Вероника Иванова - Раскрыть ладони

— Мне виднее, вы правы. Но только после того, как кое-что увижу . Что вы желаете получить? Кинжал? Шпагу? Меч?

Темные глаза лукаво суживаются:

— «Веселую вдову».

— Аг-р-хм!

— Вы простужены? Ай, как нехорошо! Надо же, в такую жару и…

— Простите, только что надышался пылью в кладовой. Значит, «вдову»?

— Есть трудности?

— Никаких. Все, что пожелаете.

Ловлю вопросительный взгляд Туверига и уверенно киваю. Да смогу, смогу сделать! Повозиться придется, но справлюсь. Хотя заказ, прямо скажем, не из обычных.

«Веселая вдова» — нечто среднее между кинжалом и коротким мечом. Вернее, очень коротким. Увесистый клинок, у рукояти толщиной почти в палец, слегка изогнутый, с тупой внешней кромкой, к острию вытягивающийся четырехгранным шипом. Таким оружием хорошо и колоть, раздвигая доспехи, и перерубать чужие клинки. Правда, противника нужно подпускать совсем близко к себе, но для умелого воина и пара волосков — расстояние, достаточное, чтобы чувствовать себя в безопасности. Гарда обычно делается массивной и затейливой, чтобы с одной стороны защищать кисть, а с другой служить своего рода кастетом. Оружие защиты. Им когда-то давно охотно пользовались женщины, которым частенько приходилось без сопровождения выходить из дома, отсюда и родилось название. Но «вдову» любят и мужчины. За надежность и покладистость, снисходительно прощающие некоторую небрежность в обращении. Правда, чтобы по-настоящему успешно управляться с этим клинком, нужно хорошо чувствовать и собственное тело, и все, что происходит вокруг, потому что «вдове» нужно чуть больше времени на ответ, чем тому же стилету.

Остается только один вопрос: зачем богатому бездельнику вещь, с которой можно справится, только прибегая к постоянным упражнениям, закаляющим дух и тело?

— Я желаю только одного. Долговечности чар.

А он не дурак. Знает главное. Уже сталкивался с чарователями? Возможно. Впрочем, мне-то какая разница?

— Это будет стоить дороже.

— Сколько?

Почему я слышу в его голосе неподдельный интерес? Словно вопрос задан не просто так, а с умыслом, и если ответ будет хоть немного отличаться от ожидаемого, случится… Что-то. И определенно, нехорошее.

— Наложение чар — «орел».

— А все остальное?

— Об остальном вам лучше расспросить мастера Туверига, железом занимается он. Мое дело маленькое и нехитрое.

Удовлетворенный кивок. Именно так я и должен был ответить, что ли? Глупость какая-то… Чувствую себя, как на экзамене, только не знаю, каков будет результат: шаг на ступеньку вверх или падение в бездну.

— Расспрошу. В любом случае, моего состояния хватит, чтобы оплатить ваши труды.

Подтрунивает? Намекает на скромность обстановки в лавке? Ничего, мы не гордые, не обидимся.

— Для нас большая честь выполнить ваш заказ, господин! — вступает в беседу дядюшка. — Мы не смели и надеяться на внимание столь… Вы ведь нам не чета, летаете высоко.

— Высоко? — Незнакомец ухмыльнулся и снова в упор уставился на меня. — Выше крыши не поднимаюсь. Но и ниже спускаться не люблю. Если только нарочно не попросят и дверь не укажут.

Я уже встречал этот взгляд. И не раз. Знакомый до дрожи в коленях. Но разве он был таким темным?

Выше крыши… Дверь… Попросят… Не может быть!

Он все-таки явился сюда?! Решил прислушаться к беспечной похвальбе и заказать оружие? Было бы лестно сознавать подобное признание моих заслуг, но… Сердце прижалось к ребрам в отчаянной попытке спрятаться от безжалостной действительности.

Тень пришла в открытую. Не пряча лицо. Пусть лишь одно из многих, и все же. Убийца никогда просто так не расстается ни с одним запасным выходом, даже самым никчемным.

Что может означать явленная беспечность?

Смертный приговор. Всем в доме, начиная с меня.

— Побираться пришел?

Именно. Шарить по углам, собирать объедки, опивки, ошметки и прочий мусор, на который уважающий себя человек и не взглянет. Стоило бы обидеться на столь презрительное приветствие, вот только… От моей обиды ничего не изменится. Уж по крайней мере, больше тепла в глазах Таиры не появится.

Правда, чего лукавить, старушка всегда разговаривает со мной беззлобно, и за то ей моя вечная и безмерная благодарность. А иногда даже шикает на тех, кто норовит лишний раз меня подколоть, благо таковых всегда находится предостаточно. И сегодняшний день в Регистровой службе не исключение: пока пробирался по коридорам в закуток, обжитый госпожой Смотрительницей, получил и в спину, и в глаза парочку шуток, за которые в благородных домах либо вызывают на дуэль, либо расправляются с обидчиком втихую, с помощью небрезгливых наемников.

— Доброго дня, любезная dyesi!

Таира строго сдвинула выщипанные ниточки седых бровей и покачала головой:

— Любезный из нас двоих только ты, Маллет. И любезен не на шутку, стало быть… Снова собираешься в долги залезть?

Вздыхаю, пристраиваясь на скрипучем стуле:

— Кабы можно было бы, давно бы залез. Да кто мне что одолжит?

— Я не самая богатая женщина в Саэнне, но ссудить несколько монет смогу. Тебе в самом деле нужно?

Рассеянно гляжу на пух невесомых кудряшек, выбившихся из-под чепца.

— Очень. Но от вас все равно не возьму.

— И зря. Для меня деньги давно уже не имеют того значения, что для вас, молодых. Могу расстаться с ними без сожаления.

Улыбаюсь, стараясь сделать вид, что все не так уж плохо:

— И тем самым вызываете мое неизбывное восхищение, dyesi!

— Ты коварный льстец, способный совратить с пути истинного любую женщину. Знаешь об этом?

И кто из нас больше преуспел в лести, скажите?! Старуха старухой, а туда же… Хотя, если выбирать между ней и Карин, я бы выбрал госпожу Смотрительницу. Ни мгновения не сомневаясь.

— Намекаете на что-то?

— Говорю прямо! — Она отложила в сторону длинное перо и замком сцепила сухие пальцы. — Тебе давно бы уже надо было найти…

— Покровительницу?

— Называй, как хочешь. А только дела бы свои вмиг поправил.

— Угу.

Скольжу взглядом по тщательно разложенным на столе стопкам прошений об оказании магических услуг.

— Я не шучу, Маллет. Парень ты видный, молодой, здоровый, жил бы да радовался!

— Предлагаете брать за любовь деньги?

Старушка посуровела от моей насмешливости еще больше:

— Любовь тот же товар, не хуже и не лучше других. И нечего гордость свою не к месту выпячивать!

— Я вовсе не…

— Копаться в чужом барахле, по-твоему, занятие завиднее?

Ну, по части стыда примерно одинаково, что за другими магами следы подчищать, что постель богатой женщине греть, тут она права. Если порыться в кладовых моего характера, легко можно убедиться: на тоненьком лезвии между двух зол меня удерживает только упрямство. Давно бы плюнул и забросил бесполезные попытки удержаться на плаву посредством семейного призвания, охмурил бы богатую вдовушку и горя бы не знал. Не могу. Стыд гложет. Пока еще. Правда, с каждым годом его зубы стачиваются все больше и больше, и рано или поздно наступит миг, когда я, наконец, стану обладателем такого чудного качества, как равнодушие, вот тогда… Пущусь во все тяжкие. С головой нырну. Но равнодушным становятся сначала ко всему вокруг, потом к памяти прошлого, и только потом уже к самому себе. Я пока болтаюсь на первой ступеньке. Собираю силы, чтобы сделать следующий шаг. Предательство. Потому что отказавшись от наследственной магии, предам собственного отца. Убью еще раз.