничего подобного — пещера никуда не исчезла и даже оказалась не заколдованной.

— Кейтилин! — закричала радостно Тилли. — Кейтилин, я нашла!

Ответа не было. На секунду сердце Тилли ёкнуло от страха, но в следующий момент раздался шелест палых листьев, и недовольный голос Кейтилин прорезал тишину:

— Ну наконец-то! Хоть что-то тебе понравилось!

Тилли не стала отвечать на эту подколку. Она продолжала осматривать пещеру, словно надеясь обнаружить в ней кого-нибудь опасного.

— Эй, ну хватит! — вспылила Кейтилин, когда Тилли подняла булыжник и начала внимательно рассматривать землю под ним. — Ты ещё каждый камень осмотри!

— Угу, а как мурианы ночью в уши наши заползут, и потом пиши пропало, — угрюмо ответила Тилли; на самом деле она размышляла, стоит ли сейчас идти за хворостом, и не обернётся ли это большой опасностью. — Скажи, ты сильно спать хочешь?

— Я есть хочу, — сказала Кейтилин. — А спать ну совершенно не хочется! Так много событий за день!

— Ага, — ответила Тилли. — А спички у тебя есть? Или кремни хотя бы?

— Спички есть, — кивнула Кейтилин. — Даже достать могу.

— Тогда смотри, я сейчас быстренько наберу хворост и вернусь обратно. Не бойся, далеко ходить не буду, не заплутаю. Ты костёр разжигать умеешь?

— Нет, — чуточку смущенно призналась Кейтилин, усаживаясь на плоский камень.

— А хлеб жарить? Картошку?

— Ничего…

— Ладно, — махнула рукой Тилли. — Так уж и быть, я костёр сама разожгу. И покажу, как еду жарить. Потом я лягу спать, а ты охраняй нас и костёр. Чуть что не так — тут же меня буди! Поняла?

— А почему ты ляжешь спать, а я нет?

— Так всегда в походах делают. Дозорных выставляют. Слышала?

— Да, я знаю об этом.

— Ну вот. Посиди некоторое время, а как почувствуешь, что хочешь спать — буди меня. Тогда я буду охранять. Ясно?

— Да, я поняла, — энергично закивала Кейтилин. — Очень хорошо звучит, мне нравится!

Тилли промолчала, однако на душе у неё стало чуточку теплее. Ещё никто, кроме мамы, не называл её умной, и похвала от такой девочки, как Кейтилин, не могла не радовать её сердце.

«Эх, а она не такая уж плохая, — в очередной раз задумалась Тилли, осторожно шагая по сухому перегною. — И всё-таки я не знаю, как нужно к ней относиться!».

Её злило собственное непостоянство: Тилли казалось, что она думает как предатель, как очень плохой человек, когда злится на Кейтилин и потом сразу же ей восхищается. Это напоминало ей о девчонках с фабрики, занимавшихся теплой и сытной работой в мастерской, которые только и делали, что подмазывались друг к другу, а затем говорили гадости про новых подруг. Такой Тилли становиться не хотела… и потому её беспокоили непонятные чувства по отношению к Кейтилин.

«Надо так, — продолжала думать она, ломая сухие ветки на деревьях. — Либо она мне нравится, и тогда я буду её защищать, либо она мне не нравится, и тогда я отдам её Паучьему Королю. Всё просто».

Твердо решив, что настала пора определиться наконец с собственными взглядами, Тилли немного успокоилась и начала с большим энтузиазмом собирать хворост. Четкое понимание ситуации успокаивало её и придавало сил; в отличие от многих других девочек (с которыми Тилли, на самом деле, не была знакома, ведь всю жизнь она работала наравне с мальчишками), Тилли ненавидела ситуации, в которых она не понимала, что чувствует. Они всегда заставляли её нервничать и чувствовать себя плохим человеком. Такое случалось редко, ведь люди сторонились её семьи, но когда такое происходило, Тилли грызла кулаки и сильно била себя по лицу, чтобы привести в чувство. С феями куда проще: они опасные и могут убить, поэтому всего лишь нужно соблюдать некоторые правила, и тогда всё будет в порядке.