Юлия Ханевская - Подарок для генерала Тьмы

Интерлюдия. Линара

В свои семнадцать, она слишком по-взрослому смотрела на жизнь. Старалась не доверять пустым словам, легким обещаниям и добрым сказкам. Твердо знала, что глаза часто обманывают, а люди лгут.

Задолго до смерти мамы и травмы позвоночника Линара знала, что однажды в их дом придет беда. Прислушивалась к разговорам захаживающих к отцу магов или негромким перепалкам родителей по вечерам, когда они думали, что рядом никого нет. И пыталась понять, отчего на душе так неспокойно, почему никто другой не разделяет ее тревог.

Когда началась война, ей едва исполнилось девять. Но она точно помнила тот день — шестое сентября. Мама впервые до криков поругалась с отцом, не заботясь о «лишних ушах» и «что скажут люди». Доэйры всегда держали много слуг и рабочих, кроме того, у них постоянно кто-то гостил. Тогда случайными свидетелями стала семья двоюродной тетки Симары. Они с мужем и тремя детьми приехали на празднование папиного юбилея, а после званного ужина, когда остальные разъехались, остались на несколько дней. С ними-то мама и хотела сбежать из страны, прихватив с собой их с Ликдаром. Но не смогла переспорить мужа.

Линара хорошо запомнила это, потому что наутро шумное семейство торопливо собралось и отбыло портальным ключом в родные пенаты — на другой материк, за тысячи километров отсюда. Больше она их не видела. Лишь иногда прилетали приглашения, открытки с поздравлениями по праздникам и письма с дежурными фразами, выражающими беспокойство и сопереживание «политическим дрязгам». В охваченную огнем и кровью страну никто не рвался, большинство знакомых и друзей, у кого была возможность, поторопились уехать или на время затаиться где-нибудь в глухой деревне на окраине.

Какое-то время Линара гадала, когда же папа сдастся, даст указания собирать вещи и последует примеру большинства. Но потом поняла — не дождется. Его что-то держало, и было это отнюдь не родовое поместье с источником Силы.

Лорд Доэйр ввязался в войну, тайно играя на стороне завоевателя — «Темного Властелина», как того величали последователи. На деле, никаким Властелином он на тот момент не являлся. Сильным колдуном, главнокомандующим драконьей армией, магом, собиравшимся продать душу Дьяволу — да. Но до вершителя судеб и властителя мира ему предстояло совершить еще много отвратных поступков. Впереди было шесть лет войны, а потом еще два года противостояния повстанцев. Это сейчас от него мало что человеческое осталось, тогда, на пороге перемен, он был человеком амбиций, с еще относительно целой душой. Первое время, несмотря на весомый перевес сил в виде летающих огнедышащих ящеров, его вмешательство мирным населением практически не ощущалось.

Ликдару тем летом исполнилось семнадцать. Он оканчивал Военную Магическую Академию и, как все мальчишки его возраста, торопился жить. Даже успел по уши влюбиться. В девчонку-целительницу на два курса младше — шумную, всегда сияющую улыбкой, рыжеволосую волшебницу с теплыми карими глазами.

В его планах было все, что угодно, но не война.

Амелия Селвин — так ее звали. Первый раз она появилась в их доме в августе, на празднике в честь дня рождения Ликдара.

Но эта фамилия не раз звучала в папиных разговорах задолго до первой встречи с самой девушкой. Ее отец, Гидеон Селвин, являлся не последним лицом в артефакторике, он создавал уникальные, редкие по силе и свойствам артефакты. А еще, был верным старым устоям — одним из семи приближенных Лордов Палаты Правления.

Как он позволил своей единственной дочери связаться с предателями?

Все просто: отцу слишком хорошо удавались тайные игры в Серого кардинала. Даже мама до последнего не знала тонкости его военных дел. В противном случае, вряд ли позволила бы втянуть в это Ликдара.

Лорд Доэйр подсуетился, дабы сразу же после окончания академии, сын оказался на стажировке у драконьих всадников. Те в свою очередь быстро взяли в оборот молодого талантливого мага с огнем в глазах и стремлением к новым знаниям. Полеты и своенравные опасные звери пришлись ему по душе. А влияние папы сыграло решающую роль в определении, на чьей в итоге оказался стороне. Да и был ли выбор?

Их род никогда не значился в числе верных правительству, и несмотря на то, что открыто против власти они не шли, отношения с Палатой Правления всегда оставались прохладными. Присяга темному колдуну, пришедшему в страну с огнем и мечем, была делом времени.

Успехи и продвижение брата по службе, Линара воспринимала спокойно. Она и подумать не могла, что однажды это изменит его, ожесточит, вылепит того, кем он сейчас являлся. Становление происходило постепенно, даже самые близкие не сразу заметили перемены. Мама спохватилась слишком поздно, Амелия же менялась вместе с ним.

Получив диплом и вступив в гильдию целителей, она несколько лет противилась воле своего отца, не соглашалась на предложения государственных клиник. Все свободное время посвящала изучению драконологии, по ходу дела практикуясь в исцелении ран, числившихся за Ликдаром драконов. На этой почве она даже страшно поссорилась с родителями, переехав в итоге к Доэйрам.

Война закончилась. Разразилось противостояние повстанцев.

А потом несколько идущих друг за другом страшных событий, разбивших сердце Линары вдребезги.

В тот роковой вечер дома отсутствовал только Ликдар. Конкретные причины трагедии никто назвать не смог. Мама погибла под завалами, Амелия пропала в неизвестном направлении, а отец рассказал лишь то, что видел — странное поведение девушки и вспышку стихийной магии, поглотившей ее. В последствии он был слишком убит горем, чтобы искать ответы. Загорелся поисками лишь брат. Он будто с ума сошел, и если что-то в нем еще оставалось от прежнего мальчишки, то именно в тот момент выгорело окончательно.

Спустя два дня, произошло нападение на поместье. Среди солдат отряда повстанцев оказался Гидеон Селвин.

Израненная проклятьями земля и еще одна жуткая смерть — как итог того нападения.

Все случившееся сводилось воедино лишь одной виновницей — той, с которой все началось. Которая исчезла, будто ее вовсе не существовало. Линара возненавидела ее всем сердцем и душой, моля бога, однажды все же встретиться, заглянуть в глаза, прочитать в них ответы.

Бог услышал эти молитвы, или же вмешалось нечто иное, но встреча наконец состоялась.

Вот она, ненавистная ей целительница, испуганно жмется к окну, глядя на зависшего в дверях ригса. Первая мысль — развернуться и сбежать, оставить все, как есть, позволить темной сущности выпить ее энергию, всю до капли. Бросить одну, без ответов, истощенную и разбитую. Как она сама поступила два года назад, оставив после себя руины вместо семьи Доэйров.