Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Одна Магическая Длань

— Татьяна Андреевна, а правда, что если парень девушке пряник подарит, то это означает, ну, что он её замуж позвал, что ли?

Похоже, мой вопрос слегка развеселил её.

— А Вам уже приглянулся кто-то?

— Ну, я просто… просто про обычай такой спросить хотел. У нас-то в Австралии с этим не так строго. В смысле, когда пряники даришь, жениться потом не обязательно.

Улыбка на её лице стала более лукавой:

— Ну, если Вы так ставите вопрос, то скажу Вам со всей откровенностью, что бисквиты за печатные пряники не считают. Так что можете угощать, кого захотите. И ничего Вам за это не будет.

Мне слегка полегчало, а то сунешься так без задней мысли, и всё! Как честному человеку придётся жениться, чтобы девушка потом опозоренной на всю жизнь не считалась.

— Спасибо Вам, Татьяна Андреевна, прямо от души отлегло. А то ведь наделал бы дел по незнанию.

— Ну, что Вы, Александр Константинович, пряник-то один сам по себе ничего не значит, нужно ещё и слова какие-нибудь сказать. Вот тогда уже… — она не договорила.

— Тогда только считается, да? — догадался я.

— Да, — немного подумав, ответила девушка.

На всякий случай я решил уточнить:

— А какие слова? Ну, те, которые считаются. А то ненароком ляпну.

Татьяна глубоко вздохнула, глянула на потолок и сказала:

— Например, так: «Глашенька-душенька, не ты ль моя суженая?» Ну, а Глашенька ответит, что-нибудь: «Как же не я, Епифан Ипатьевич?» и пряник возьмёт. Или, наоборот: «Обознались Вы, Александр Константинович!» и тогда уже не возьмёт.

— Это Вы сейчас к чему, стесняюсь спросить, про Александра Константиновича-то?

— А к тому, что если девушка одному парню своё согласие уже дала, то другому непременно отказать должна, а то и с первым не сладится.

Ну, это как раз очень даже логично. И ещё, насколько я понял, Пишка своё согласие уже получил, а меня об этом тактично проинформировали. На всякий случай, скорее всего.

— Пойду, пожалуй, — сказал я и пошёл.

Поднявшись в номер, я начал размышлять, и мне повезло: одна дельная мысль меня всё-таки посетила.

— Лер, а ты уже все кексики попробовала?

— Тебе зачем?

— Да я вот подумал, а не испить ли нам кофею́?

— Сань, вот от чайку я бы и правда не отказалась бы.

— Так я схожу, закажу?

— Сходи, — согласилась Лерка.

Тут меня посетила ещё одна стоящая идея:

— Может, девчонок с рецепшена тоже угостить?

— Кого просватать собрался? — ехидненько так поинтересовалась сестра.

Вот язва!

— Лер, я просто хотел их угостить. Нам-то всё равно всё не съесть. А так…

— Правильно мыслишь. Предложить нужно всем, а там уж кто согласится, на той и женишься.

— Тьфу на тебя! — беззлобно ругнулся я на смеющуюся Лерку.

Набрав с десяток разнокалиберных плюшек, я снова пошёл вниз. В этот раз там я застал только Аннушку. На всякий случай я предупредил её, что пряники для них для всех, и никаким скрытым смыслом не наделены, разве что начинкой. Девушка поблагодарила меня за всех и обещала поторопиться с чаем. Удовлетворённо кивнув, я вернулся в наш с Леркой номер.

— Ну, и кто в итоге принял предложение пряника в виде сердца ручной работы?

— Представляешь? Все!

— Да ладно! — у сестры явно случилось хорошее настроение. — И как же вы собираетесь выходить из положения?

— По графику.

— Чего?

— Составим график, по которому они все и будут выходить.

— Замуж или из положения?

— Сначала замуж, а после из положения.

— А входить в положение, они в каком положении будут?

— Это, Лера, кому как по графику выпадет.

— Понятно. А с чаем что?

В дверь постучали.

— Вот и чай! — я вернул сестре ехидную улыбку и пошёл открывать.

На пороге стоял господин Ли. Естественно никакого чая маг нам не принёс, и это не смотря на то, что чай — это чисто китайское изобретение. Он поздоровался и вошёл.

Лерка, с которой до этого я разговаривал через открытую в её комнате дверь, услышав голос Шена, моментально явилась в зал.

— Здравствуйте, здравствуйте, дорогой Шен Косиджанович! — радостно защебетала она. — Что-то давненько Вы к нам не заходили.

— В Челябинске был, у генерал-губернатора. Бумаги вам выправил, — с этими словами он достал из внутреннего кармана несколько листов обычного А-четвёртого формата, на которых почему-то не имелось ни малейшей складочки.

Интересно, как это у него так получилось? Хотя, о чём я?! Он ведь и целую карту тогда достал тоже без сгибов, а сам-то, наверное, постоянно её раз в десять складывает.

— Вот, ознакомьтесь! — и маг протянул мне бумаги.

Я уставился на наши новые документы, а Лерка изобразила из себя радушную хозяйку:

— Проходите, Шен Косиджанович, присаживайтесь!

Китаец не стал чиниться и сел на указанный Леркой стул возле стола.

Верхний лист плотной бумаги с какими-то замысловатыми вензелями являл собой паспорт на имя Малиновского Александра Константиновича, понятное дело, без фотографии. Следом шёл Леркин паспорт, который я сразу же передал хозяйке, а сам углубился в изучение своего. Оказывается я родился 12 июля 7325 года. О, как! Место рождения… ага, подданство… Ух, ты! Сибирская империя! Со вчерашнего дня! Сословие… мещанин. Ну, кто бы сомневался!

— Саня! Прикинь, я родилась седьмого мая семь тысяч триста двадцать седьмого года! — восторженно крикнула Лерка.

— А я двадцать пятого, — мрачно ответил я.

— Мая? — радостно спросила Лерка.

— Года! — мрачно ответил я.

Шен переводил взгляд с неё на меня и обратно, но ни о чём не спрашивал. Наверное, понял, что мы дурачимся.

— Валерия Константиновна… У-у-у-у-у… А что, Валерия Антуанетта… нельзя было?

Шен словно ждал этого вопроса, а хотя, вполне могло быть, что и ждал:

— Тимофей Бикбулатович посчитал, что так будет правильнее.

— А Тимофей Бикбулатович — это кто? — на всякий случай поинтересовалась уроженка города Кэрнс из далёкой Австралии.

— Светлейший князь Таймуразов — тайный советник и Челябинский генерал-губернатор, — не моргнув глазом ответил китаец.

Светлейший князь Таймуразов — уже прикольно, ну, да бог с ним. Бикбулатович — это Таймуразову даже созвучно, но почему Тимофей? Не вяжется как-то. Отважная путешественница во времени и пространстве тоже удивилась, но она в своём удивлении пошла дальше меня, она спросила.

— Просто он потомок выходцев из Кашгарии, потому и Таймуразов.

— Да, но почему тогда Тимофей? — вопросила Лерка. Я, кстати, тоже не понял.

— Обычное русское имя. Что вам не нравится?

Ну, и вот что тут ответишь? Особенно китайцу.

Раздался стук в дверь. На этот раз пришла Аннушка с чаем, поставила на стол и удалилась.

— Всё-таки мещанка? — снова оторвавшись от изучения документа, спросила Лерка.

— Это Тимофей Бикбулатович под моё поручительство написал, — китаец ответил таким тоном, как будто это нас к чему-то обязывает.