Илья Сапунов - Повелитель Рун [СИ]

На этот раз, руническая комбинация на клинке была более вдумчивой, он тщательно сбалансировал мощность рун, чтобы лезвия не рассыпалось раньше времени. Сделал он и запасное оружие, но из-за нехватки времени, качество зачарования было заметно хуже. Оно, фактически, было одноразовым, и было призвано совершить лишь одну мощную атаку.

Некоторое время спустя, зачарованные предметы аккуратными рядами лежали возле точки перемещения. Было среди них и множество таких, назначения которых Эрин не понимала.

- Раз ты остаешься здесь, у меня для тебя лишь одно указание.

- Я все сделаю! – девушка тут же вытянулась по струнке.

- Не подходи к точке перехода, чтобы не случилось. Возможно, я буду открывать проход, чтобы забрать часть предметов, поэтому может произойти всякое. Чтобы ты не услышала, или краем глаза не увидела, не подходи, пока я тебя не позову. Тебя ясно? – Дорен прищурился, на этот раз было очень важно, чтобы девушка выполняла все беспрекословно.

- Я могу спрятаться в доме, – Эрин тут же предложила. Хотя скрытая поляна и была совершенно безопасна, юноша все равно окружил их жилье слоями магической защиты настолько, насколько это вообще было возможно с его силами.

- Хорошо.

Дорен кивнул. До вылазки оставалось всего ничего, поэтому он пошел переодеваться. Спустя полчаса, когда юноша вышел из дома, Эрин непроизвольно воскликнула. Парень был одет в плотный кожаный доспех темно-коричневого цвета, что он купил во время одной из своих поездок в город. Доспех был значительно улучшен самим парнем, на его поверхности Дорен надежно закрепил множество тонких металлических пластин, покрытых рунами. Их назначение было довольно простым: чтобы нагрузка от рунических зачарований не испортила сам доспех, эти пластины брали весь ущерб на себя. По сути, они были такими же расходниками, которые могли спасти его жизнь в трудную минуту.

За эти полчаса, что он провел в доме, парень до краев зарядил пластины маной и подправил некоторые руны с учетом полученных сегодня знаний.

«Что за черт, я еще никуда не ушел, а мне уже пришлось выпить несколько флаконов с зельем на восстановление маны…»

Подготовка отняла у него много сил и времени. Пора было уходить. Обвешавшись расходниками, и накинув темный плащ с плотной маской, также с неплохим зачарованием, Дорен открыл проход наружу.

- Я пошел, - он не стал говорить лишних слов перед уходом.

- До скорой встречи, - Эрин старалась держать себя в руках. Она понимала, что её капризы сделают ситуацию только хуже.

- Знаешь, я так подумал, мы ведь можем больше не вернуться к тебе домой. Прости.

На несколько секунд девочка замерла. Но затем она сделала глубокий вдох.

- Я попрощалась с ним, когда мы собирали наши вещи. Это ерунда, теперь наш дом прямо здесь, - девушка с теплотой улыбнулась. – Возвращайся поскорее.

Дорен вернулся в комнату гостиницы и выглянул в окно. Хотя снаружи было уже темно, улицы Центрального района были хорошо освещены. Путь через парадный вход гостиницы ему, конечно же, был заказан. Подгадав нужный момент, он бесшумно выскользнул из окна. Руна контроля веса на его обуви тут пришлась как нельзя кстати, снизив собственный вес, он с грацией дикой кошки с легкостью спустился вниз незамеченным.

Хотя на улице и было довольно светло, прохожих на ней не было. Даже центральный район чувствовал напряжение. Несмотря на пустующую дорогу и тротуары, парень двигался в режиме максимальной скрытности. Зачарования на плаще, помогали ему сливаться с тенями, если он стоял на месте или двигался медленно, а слишком освещенные участки маршрута Дорен преодолевал с помощью одного довольно сложного трюка.

В первый раз он использовал этот навык еще в день пробуждения маны, когда юноша убил ненавистного палача и освободил Ингора Тормуна. Правда тогда ему пришлось сжечь целых три души чтобы обмануть бывшего главу города, скрываться в складках пространства было крайне нелегким делом. Однако, с тех пор немало всего изменилось. Руны и божественный язык сильно облегчили ему этот процесс, к тому же, изучение тумана вокруг поляны потихоньку стало давать свои плоды. Теперь Дорен был способен не только прятаться, но и перемещаться на короткие расстояния находясь в этих «карманах». Правда, расход маны на это по-прежнему был ужасающим.

«Все, это последний.»

Парень с досадой выпил еще один флакон восстановления маны. Опасность была в том, что зелье, как и фрукт Трудолюбия, из которого оно было приготовлено, значительно снижало свою эффективность после частого употребления. Но вот если употреблять фрукты без последствий можно было целую неделю, то зелье, из-за того, что оно было гораздо более концентрированным, становилось токсичным и малоэффективным уже после десятого бутылька.

Флакон, который Дорен только что опустошил, был четвертым по счету. А он еще даже не проник на территорию Колеттов. Парню прошлось слегка замедлиться, но зато расход его маны сократился. Даже несмотря на то, что большая часть улиц Центрального района и была хорошо освящена, хватало и темных проулков. Юноша преодолел оставшийся отрезок пути без происшествий.

Он совершенно незамеченным подобрался к огороженному поместью. Ни случайный прохожий, ни зевака у окна, не было ни единого человека, который смог бы заприметить подозрительную, закутанную в плащ фигуру.

«Если подумать, как же много у меня бесполезных навыков.»

Некоторыми своими жизнями Дорен явно не мог гордиться. Ему приходилось быть и вором, и наемным убийцей, поэтому незаметное передвижение давалось ему легко. Конечно, скрытность нельзя было назвать бесполезным навыком, но парень совсем не любил ею пользоваться. Слишком много неприятных воспоминаний с этим было связано.

Он ненавидел пытки, но большинство его жизней заканчивались преждевременно, и от страшной боли, а однажды, ему пришлось прожить целых девять лет обычным городским палачом. Он презирал воровство, но переродившись в теле уличного воришки, был вынужден красть, чтобы не умереть с голоду. А когда он стал убийцей против своей воли, то ему пришлось бить немало людей, многие из которых даже могли бы ему понравиться.

Абсурдность жизненных ситуаций привела к тому, что теперь он мог, не моргнув глазом, вырывать ногти и дробить кости, прятаться в тени и хладнокровно убивать, не оглядываясь на собственную симпатию к человеку. Вот только, всего этого он совсем не хотел.

«Что за странные мысли ко мне лезут?»

Чтобы выживать, многим приходится жертвовать. Но когда у тебя за душой ничего нет, для выживания приходится дробить свое сердце на кусочки, и избавляться от его фрагментов против своей воли. Дорену, который мог смеяться и шутить, был открытым и прямолинейным, наслаждаться мирным отдыхом и природой, дарить дорогие подарки и переживать о судьбе официантки, не нравился он сам. Ведь парень знал о себе то, чего не знали другие.