Тальяна Орлова - Академия нечисти [СИ]

В-третьих, если пункт два верен, то мне предстоят не самые простые романтические отношения. Сложный характер у моего избранника, с таким намучаешься. И сердце тут же сжалось от предвкушения, как я буду с ним мучиться.

Перевернулась на бок и подтянула колени к груди. Перестать улыбаться я не могла – понятия не имею почему, вот и приходилось думать о серьезном, плюнув на улыбку. О влюбленности я читала в романах – она потрясает, окрыляет, лишает покоя и сна, заставляет человека быть лучше, чем он был до сих пор. Немного могла прикинуть и по действию его же заклятий. Сейчас мои эмоции были другими, лишь в общих чертах схожими. Эта тонкая разница ощущалась прекрасно, разделяя навязанное и естественное. Возможно, именно тогда мое сердце привыкло принимать его, подготовилось к этому, а потом хватило нескольких непонятных разговоров, чтобы оно развернулось именно к принцу? И даже эта мысль не отрезвила и не заставила перестать улыбаться.

За обедом я видела его. Иниран сидел за столиком инкубов. Он не поздоровался – это и не входило в нашу привычку. Он, быть может, вообще меня не заметил. Ругался о чем-то с Яношем, но притом смеялся. Злился ли за то, что именно благодаря другу оказался в жюри предстоящего конкурса? Если и злился, то это не особенно было заметно. Я только видела, что он смеется – слишком далеко, хотелось бы услышать хоть фразу, объясняющую причину его веселья. Хотелось, чтобы он почувствовал мой взгляд и повернулся, кивнул в приветствии. И тем самым заложил между нами традицию здороваться при встречах. Прикрыла глаза, чтобы в очередной раз убедиться, не под заклятием ли я. Нет, никакой дисгармонии, он ничего мне не внушал. Он на самом деле мне нравится, хотя ничего в нем нельзя назвать положительной чертой. Разве что смех этот – непринужденный, простой. Можно ли влюбиться только в смех, если ничего другого хорошего в человеке нет? Хорошо, что меня об этом никто не спрашивал.

Нора проследила за моим взглядом. Лаура за нашим столиком, понятное дело, сегодня не было.

– Ти, ты куда пялишься с таким лицом, как будто листьями дорланова древа обдолбилась? На Яноша или Инирана?

Я заставила себя перевести взгляд на подругу и вспомнила о завтраке.

– А что? – поинтересовалась как бы нехотя.

– Если уж на одного из двух, то лучше бы на Яноша, – заявила вампирша.

– Почему лучше? – не поняла я.

Она медленно пожала одним плечом.

– Ну, если тебя привлек инкуб, то это естественная физиологическая реакция живых людей. Ничего страшного она не сулит. Янош с удовольствием подарит тебе пару сотен оргазмов, после чего вы разбежитесь без взаимных претензий.

Столь откровенные вещи я вслух обсуждать не намеревалась. Как и мысленно.

– А Иниран что?

Нора несколько мучительных секунд смотрела на меня, словно пыталась прочитать мысли. Затем, наконец-то, соизволила объясниться:

– Ты с дуба рухнула? Зачем тебе такие проблемы?

– Какие именно проблемы? – я нахмурилась. – А может, он вовсе не такой, каким все его считают?

– Такой, такой, – успокоила Нора. – Есть люди, которые умеют любить только себя, Ти. Ты не заметила, что при его внешности, Инирана окружают только суккубы? Где же толпы поклонниц, которые хотели бы провести хоть ночь страсти в объятиях его высочества?

Снова забыв о завтраке, я уставилась на подругу. Вампирша выражалась прямо и грубовато, но именно это мне и требовалось.

– И в чем же причина?

– В том, что даже у самой тупой курицы есть мозг и чувство самосохранения. О, он сегодня, может, кого-нибудь и оприходует своим вниманием, а завтра даже поздороваться забудет.

– Ты меня только что тупее тупой курицы назвала? – уточнила я.

– То есть ты смотрела на Инирана? – ответила она вопросом на вопрос.

Я просто вздохнула. А что объяснять подруге, если самой себе объяснить не могу? Нора подалась немного вперед и сказала тише:

– Ти, не глупи. Это просто нелепость какая-то. Ты – истинная пара будущего альфы! Неужели еще не поняла, что это закрывает все твои романтические терзания до гробовой доски?

– Вот в этом и не уверена, – протянула я. – Разве я могла бы испытывать эту… симпатию, если бы была истинной парой Лаура?

– Могла бы, – отрезала Нора. – Ты не оборотень, у тебя это не так вписано в природу, как у него. Тебе нужно время или некоторое сближение, чтобы связь вошла в полную силу. Так все-таки симпатия к Инирану есть? Ну ты и дура, – припечатала она.

– Нора! – возмутилась я, непривыкшая к такому обращению.

– Дура, – спокойно повторила она. – Даже если бы не Лаур, все равно дура. Его высочество с пеленок учили одному – смотреть на других людей, как на дерьмо. И в этом он преуспел лучше, чем в магии.

– Да откуда такие однозначные выводы?

– От понимания, Ти, – она как будто и не злилась, просто пыталась объяснить. – Ты ведь в курсе, что в королевской семье рождается только два сына? Из первого растят будущего правителя, а второй – так, про запас. Конечно, и второму дают какую-то высокую должность: Верховный Маг, главный советник, канцлер или что-то этом духе. То есть вся наша система управления веками держалась на том, что один становится наследником, второй – его верным помощником. Только два сына, во избежание распрей! В давние времена это было страховкой на случай, если со старшим сыном случится несчастье, но такого уже тысячу лет не происходило. Необходимость страховки отпала, а традиция осталась, ведь роли четко распределены. Второму сыну, конечно, попроще, чем первому, но все равно ответственность с пеленок, его растят как правую руку и мудрого советника правителя.

Я вроде бы обо всем этом всегда помнила: и о том, что в коронованной семье рождаются только мальчики, и о двух обязательных сыновьях, и о том, что у них даже характеры закладываются магическим образом именно так, чтобы они стали идеальными напарниками. Но почему-то не придавала этому значения. Ведь с детства знала от учителей и репетиторов: у этой королевской четы три сына, по непонятным причинам произошло исключение, это просто воспринималось как факт. А теперь удивилась:

– Но Иниран – третий сын.

– В том и дело, – вампирша теперь и сама скосила глаза на злополучный столик. – Родовая магия не сработала, Верховный Маг ошибся или еще что-то произошло, понятия не имею, они населению объяснить не соизволили. Но если двух старших готовят для важных задач, то младшего просто баловали – ребенок королевской крови, которому даже необязательно что-то делать во благо государства. И вдруг в нем открывается сильная магия. Уверена, это всех обрадовало – вроде как оправдались за осечку. Однако характер менять было поздно. Иниран был рожден и воспитывался как лишний, но любимый всеми отпрыск, человека из него делать было уже поздно. Тысячу лет до него не было в королевском доме детей, которые рождены только для того, чтобы их баловали и любили. Он не хочет быть Верховным Магом, не хочет какой-то ответственности, а его отправляют в академию и впервые в жизни заставляют что-то делать, раз уж он одарен. Вот он и выплескивает свое отношение на всех подряд. Поверь, далеко не только ректор Шолле считает дни до его выпуска.