Юлия Ханевская - Подарок для генерала Тьмы

Корни змеями выползали на поверхность земли, переплетаясь друг с другом и вновь зарываясь вглубь. Амелия едва удержалась от крика! Она не поддалась охватившему ее страху, а напротив, крепко обхватила ствол обеими руками, прижалась щекой к пульсирующей тьме и крепче зажмурилась. Девушка понимала, что стоит ей открыть глаза, истина ускользнет от нее, и она вновь увидит замерший обугленный сад.

Движение проклятья на мгновение остановилось. Все замерло, подобно хищнику, почуявшему добычу. А затем медленно двинулось в ее сторону. От каждой веточки, каждого сучка отделялись тонкие черные ленты. Подобно струйкам дыма, они соединялись друг с другом, сплетались, но продолжали неукротимо к ней приближаться.

Темное порождение магии тянулось к Амелии, как совсем недавно стремилось к солнцу. А настигнув ее, коснулось кожи, обвило, окутало беспросветным коконом.

Это было странно. Такого чувства она ни разу за жизнь не ощущала. Исчез страх и смятение, куда-то уплыли земля из-под ног и твердость шершавой коры, к которой цеплялась, будто видела в ней спасение. Будто сама перестала существовать, став никем, пустотой, растворившейся в воздухе.

Тьма продолжала пребывать. Липла к Амелии, втягивалась ее кожей, заполняла эту пустоту. Она не причиняла боли, но отбирала тепло.

Холод — первое, что целительница почувствовала. Он растекался по телу, стремился к сердцу, окутывал душу. А ленты проклятья все тянулись и тянулись к ней, будто конца им вовсе не было.

— Ами, — шепнул кто-то над ухом.

Девушка вздрогнула, повернувшись на звук, но никого не увидела. В этом кошмаре извивающихся ветвей, черного тумана и холода была только она одна.

— Ами… — уже с другой стороны.

Амелия дернулась туда. Хотелось открыть наконец глаза, вынырнуть из пучины этого кошмара. Вдруг ее зовут из реальности, где сад — это сад, а не логово оживших монстров?

Но сделать этого она уже не могла. Как бы не пыталась, продолжала находиться именно здесь, озираться в поисках зовущего, и стучать зубами от холода, становившегося все крепче и беспощаднее.

— Амели! — в этот раз громче, за спиной.

И она узнала голос. Крутанулась, замирая с открытым ртом.

— Папа…

Это был он. Каким она его знала в прошлой жизни. В его любимой темно-синей мантии, застегнутой наглухо, под самое горло. Черные брюки, тонкая полоска манжет рубашки, чуть выглядывающие из-под тяжелой ткани, массивный медальон с изумрудом, в котором девушка узнала одно из родовых артефактов — все это дополняло запомнившийся ей когда-то образ. Серебро седины в темно-рыжих волосах. Лучики морщинок в уголках глаз. Карих, теплых, как само солнце.

— Папа! — бросилась вперед, прямо в раскрытые объятия. Прижалась к нему всем телом, ткнулась носом в твердую грудь и расплакалась.

Он был первым родным человеком в этой чужой реальности. Именно тем, кого она всегда знала и любила. Остальные же, встреченные здесь, так сильно изменились, что походили скорее на близнецов из зазеркалья, чем на настоящих, знакомых ей людей.

Отец обнял ее, и они замерли так, не шевелясь какое-то время. Амелия дрожала от холода, хотя чувствовала тепло отцовских рук. Она знала — что-то не так, но не могла четко сформулировать мысли.

— Ты все правильно поняла, — первым заговорил он. — Проклятье впитали деревья. Сад стал источником темной энергии, она тянулась именно отсюда, поражая стены особняка и медленно разрушая его изнутри.

Амелия отстранилась, заглянув ему в лицо.

— А ригсы? Я видела только одного из них, и встреча мне совершенно не понравилась…

— Это был не ригс. Запертые здесь души всячески пытаются вырваться. Ты — первый за долгое время появившийся в этом доме человек, помимо Доэйров. С тобой пытались связаться.

— И кто же это был?

— Уже не важно. Ами, у нас мало времени.

— Так ты все еще призрак? — она отошла на шаг, удивленно осматривая стоявшего перед ней мужчину. Он выглядел как самый обычный живой человек. — Но почему я тебя вижу и могу дотронуться?

— Позволив проклятью перейти на тебя, ты шагнула за грань реальности. Я не покидал своей клетки.

Амелия огляделась. Их окружала движущаяся стена тьмы, не позволяя ничего увидеть.

— Но… Значит, у меня получилось? Я сняла проклятье? Даже толком не поняла…

— Не сняла, а забрала. Теперь всё постепенно восстановится. Но ты очень пострадала, милая. И если не завершить цикл, не вернуть тому, кто это выпустил на свет, ты погибнешь. Тьма разъест изнутри. После этого она исчезнет, но забрав с собой твою душу. Найди Рикарда, заставь снять этот браслет. С ним он заберет обратно свое проклятье.

— Так значит, все же лорд Доэйр виновен в случившемся… Почему же тогда его дети или же он сам не смогли снять колдовство?

— Все сложно. Он пожелал убить меня, но я ответил за секунду до того, как его чары достигли цели. Два заклинания столкнулись, обращаясь в нечто новое, энергии смешались и взорвались, никого не пощадив. А все, кто в тот момент оказался в особняке, стали его пленниками.

— А как же твой противник? Лорд ведь жив. А мать Ликдара? Она же на тот момент уже была мертва. Почему ее душа тоже оказалась взаперти?

— Рикард успел уйти. Его дочь находилась на лечении, и он смог быстро переместиться к ней порталом памяти. А его жена… У нее оставалось неоконченное дело. Она умерла незадолго до этого, ее дух все еще витал поблизости.

Амелия закрыла лицо руками, растерла глаза, пытаясь сосредоточиться и хоть немного отвлечься от сковавшего ее холода.

— Леди Доэйр погибла по моей вине… Наверное, я и есть ее незаконченное дело.

— Нет, ты ошибаешься. Как думаешь, зачем я помчался сюда, ворвался с отрядом из шести человек, тогда как обещал не вмешиваться в дела этой семьи?

— Так расскажи! Я устала мучиться в догадках!

Отец протянул руку и с нежностью провел костяшками пальцев по ее щеке.

— Боюсь, это знание причинит тебе боль, милая. И подвергнет лишней опасности. Пока он считает, что ты ничего не помнишь, будет лучше.

— Кто — он? Хватит с меня тайн и недомолвок, папа. Хочу все узнать, здесь и сейчас! Не надо печься о моих чувствах, кажется, уже ничего не сможет меня ранить.

Он склонил голову на бок, в карих глазах появилась глубокая печаль.

— Ты влюбилась в его сына, даже поссорилась с матерью и сбежала из дома ради этой любви. Я пошел навстречу, благословил на союз с Ликдаром, хотя подозревал, что Рикард уже перетянул наследника на сторону Властелина. И все равно был готов закрыть глаза на многое ради твоего счастья…

Амелия нахмурилась, мысленно цепляясь за каждое слово. «Причинит тебе боль», «он считает, что ты не помнишь», «влюбилась в его сына»…

— Постой, лорд Доэйр попытался как-то навредить мне?!