Дмитрий (АТ) АТ - Империя Хоста (СИ)

— Кто в доме есть, — спросил Ригард.

— Восьмой гвардейский! Иди ты! — удивился привратник.

— Что весь полк прям поместился? — усмехнулся я.

— Что? Да я про…

— Да понял я! — отвечай в доме кто. — Перебил я его.

— Хозяйка леди Дарина, и кухарка ейная.

— Зови! — коротко сказал я и зря, искомая дама вышла на крыльцо.

— Вы пришли, убийца. Радуешься крысеныш, но зря! Не жить тебе. Косточки твои побелеют, родных твоих крысам скормят! — злобно ярилась шикарная дама.

Я подошел и молча съездил ей по лицу. Брызги крови полетели во все стороны, а она упала и ошарашено смотрела на меня снизу-вверх, её грудь вывалилась наружу и трепетала, но меня она не заводила.

— Угрожать вздумала! — на это раз ей прилетело по лицу уже ногой.

— Гарод тормози, не убивай, нельзя в праздники! — потянул меня за рукав Ригард.

— Ты же сказал менталы проверяют и наказывают только зачинщиков и не я стал угрожать и оскорблять.

— Разборки лишние будут всё равно.

— Надо её слать менталам, чую она в курсе всех грязных делишек покровителя. Может тоже солдатских сирот в приюте насиловала, а уж угроза убийством человека находящегося под защитой императора это не преступление?

— Сдадим страже и магам, давай я свяжу, — попросил Ригард.

— А кто сироток насиловал? — угрюмо спросил привратник. — И проверяли нас менталы, не знали мы ни о чем.

— А чего она злобствует? — удивился я. — Если я за дело убил её хахаля.

— Я бы сам за такое убил, — сказал привратник. — Я из восьмого пехотного, осадник. А злобствует понятно, неохота ей на улицу. Вон вчера всё ценное из усадьбы продавала.

— Ой нужен ментал! — запричитал Бурхес. — Всё имущество продала!

— Ну пойдем, посмотрим, чего там осталось. Эту — я кивнул на окровавленную женщину, связать.

— Я не знала про сирот! И прошу прошения за злобу. Дура как есть, — слишком спокойно сказал она.

Глава 40

Против ожидания, в доме было много различной обстановки. И дело не в основательной красивой мебели, неизвестно как попавшей в дом, ведь двери были малы для неё, а в общем уюте: вазы, горшки с цветами, тут коврик, там шкура тигра. Я первый раз увидел картины! Шесть комнат наверху, каждая со своим туалетом, две комнаты внизу и кухня с кладовкой, в подвале. Это помимо общего холла в центре первого этажа. Магический насос качал воду, куда уходила канализация я пока не разобрался. Кладовая забита едой, и судя по большому столу в холе, хозяйка могла принимать и накормить десяток с лишним гостей одновременно. На втором этаже, где были комнаты гостей и хозяйки, было ещё дороже и богаче. Но в самой спальне Дарины, был разгром и опустение. Она явно успела вывести и продать большую часть вещей. Шкафы были распахнуты и пусты, сундук зиял открытой крышкой, секретный сейф в стене, тоже был открыт настежь и секретным уже не являлся. На стенах не хватало пяти картин, судя по пятнам и вбитым гвоздям. Я вышел на балкончик, выходящий на улицу. Уютное мягкое кресло, две плодоносящих небольших слив в специально выложенном мини колодце, заполненном землёй. Шкаф с вином и другими напитками, которыми побрезговала хозяйка-воровка. Да воровка. Эдикт императора был ясен, дом участок и все содержимое, движимое и недвижимое имущество передавалось мне. Личные вещи? Нет, не слышал, не надо свои личные вещи держать в чужом доме. Ясно, что изначально не хотел выгонять её голой из дома, моё земное воспитание было против. Но, любой местный аристократ сделал бы это с простолюдинкой. Она не была ни закупной, ни рабыней, в отличие от слуг, я специально узнавал. Она была просто никто, и жила в чужом доме милостью покойного любовника. Когда я ехал сюда, у меня были разные мысли, в том числе и фривольного содержания, но «радушный» приём отбил охоту миндальничать с ней. Спустившись вниз, подошёл к связанной Дарине.

— А почему слуга назвал тебя леди? Ты простолюдинка, родилась в семье трактирщика. Знаешь, что бывает за присвоение аристократического титула? Сдать тебя страже императора?

— Откуда мне знать, что этот отбитый на голову раб ляпнет, я так не представляюсь.

— Хитро, хитро! А как быть с ворованными вещами, где драгоценности, где картины, где одежда твоя? Мне передали дом со всем содержимым.

— Это подарки, или я купила сама!

— Даже если бы тут лежал товар, например торговой лавки, он стал бы мой. Есть эдикт императора. Не прикидывайся дурочкой, вчера его тебе зачитали.

— Большую часть вещей я продала до того, как мне его зачитали. И деньги в банке на моем личном счете.

— Да ты богатая невеста.

— Думаю проблем с замужеством не будет, я ещё хороша и воспитана. Что продала вчера, я отдам или скажу кому продала. Простите за это барон.

Веры ей нет, но судя по всему, она что-то успела урвать. Повезло, что не всё продала. Обещает часть вернуть? Ну, пусть вернет. Но к менталам её ещё раз сводить надо, и если она соврёт, и отдаст не всё, её будут судить. Скорее всего, рабство. Хотя тут не коронное преступление и менталов надо будет ждать год-два, а может и двадцать. И, судя по всему, она знает это.

— Бурхес иди, запиши, что кому продала, — старик поопытней меня в этом деле, и судя по скисшей мордашке пленницы, она и это поняла.

Далее я разбирался с рабами, с кухаркой и служанкой, тощей девчонкой лет пятнадцати. Всё просто. Ухаживать ей за домом! Оставил серебра на ведение хозяйства. Та сразу включилась в дело.

— Барон, в кладовке много припасов, можно продать в трактиры. Пропадет же!

— Сама сможешь? Тебе сколько лет то?

— Пятнадцать, сама не смогу, но мои родители могут.

— Ты стала рабыней почему, если есть родители? И почему вы у разных хозяев?

— Да родилась в семье рабов, год назад меня хозяин продал, — пожала она плечами.

— Давай так, я даю тебе вольную, назначаю оклад десять серебра в месяц. И ты ухаживаешь за домом.

— Как же так! Я пять золотых стоила, меня продать же можно! — бормоча, она бухнулась мне в ноги.

— Не обеднею. Хотел сдавать дом, но передумал. Может сам тут буду жить, тем более академия магов рядом, а я планирую учиться.

— Всё будет в лучшем виде, только вы дядю Дрона не продавайте, его тут все боятся в округе.

— Дрон, иди сюда! Я твой новый владелец, как попал в рабство? Я могу и тебя отпустить.

— Не можете, — вздохнул он. — Я коронный раб, убил сотника по злобе своей, это пожизненное рабство.

— Осадник говоришь, а я тебя не знаю, хотя должен, моя сотня осадные машины охраняла, — спросил Ригард. — Сотник у нас был барон Морт.

— Молод ты ещё меня знать, а барона я помню молоденьким десятником, — усмехнулся, видно вспоминая славные денечки великан. — Мне полсотни лет уже, и двадцать лет я раб, где только не был, сейчас вот тут осел.