Елена Звездная - Темная империя. Книга первая [publisher: SelfPub]

– Как спалось? – спросил Сэм.

– Плохо, – ответил вместо меня Герман, – она не спала, когда я будить пришел.

Я улыбнулась и церемонно присев в неглубоком реверансе, сказала:

– Доброе утро всем. Алех, я понимаю. Сэм, спалось прекрасно. Герман, я привыкла рано просыпаться.

– Садись к столу, – госпожа Шилли указала на место, рядом с Алехом.

И как оказалось не напрасно:

– Подписывай, – протянул он мне гербовую бумагу.

Гербовую. С орлом раскинувшим крылья поверх заголовка и мечом, воткнутым в землю, являющимся задним фоном бумаги.

– Нововведение властей, – пояснил Алех. – Прочти внимательно.

Я прочла по диагонали, что принимаюсь на работу в качестве управляющей чайной, перечень моих обязательств и обязанностей, среди которых порадовал пункт «свободный график работы в связи с необходимостью продолжать обучение».

– Ты все внес, – с искренним удивлением произнесла я.

– Найри, в наших кругах к тебе не отнесутся с уважением, если узнают, что ты согласилась на работу, просто из дружеских соображений. К тому же тебе предстоит управлять персоналом, и важно чтобы с самого начала к тебе не возникало никаких посторонних вопросов. Так же обрати внимание на перечень обязанностей и сразу учти – не берись выполнять за других их работу, твоя задача руководить, смешивать сорта чая, вести чайную к увеличению прибыли и… и можешь помогать посетителям, точно знаю, что ты не удержишься. Для всего остального у чайной есть работники, которые за свою работу получают оплату, и не маленькую.

Молча взяв перо, я поставила подпись в графе «нанимаемый». Алех расписался в графе «наниматель», что меня удивило – раньше всеми делами заведовала госпожа Шилли.

– Теперь завтракать и поехали, – улыбнулся мне Алех.

– А я к тебе в обед заеду, проведаю, – сообщил Герман.

– Я чуть пораньше буду, – добавил Сэм.

– Я сегодня почти весь день с тобой, – успокоил Алех.

Кивнув, я взяла протянутую госпожой Шилли чашку, затем выбрала булочку с вишневым джемом. В груди разливалось что-то тревожное, и я никак не могла понять что именно. Нехорошее предчувствие, тягостное, и почему-то ощущение, что я в чем-то виновата.

– Найри, нужно будет тебе счет в банке открыть, – вдруг произнесла госпожа Шилли.

Булочка выпала из дрогнувших пальцев.

– Мам, у нее есть, – резко сказал Алех, а после обратился ко мне с тревогой: – Что-то не так?

– Нет-нет, – я жалко улыбнулась. – Госпожа Шилли, если ко мне кто-то придет, скажите что… я не здесь.

Звучало вероятно странно, но вдова меня поняла, кивнула, и даже заверила:

– Хорошо, Найри.

Дом госпожи Шилли мы покинули, когда солнце только-только начало проливать лучи на город. Алех и я на двуколке, подводу с товаром он уже отправил в лавку. Герман и Сэм правили своими подводами, братья вскинули руки вверх, в знак прощания, и разъехались в разные стороны – каждый к своей лавке, наполняя окрестности дразняще-вкусным ароматом свежей выпечки.

А город просыпался. Навстречу нам ехали другие торговцы, обмениваясь приветствиями с Алехом и окидывая меня заинтересованно-изучающими взглядами. Причину подобного внимания я поняла спустя минут десять, когда один из торговцев, догнав двуколку, пристроился рядом, приказав возчику идти шагом, достал трубку, набил ее, раскурил, со странной неспешностью, а затем задумчиво произнес:

– Не дело торговцу жизнь свою с магичкой связывать, господин Шилли.

Мне до крайности неудобно стало, но Алех ответил с не меньшим достоинством, чем произнес свое изречение торговец.

– Не дело торговцу, особенно столь почитаемому, сплетни собирать, господин Горсан.

Перестав пыхтеть трубкой, мужчина развернулся и всплеснул руками.

– Да причем же тут сплетни, господин Шилли? – возмутился он. – Почитай каждый на Весенней улице про ваши с братьями шашни с магианной ведает! Так то дело молодое, простительно, но поутру, с леди, наедине! Господин Шилли, не обманывайтесь приходом к власти аристократии, вы человек молодой, не опытный, а я вам вот что скажу – возвернутся маги, как есть возвернутся! А у магов закон прост – коли с магичкой спутался, быть тебе трупом! Леди Сайрен, вот ничего не имею супротив вас, вы девушка чудесная, хоть и наивная, но о друге детства то подумайте, леди! Убьют ведь его, на ваших глазах растерзают!

– Господин Горсан! – прошипел взбешенный Алех.

– Я отцу твоему за вами тремя приглядывать обещал! – не дал ему высказаться торговец. – Одумайся, Алех, маги то разбираться не будут – по доброте душевной девочке помогаешь, али как полюбовнице. Они на расправу скорые.

И крикнув возчику «Погоняй», господин Горсан обогнав нас, скрылся за поворотом.

А я… я сидела и… и не могла прийти в себя.

– Успокойся, – Алех властно взял за руку, – у нас договор подписан, вот в реестр занесут и у всех умных язык к небу и приклеется. Успокойся, Найри, не стоит оно того. Да и маги не вернутся. Уж поверь мне.

Я осторожно забрала руку. Не стоило мне приходить в дом госпожи Шилли. Не стоило. Я ведь знала, что у них из-за меня проблемы будут. Хорошо знала. Все маги знают. Потому-то я четвертый день в Сарде никого из магов так и не встретила. Те, кому есть куда пойти – подставлять друзей не хотят, а я… мне идти было некуда. Оправдываю себя – мерзко. Я должна была решить все сама, должна была.

Внезапно двуколка остановилась. А затем Алех вдруг развернулся ко мне, обхватил мое лицо ладонями и тихо попросил:

– Посмотри на меня.

Посмотрела. А хотелось глаза отвести, я себя подлой чувствовала. Бессовестной. Мне стыдно было. Стыдно и противно от себя самой.

– Найри, – Алех смотрел с какой-то мрачной решимостью.

Его широкое с правильными чертами лицо казалось сумрачным в наступающем утре, а карие глаза потемневшими, от гнева или от злости, я не знаю.

– Просто выслушай.

Мне не оставалось ничего иного, говорить я сейчас была не в состоянии. А Алех, он тихо произнес:

– Найри, я люблю тебя.

Мое сердце остановилось. Руки безвольно опустились. Плечи поникли, словно удерживая невероятную тяжесть. Я… я была в ужасе.

– Да, я вижу, – странно улыбнулся Алех и язвительно добавил, – ты просто бесконечно счастлива. – А затем с присущей ему решительностью и прямотой: – Знаешь, я не удивлен. Ты очень правильная девочка и никогда не позволила бы себе полюбить кого-либо, зная, что из-за твоих чувств он может пострадать. Я ведь давно люблю тебя, Найрина, ты самая чистая и светлая девушка из всех, кого я знаю, и самая красивая, и самая милая и… Можно долго перечислять, но ты ведь даже не услышишь, ты сейчас просто боишься. За меня. Я потому и не сказал тебе – догадывался, как отреагируешь.

Я почувствовала, как глаза застилают слезы.