Ирина Матлак - Тень драконьего крыла [litres]

Дело было, и он не мог этого не признавать. В ней присутствовало все то, чего так отчаянно не хватало ему самому. Он всегда нуждался в смелости, чтобы, несмотря ни на что, идти против обстоятельств и тех, кто сильнее. Но не мог. А вот она могла. Такие, как Даша, скорее попрощаются с жизнью, чем позволят кому-то собой управлять, и, несмотря на уйму ее недостатков, он восхищался ею. Действительно восхищался, хотя вслух ни за что бы этого ни признал.

Отмерев и перестав созерцать первого в своей жизни живого дракона, Даша подбежала к нему и ловко взобралась на покрытую гладкой чешуей спину. Поерзала, устраиваясь удобнее, придвинулась ближе к шее и в буквальном смысле свесила с нее ножки.

Дрейк подумал, что все-таки он точно спятил…

Они покинули Райхар’вод немногим раньше Шайрэна и Эльвиры. Луна видела и их – решительно устремившегося вперед дракона, несущего на себе мокрую, насквозь продрогшую, но не показывающую этого девушку. Открыть портал было невозможно, и они полетели над горами на юго-восток, надеясь, что погони не последует, а если она и будет, то настичь их не удастся.

Это была странная ночь. Странная, но закономерная, положившая начало давно назревающим переменам, которые предвидели и старались не допустить феи. Но даже феям неподвластно знать все. Ведь судьба – это маленькая девочка, которая очень любит играть. А детские игры всегда непредсказуемы.

В мастерской горел приглушенный свет. Кукольнику не было дела ни до этой ночи, ни до бала, ни до царящей в замке суеты. Склонившись над рабочим столом, он подкручивал шестеренки, приделывал последние чешуйки и вливал крохи оставшихся сил. За последнее время он сильно осунулся, под глазами залегли не сходящие темные тени, от непрестанно вливаемого в себя кофе шалило сердце – давно стоило показаться целителям, но времени все не находилось.

Механический дракон был практически готов. Кукольник не спал ночами, не интересовался ничем, кроме него, и весь последний месяц выходил из мастерской не более пары раз. Увлеченный процессом и жаждущий совершить немыслимое, он забыл даже о собственной дочери, да и она не спешила его навещать.

Прикрыв последний миниатюрный рычажок чешуей, кукольник влил всю оставшуюся у него магию и медленно осел на стул – полностью обессиленный, с лихорадочно блестящими глазами, выделяющимися на худом, заросшем щетиной лице.

Время шло, кукла не двигалась… Нет, не так – дракон не двигался. Мастер не хотел, чтобы это была очередная кукла. Он хотел создать механического, но все же живого дракона, не способного оборачиваться, но обладающего разумом и магией. Невозможная дерзость, вызов природе и самому мирозданию… безумная, вдохновляющая и вместе с тем отравляющая жизнь мечта.

Мерно тикали в тишине стрелки часов, отмеряя долгие минуты.

Уже понимая, что ничего не вышло, но отказываясь это принимать, кукольник сжал кулаки, застыл, а через миг одним резким движением смахнул со стола лежащие на нем вещи. На пол полетели болты, линейки, шестеренки, магические амулеты…

Глядя на воплощение своей очередной неудачи, очередного поражения в осуществлении мечты, кукольник в порыве отчаянной злости схватился за лежащий рядом молоток. Не помня себя, замахнулся, намереваясь уничтожить свое творение, как вдруг в самый последний момент молоток ударился о крышку стола.

Дракон успел отскочить.

Молоток выпал из ослабевших дрожащих пальцев, и кукольник, не веря себе, подался вперед.

Маленький дракончик склонил голову набок, изучая создателя осмысленным взглядом, а затем кашлянул, выпуская струйку воды. Все еще боясь поверить, кукольник осторожно протянул вперед дрожащую руку и положил ее на крышку стола. Та оказалась мокрой. А дракон тем временем, принюхавшись, издал курлычущий звук и, попытавшись взлететь, неуклюже плюхнулся на пол.

Опомнившись, кукольник опустился на колени рядом с ним, помог дракончику подняться и посмотрел на него так, словно видел в первый раз. Десятилетия трудов не были напрасны. У него все-таки получилось…