Наталья Бутырская - Идеальный донор. Академия-2 [СИ]

Возможно, что три месяца, проведенные вне стен Академии, изменили что-то. Я воспринимал все произошедшее со мной ранее, как что-то естественное, нужное и полезное. Я благополучно пережил опасную поездку с караваном, ввязался в интриги торгового дома, поступил в Академию, как и хотел. И я совсем забыл, погрузившись в учебу, о том, что жизнь не остановилась. Люди по-прежнему дышат, работают, воюют, рождаются и умирают. Зачем я это делал? Хотел ли я на самом деле стать чиновником и вершить волю императора?

Я не хотел.

Ясная мудрость начала урок с высокозатратных заклинаний, на которые мне хватало таланта только с кристаллом в сто Ки, и я понял, что больше нет смысла тратить время на магию. Я неплохо усвоил основы, выучил сцепки, мог поддерживать на себе до трех заклинаний одновременно, и это уже гораздо больше, чем нужно простому обывателю. Я не совсем понимал, кого же все-таки готовят в Академии, если на второй год обучения пошла столь сложная программа.

Впрочем, Кун Веймин не сомневался, что в итоге эти знания не всем пригодятся, и не каждый вытянет такой уровень. Поэтому от его лица Ясная мудрость объявила, что с этого года любой ученик может выбирать тот предмет, в котором хотел бы развиваться, и после подтверждения учителя приходить на остальные уроки по желанию. Обязательными уроками для всех, кроме личных учеников, оставались история страны, иностранный язык, философия и один из двух видов боевых искусств. Это облегчало жизнь тем, кто не тянул начертание или магию, и экономило затраты Ки.

На уроке истории Кун Веймин повторно проговорил те же условия, что и Ясная мудрость, а потом перешел к новостям:

- Благодаря одному занимательному выступлению во время приемных экзаменов нашей Академией заинтересовалась гильдия начертателей.

Все тут же посмотрели на меня, словно сами не подначивали на это.

- Я не планировал так рано начинать конфликт с ней, поэтому пришлось пообещать, что ни один выпускник Академии не будет продавать свои знания по начертанию в этой стране и предлагать платные услуги. Так что рассчитываю на ваше понимание в этом вопросе. Также гильдия настаивала на выдаче им обоих участников состязания, но, как вы уже знаете, Академия своих студентов не отдает. Шен, после окончания занятий зайди ко мне.

После нескольких часов обсуждений земельного налога, принятого еще прапрапрапрадедом действующего императора, я последовал за Кун Веймином в его кабинет.

- Ты знал, что та девушка, с которой ты мерился массивами, принадлежит гильдии начертателей? — глава Академии сразу приступил к делу.

- Несколько дней назад она рассказала, что ее отец входит в гильдию. Как я понял, ее отец и предложил ей поступить сюда, чтобы избежать нежелательного замужества.

- До экзаменов ты не был с ней знаком?

- Нет, господин Кун.

Он помолчал немного, а затем продолжил мягче:

- Эту девушку с раннего детства обучали начертанию, но она все же проиграла тебе, простолюдину без денег и имени. Как понимаешь, среди поступающих были соглядатаи из гильдии, которые доложили об этом. И у начертателей возник закономерный вопрос, откуда у тебя такие знания. Один из их вариантов, причем не самый невероятный: тебя обучал ее же отец с целью дальнейшего брака, более того, ты поступил в Академию на год раньше, чтобы прощупать обстановку.

Я растерялся, не зная, что и ответить на столь нелепое обвинение.

- Но в таком случае, зачем бы тебе привлекать лишнее внимание и устраивать этот нелепый поединок? К тому же у тебя есть невеста, хоть и навязанная силой. Вот только мне не нравится то, что уже второй год я вынужден прикрывать одного и того же студента. Сначала министерство наказаний, затем гильдия начертателей. Кто это будет в следующем году? Сын министра? Родственник императора?

Я продолжал угрюмо молчать, понимая, что Кун Веймин несомненно прав.

- Шен, чего ты хочешь? К чему стремишься?

- Не понимаю.

- У каждого человека есть своя цель. Кто-то хочет стать чиновником и подняться до третьего высшего ранга, кто-то мечтает получить огромное богатство и жить в роскоши, но это не твой вариант, иначе бы ты вцепился в свою невесту руками и ногами. Тедань хочет перевернуть мир и потрясти Небеса. Мэй, возможно, станет гениальным магом с невероятной силой. Мастер печатей жаждет победы начертателей над магами, даже пусть и через ученика. Я думал, что тебе понравится мечта твоего учителя, но ты совершенно не амбициозен. Сам отказался от лидерства в Южном округе, не пытаешься потрясти всех своими навыками в начертании. Даже в состязании с Ци Юминг ты взял не самый сложный массив из тех, что ты знаешь. Так чего же ты хочешь?

- Я хочу сам решать, как мне жить и что делать.

Кун Веймин встал, прошелся по кабинету, остановился за моей спиной и спросил:

- И что ты будешь делать по своему выбору?

- Я не знаю. Но я могу заняться чем угодно, а потом передумать. Буду выбирать жениться или нет, спасать крестьянских дочерей или пройти мимо, учить ли начертание или заняться разведением лупоглазов.

- У нас так совсем не принято. Человек несвободен от самого рождения. Дети подчиняются своим родителям, обыватели — чиновникам, чиновники — императору, император — законам, законы — традициям. Никто не может решать за себя. Лишь единицы пытались вырваться из замкнутого круга обязательств, и чаще всего они погибали.

- Или становились героями. Тот же ДеньНочь мог умереть в безвестности, сажая просо и выращивая хлопок, как ему и полагалось. Но он ослушался родителей, вырвался из деревни. Сколько добрых дел он сделал? Как много людей спас?

- Ты когда-нибудь задумывался о том, что с ним стало потом, — господин Кун вернулся на прежнее место, — за пределами легенд и сказаний? Так ты хочешь стать героем? Чтобы о тебе слагались песни?

- Я пока недостоин этого, еще многого не знаю и не умею.

- Разве ДеньНочь знал больше, когда покидал деревню? Держал ли он когда-либо в руках копье? Умел ли читать? Разбирался ли в магии? На героя, Шен, нигде не учат.

Я понуро опустил голову, обдумывая сказанное. Может, я все это время оправдывал свое бездействие недостатком знаний? Может, я просто трус? Хотя я же не заробел в караване, я честно сражался и с собаками, и с древолазами, и с людьми, и убил уже двух человек. Наверное, двух, я так и не спросил, что случилось с тем наемником, которого я проткнул копьем во время спасения Байсо.

- Быть героем не обязательно в одиночку, — продолжал Кун Веймин. — Что может один человек? Убить дикого зверя, спасти несколько крестьян от голода, прогнать десяток разбойников? Разве в этом заключается героизм? А вот сделать все дороги в стране безопасными, накормить всех голодных и нищих, уничтожить всех разбойников, дать возможность учиться каждому — вот это настоящее дело. Дело, достойное славы на все века. Но может ли это изменить всего лишь один человек?