Андрей Васильев - Квадратура круга. Том 4 [СИ litres]

Впрочем, пока об отступлении речь не шла. Напротив, судя по лязганью, бряканью и грохоту, слышавшемуся далеко впереди, рыцари быстро, не сказать спешно, продвигались по проходу, ведущему к нашей цели. Меня брат Юр и магистр Ахенвальд ждать не стали. То ли списали со счетов, то ли сочли, что моя функция в их планах уже выполнена полностью.

– Тогда несем, – подытожил ассасин, – а там видно будет.

Тоннель кончился вдруг, как, впрочем, всегда в этой игре и случается. Редко-редко когда ее создатели соизволят предупредить игроков о том, что впереди их поджидает финал пути.

А пещера-то оказалась хоть куда! Нет, серьезно. Мне есть с чем сравнивать, я их разных много тут повидал, так вот эта чудо как хороша.

Большая, с высоким каменным потолком, с мягким сиянием, струящимся невесть откуда, но отлично освещавшим все происходящее вокруг, и поистине впечатляющей внешним видом гробницей, расположенной в центре, она внушала уважение к тому, кто ее придумал и воплотил в жизнь. Очень атмосферно. Очень. Вон и факелы в углах загорелись, причем пламя у них синевато-белое, а не алое. Антураж, елки-палки.

– Вот тут поставим, – прокряхтел брат Мих, которого, похоже, эстетические нюансы не волновали совершенно, как, впрочем, и недовольные взгляды рыцарей, благоговейно замерших около входа и не решавшихся идти дальше. Впрочем, может, дело было и не в некоем уважении к герою-злодею древности, а в красной яркой линии, нарисованной на полу, через которую пока никто не переступил. – Назирыч, давай, прислоняй! Уф-ф-ф-ф-ф!

– Н-ну что думаешь? – спросил у меня брат Юр, оказавшийся рядом. – К-как-то все просто, не так ли?

– Есть такое, – признал я. – Приходи и бери.

– Я п-пару камушков уже кинул, – поведал мне казначей. – Одним даже в г-гробницу попал. И н-ничего не случилось. А так не д-должно быть. Обязательно к-какая-то преграда должна с-стоять. Последняя, с-самая трудноп-проходимая.

Рассуждает прямо как игрок. Но в целом все так и есть.

– Нериты ожили, – сообщил я ему. – Сам видел, как синяя ерунда снова на храме засияла. Похоже, сюда спешат.

– Уверен, что в п-пещеру они не сунутся, – отмахнулся казначей. – Но в ч-чем тут подвох? Н-не понимаю, и это меня р-раздражает.

В чем, в чем… Надо идти вперед и выяснять, по-другому никак.

«Предупреждение!

Игрок Хейген, ваше время почти на исходе! Поспешите!

А если нет… Эта пещера станет местом упокоения не только для Ательстана Проклятого, но и для вас».

Таймер, отсчитывающий минуты в углу интерфейса, дернулся и поменял цвет с незаметно-серого на пронзительно-красный.

06:59… 06:58… 06:57…

– Хреново, – подытожил я. – Мих, Назир, стоять на месте, охранять Флоси. Если что с ним случится, то с вас спрошу. Ясно? Не лезть в драку ни при каких условиях.

– Это неправильно, – возразил мне счетовод, переглянувшись с ассасином.

– Правильно, – заявил вдруг Гунтер, не обращая внимания на недовольное ворчание де Бина. – А я, если что, Хейгена прикрою, не волнуйтесь. Что до Флоси, он мой друг тоже, хоть, конечно, и страшный грязнуля.

– В-вроде все, что могло случиться с этим бедолагой, уже с-случилось, – заметил брат Юр, внимательно глядя на меня. – Какой с-смысл в том, что з-за ним станут п-приглядывать?

Ответа он не дождался, потому что я сделал первый шаг и пересек красную линию.

И ничего не случилось. Потолок не дрогнул и не затрясся, пол не вздыбился разломами, из щелей не поползли клубы черного дыма. И мертвец из гроба не восстал, хотя, признаться, именно этого я и ожидал.

Шаг. Еще шаг. Тишина и спокойствие, только слышно легкое побрякивание амуниции переминающихся с ноги на ногу рыцарей, тех, что умудрились остаться в живых после наших снежных приключений.

– Ты или смел, или глуп, – раздался вдруг невероятно спокойный и неприятно знакомый мне голос, правда, обладателя его я не увидел, хоть сразу и завертел головой. – Хотя частенько случается так, что два этих качества соседствуют в одном и том же человеке.

– Гедран, – уверенно заявил я. – Ну, конечно, кто же еще может оказаться последним рубежом? Ожила, значит? Быстро. Видать, наловчилась умирать и воскресать.

– Я никогда по-настоящему не жила, потому никогда не умирала, – отозвалась старуха. – Но я очень рада видеть вас всех. Мне было очень одиноко тут. Очень. Та, что меня создала, сказала, что раньше или позже сюда придут люди, они разгонят тишину и мрак, а я смогу с ними позабавиться. Только время шло, а ничего не происходило.

Наконец-то я увидел ту, с кем беседовал. Гедран. Она. Вот только не настоящая, а призрачная, сквозь нее все видно. Но это все равно бабка-ведьма, ошибки быть не может.

– П-плохо дело, – подал голос брат Юр. – Ой как п-плохо. Мы ее и живую-то еле уб-били, а изначально м-мертвого двойника вовсе з-замучаемся уничтожать.

Согласен. Если мерзкая бабка передала созданному ею двойнику хотя бы половину своих знаний и умений, то нам точно кранты. На открытом пространстве кое-какие шансы у нас имелись бы, но тут, в этой пещере… Наша смерть – только вопрос времени.

И снова я пожалел, что не захватил с собой Фрейю или Сайрин. Будь с нами знающий маг – тогда да, тогда наши шансы куда как возросли бы. Ну да, ни та, ни другая магию смерти не практикуют, но есть связывающие заклинания, отвлекающие, да мало ли еще какие? В любом случае их умения куда эффективней, чем наша сталь, на которую призрачной ведьме плевать.

– Итак, вы желаете обобрать усыпальницу Черного рыцаря? – уточнил призрак. – Верно?

– Забрать из нее свое, – поправил я собеседницу. – Нам не нужны останки Ательстана или оружие. А вот бумаги, что там лежат, – они не его. Он забрал их из архивов Ордена Плачущей Богини, не имея на то права.

– Смерть не волнует, у кого на что есть право, – хихикнул призрак. – Она – Великий Уравнитель, ей плевать на то, кто ты и что ты, кем ты был, кем хотел стать, на что надеялся и чего ждал. Она приходит тогда, когда хочет, и берет то, что пожелает. И кстати, только она вправе забирать свое, потому что раньше или позже мы все до единого достанемся ей. Даже я. Так что твои слова смешны, человек. Но это даже хорошо! Знаешь почему?

– Почему? – послушно повторил я.

– Потому что ты меня развеселил. Настолько, что я позволю вам покинуть мой дом невозбранно. Уходите прямо сейчас – и ваши имена останутся в списках тех, кто живет на этом свете. По крайней мере, не я их из него вычеркну.

Это последний шанс, который система дает в том случае, если твой противник изначально сильнее, я с таким сталкивался дальше. И это очень плохо. Это значит, что твои шансы на победу в открытом бою крайне невелики, потому и предоставляется игроку возможность уйти без позора. Мол, отступление – не бегство, это только предусмотрительность. Происходит подобное крайне нечасто, в исключительных случаях, тогда, когда цена отступления выше, чем цена игровой смерти, и сейчас один из них.