Д Штольц - Преемственность

Нанетта вышла из дому в сопровождении вождя. На улице давно стемнело и похолодало. Уильям и Шароша остались вдвоем. Женщина складывала грязную посуду в таз, чтобы утром вымыть в ручье, а Уилл сел около очага, нашел в «Алхимии» главу о шинозе и принялся читать. Время от времени он бросал любопытные взгляды на мешок, стоявший в углу.

Прошло несколько часов, но Нанетта так и не вернулась. Уилл закончил чтение и теперь морально готовился к разговору с суровым отцом Линайи, купцом Осгодом, которого боялся весь городок. Прошел еще час. Уилл захлопнул книгу и встал.

— Матушка задерживается, пойду узнаю, в чем там дело, — сказал он и полез на чердак, чтобы взять заготовку для факела. Затем поджег его в очаге и вышел на улицу.

Ответом на слова Уильяма стала лишь тишина, потому что внимание Шароши было приковано к купленным тканям. Их она принялась увлеченно перебирать, сидя в любимом кресле мужа.

Взошла полная луна. Погода была ясной, а воздух кристально чистым. Среди сосен виднелись многочисленные точки желтого света — вместе с приходом тепла у мацурок начался брачный сезон. Это марево из светлячков колыхалось то вниз, то вверх, и зачарованный Уилл приостановился на мгновение, наслаждаясь красотой весенней ночи.

Он вдохнул полной грудью, блаженно прикрыл глаза и, разминая тело после долгого сидения у очага, направился в сторону дома Маргари.

Вдруг тишину этой прекрасной весенней ночи прорезал истошный вопль. Уильям, вздрогнув, со всех ног понесся в сторону крика.

Он завернул за угол, выбежал на площадь, и его глазам предстало жуткое зрелище. Нанетта лежала в луже крови посреди Советной площади, пытаясь отбиться от существа, которое вцепилось ей в руку и тащило в сторону леса. Оттуда появились еще несколько вурдалаков.

Это были крупные, плотно сбитые твари, покрытые темной шерстью. Из жутких пастей торчали острые клыки, а большие уши чутко реагировали на любой звук. Они ловко передвигались на четвереньках, но передние конечности были чуть длиннее задних.

На площадь стали выбегать встревоженные полураздетые мужчины. Женщины в страхе выглядывали из окон и дверей.

Уилл кинулся к матери. Вурдалак заметил его и отпустил Нанетту. Он привстал на задние лапы и приготовился к нападению. Факел описал дугу и ударил тварь по морде. Посыпались искры, и воздух наполнил запах паленой шерсти.

— Пошел вон! — орал Уилл. Он размахивал горящим факелом из стороны в сторону, встав между матерью и вурдалаком.

Люди кричали.

— Смотрите, как их много!

На площади появлялось все больше вурдалаков, они словно тени отделялись из тьмы соснового леса, не освещенного в этой части светлячками, и тихо ступали на Советную площадь. Черные глаза отражали в себе луну, и вурдалаков, похоже, влек сладкий запах крови.

В тварей полетели камни, мужчины выбегали из домов, вооруженные чем попало: вилы, рогатины, факелы. Раненая тварь с окровавленной мордой закружила вокруг Уильяма, готовясь напасть. Нанетта сидела на земле и плакала, держась за руку, а Уилл стоял между матерью и вурдалаком, в страхе размахивая единственным и не очень надежным оружием для схватки с таким опасным хищником — обычным факелом.

С края деревни послышался еще один истошный крик, который резко оборвался. Вурдалак выволок из крайнего дома разодранного старика и вцепился ему в горло острыми и кривыми зубами. Остальные твари, до этого выжидавшие на краю площади, возбужденно зарычали. Несколько из них окружили жертву и стали рвать её на части. Ничто не могло заглушить хруст ломающихся костей и жадное чавканье.

Это послужило сигналом для всей стаи.

Вурдалаки бросились в атаку. Повсюду истошно вопили люди, слышался треск выбиваемых дверей и окон. Твари заползали в дома, выволакивали прячущихся внутри жителей Малых Вардцев.

Наивно было полагать, что вурдалаков остановят засовы и ставни. Долгое время эти ночные хищники не трогали людские поселения, и селяне стали забывать, насколько те умны и опасны. Куда хитрее тех же волков и куда свирепее разъяренных вепрей. Вот и сейчас вурдалаки ловко отскакивали от неумелых выпадов защитников и, выждав подходящий момент, набрасывались втроем на одного мужчину.

Раненый хищник перестал кружить вокруг Уилла, пригнулся к земле, глухо зарычал и прыгнул. В воздухе блеснули острые когти. Уилл попробовал увернуться и ударил факелом по спине твари. Та завизжала от боли, но успела когтями разорвать обидчику бедро.

От боли у Уилла потемнело в глазах. Он пошатнулся, но на ногах устоял.

Вурдалак снова принялся наматывать круги, выжидая удобного момента для атаки. Он чувствовал страх раненого человека, чуял запах крови из его раны и выжидал, когда тот ослабнет и откроется для нападения. От победы его отделял один прыжок и вурдалак уже ощущал вкус теплой человеческой плоти.

Уилл мысленно попрощался с жизнью, осознавая, что не одолеет вурдалака, а тот не отстанет от него. Неожиданно в бок твари впилась стрела. Она вошла глубоко, по самое оперение. Чудовище истошно завизжало, закрутилось на месте.

Уилл, не раздумывая, схватил на руки потерявшую сознание мать, и хромая, заспешил прочь. Пока вурдалак был занят тем, что вытаскивал стрелу, нужно было куда-то спрятаться.

— Уильям! Нужно уходить из Вардцев! Этих тварей около полусотни, они перегрызут всех нас, если останемся! — раздался голос вождя Кадина. Он держал в руках лук, за спиной висел колчан с десятком стрел.

— Но они могут догнать нас в дороге!

— Они не преследуют тех, кто покидает деревню. Многие уже ушли. Бегите в сторону Вардов!

— Ты видел Линайю?

— Да, она уже покинула деревню! — Кадин развернулся и побежал в другую сторону, пытаясь организовать отступление испуганных людей.

Если Линайя была в безопасности, значит нужно было спасти жену Малика. Уилл завернул за угол и пошел к дому. Вурдалаки еще не добрались сюда, и все соседи семьи успели покинуть деревню. В некоторых домах были распахнуты двери, и слабый рассеянный свет от свечей лился из окон и пустых проемов.

Уилл смотрел по сторонам, боясь пропустить нападение вурдалаков. Всем известно, что эти хитрые и свирепые хищники любят нападать со спины, мгновенно вгрызаться в глотку, убивая жертву быстро и безжалостно. Он в очередной раз обернулся и вдруг увидел фигуру человека, спокойно стоящего посреди улицы. Он хотел крикнуть и предупредить его об опасности, но, приглядевшись, вдруг понял, что это был не житель Вардцев.

Незнакомец развернулся, и свет от ближайшего факела осветил его. Это был высокий худой мужчина чуть старше средних лет с седыми бакенбардами. Уилл не смог различить цвет его одежды — в свете факелов все оттенки выглядят иначе. Но более всего поражало спокойствие мужчины, будто он находится не в бьющейся в агонии деревне, а неторопливо и даже величаво совершает променад и любуется красотами Офуртских гор.