Элис Хоффман - Уроки магии [litres]

Обучаясь у матери, Мария выписала в свой гримуар списки трав и полезных растений, рецепты от печали, болезни, хворей при деторождении, средства от ревности, головной боли, чесотки, желания. Были там и заклинания, относившиеся не к медицине, а к духовной сфере, – древние заговоры, начинавшиеся древнееврейским словом «абракадабра» ( Я создаю то, о чем говорю ), взятого из еще более древнего арамейского напева avra kadavra ( Это будет создано моими словами ). Некоторые заклинания были опасны, они могли нанести вред как исполнителю, так и объекту колдовства, поэтому их использовали, только если не было другого выбора. К этой группе относились заклинания о мести или спасении жизни, где в качестве чернил использовалась кровь женщины, произносившей их, чтобы только она могла прочитать эти слова. Колдовство, основанное на внушении, использующее кукол, похожих на натуру изображения, а там, где речь шла о мести, – булавки и крючки, яды без вкуса и запаха, жалящие, как оса, прежде чем их удастся распознать. Черная магия, красная магия, кровавая магия, любовная магия. Ребекка делила на эти категории и мир, в котором она жила, и невидимый мир. Мария хранила свою книгу в тайнике под половыми досками, рядом с кроватью. Женщины никогда не приходили к Ребекке за помощью, даже если сильно в ней нуждались. Они ее боялись. Ребекку не смущало, если объект ее колдовства заболевал или умирал, ей было важно добиться своего. Кукла, проткнутая булавкой, флакон с кровью, птица, обескровленная в печной топке, – все это было в ее книге и использовалось по мере необходимости.

Между Марией и Ребеккой существовала определенная дистанция, они по-прежнему оставались чужими и по-разному видели свое жизненное предназначение. Мария выросла в убеждении, что нужно помогать тем, кто в этом нуждается. Единственное, что заботило Ребекку, – как сделать лучше себе самой. И все же для Марии было важно все, чему Ребекка ее учила. Они были кровными родственницами, и одна из них нередко знала, о чем думает другая, еще до того, как появлялись слова. Каждая умела хранить секреты, словно опуская шторку, чтобы держать в тайне свои наиболее сокровенные мысли. Общая кровь далеко не всегда играет решающую роль. Мать и дочь отличались друг от друга, как день от ночи. Мария знала наверняка, что никогда не бросила бы своего ребенка, окажись она тогда на заснеженном поле.

Вербена смягчает боль безответной любви.

Паутина на дверях означает, что ваш возлюбленный вам изменил.

Чтобы вызвать страсть: анисовое семя, корень лопуха, листья мирта.

Амулеты для удачи делают из синих бусин, голубиных перьев, омелы, грудных костей птицы.

Все заклинания усиливаются при нарастающей луне, а ослабевают при убывающей.

Положите два яйца под кровать, чтобы очистить атмосферу, потом уничтожьте. Не ешьте их, иначе проглотите несчастье.

Зеркало рядом с вами отражает сглаз.

Для защиты от любви: черная ткань, красная нитка, долька чеснока, терновник.

В 1675 году, когда Марии исполнилось одиннадцать, случилась еще одна эпидемия – оспы. Некоторые города и деревни опустели полностью, двери домов стояли распахнутыми настежь, на дорогах хозяйничали грабители. То было печальное и жестокое время. Но Ребекка по-прежнему часто исчезала по ночам. Казалось, у нее было некое предназначение, и когда оно взывало к ней, она не хотела и не могла уклониться. Ребекка накидывала на свои великолепные волосы пелерину, бросала на себя взгляд в окрашенное черным зеркало, которое раскрывало ее будущее, и всякий раз делала что хотела, не думая о том, что предназначено ей судьбой. Она всегда была своевольной, как и ее мать, особенно когда дело касалось любви. Женщины в семье Ребекки владели секретами Непостижимого искусства, но все они встречались с трудностями в любовных делах, игнорируя правила и предупреждения, исходившие от разума и сердца. Любовь способна разрушить твою жизнь или освободить тебя, это может произойти случайно или быть обдуманным решением.

Наутро, когда Ребекка возвращалась, ее одежда была вся в колючках, волосы распущены, на горле и плечах отметины, словно от укусов животного, и вся она была такой разгоряченной, что даже плащ был ей не нужен. Мария, хоть и была еще ребенком, знала, почему ее мать пропадает ночами, а весь следующий день отсыпается за закрытой наглухо дверью. Ребекка уходила из дома ночь за ночью, одетая в свой лучший наряд: черный кринолин, красное платье и того же цвета обувь.

И вот в одно росистое утро, когда солнце еще не взошло, Ребекка обнаружила, что Мария поджидает ее на Серебряном лугу, усеянном выброшенными когда-то за дверь, на удачу, ложками, подсвечниками и подносами. Кадин только что принесла Марии три пряди черных волос, и, взяв их в руку, девочка сразу раскрыла материнский секрет.

Ребекка замерла на месте, словно непослушная девчонка, пойманная с поличным строгим опекуном. Ее башмаки скользили по грязи, на шее алел свежий след от укуса, словно кто-то принял ее нежную плоть за яблоко. Ребекка демонстративно задрала подбородок, она даже в детстве отличалась своенравием, а эта черта редко исчезает с возрастом.

– Ты хочешь задать мне вопрос? – спросила она у дочери.

Девочка очень быстро росла, в ней уже проглядывала будущая женщина, темноволосая и не в меру любознательная, что шло ей только на пользу. Она легко выносила суждения, была обидчива и беззаветно верна. У нее уже прошли первые месячные, можно было сказать, что она стала женщиной. И она умела гораздо больше, чем могла вообразить Ребекка. Мария была колдуньей, влиявшей на погоду: она могла остановить дождь, стоя под ливнем с поднятыми вверх руками, или растопить снежные заносы. Она умела лечить от лихорадки, любовного безумия, бессонницы, невезения. Посмотреть на нее тайком от матери приходили соседи с окрестных ферм, с волнением ожидая у пустого сарая, где Мария сушила травы. Ребекка считала, что магию нельзя купить, невозможно и одарить ею – это природный талант, доступный только членам семейного клана. Однако Ханна учила Марию другому: если у тебя есть дар, им надо делиться. Что ты выпустишь в мир, вернется к тебе в троекратном размере. Если болен ребенок, если старуха теряет зрение, если семья бедствует, Ханна делала ради них все, что могла. Она не требовала никакой платы за услуги, принимая лишь то, что ей давали, – серебряную ложку, пирог со смородиной, медную монету.

Поджидая отсутствовавшую всю ночь мать, Мария сжимала в руке пряди волос, которые ей только что принесла ворона. Они были точно такого же цвета, как ее, черные как ночь, но более жесткие. Мария знала, что они принадлежали мужчине, ставшему причиной ее рождения. Она чувствовала, каким он был: неприметно жившим человеком, привыкшим делать то, что хотел, умевшим скрывать от людей свое истинное лицо, убедив их, что он совсем другой.