Элис Хоффман - Уроки магии [litres]

Независимо от погоды Фэйт вылезала из окна, как только Марта Чейз ложилась в постель, потому что не любила разочаровывать клиентов; некоторые часами ждали ее появления, добираясь даже из таких отдаленных городов, как Бушвик и Флэтлендс. Недавно Фэйт купила у Джека Финни черную книгу, которую использовала как журнал. Торговец добавил к покупке маленькую бутылочку чернил и перо, и девочка записала все, что сумела припомнить из ночных визитов женщин к ее матери, – как положить конец зубной боли, бессоннице и высыпаниям на коже, как прогнать дурные сны и сожаления, как загладить вину, как обрести счастье.

Клиенты платили Фэйт за услуги тем, что могли дать: мешком яблок, вилками и ложками, монетками, пирогами, а однажды ей вручили пару толстых черных чулок. Плата не имела для нее значения. Самое главное – она вновь почувствовала свое истинное «я», несмотря на то что железные браслеты мешали пользоваться ее талантами в полной мере. Фэйт приходилось доверять тому, что говорили клиенты, потому что она не имела возможности читать у них линии на руке, правой и левой: первая открывала данное тебе изначально будущее, а вторая позволяла увидеть будущее, которое ты создал для себя сам.

К этому времени Фэйт Оуэнс выросла в неуклюжую, высокую девочку. Железные наручники впивались в ее плоть. Она гадала, сумеет ли, если освободится от них, унестись далеко отсюда и разыскать мать. Она знала карту неба, могла начертить карту мира, севера и юга. Когда-то она знала человека по имени Козлик, который показывал ей звезды и умел по ним гадать. Девочка подумывала о побеге, но не знала названия места, куда ей надо вернуться, помнила только бездонное озеро поблизости, водяного змея, который ел хлеб из ее рук, и дикую черную собаку, найденную ею в лесу, которая не отходила от нее ни на шаг.

Большинство женщин, приходивших к Фэйт, были неграмотны, и то, что она не только умеет читать и писать, но и декламирует фрагменты на латыни и греческом, которые выучила самостоятельно, обитательниц Грейвсенда изумляло. Оказалось, что у Фэйт необыкновенная память и она способна запомнить магические формулы Агриппы и Соломона, записанные в гримуаре Марии. Стало понятно, что магия – ее вторая натура. В Нью-Йорке магия не была под запретом, нужные книги продавались на улицах, правда, они были спрятаны под черными обложками, но по высокой цене доступны тем, кто готов был заплатить. Можно было найти экземпляры «Большого ключа царя Соломона» – заклинания, заклятия и заговоры, написанные от руки и объясняющие мудрость этого правителя древности. «Мистический алфавит», «Мистическая печать Соломона», «Магические фигуры Соломона», «Малый ключ», гримуар, написанный Корнелиусом Агриппой, где объяснялись самые тайные загадки человечества и природы, – можно было найти все, если знать, где искать. Финни сумел разыскать некоторые, но названные им цены были слишком высоки. Фэйт пришлось полагаться на свою память и фрагменты записей в черной тетради.

« Я со Всем, и Всё во мне ».

Буквы мерцали на странице, а потом исчезали, но она ощущала их, когда проводила рукой по бумаге. Вот так, одинокая и заброшенная, закованная в металлические браслеты, притворяясь, что она не та, кто есть на самом деле, Фэйт начала практиковаться в Непостижимом искусстве. Необязательно иметь таланты ведьмы, чтобы быть призванной к этому искусству, достаточно желания увидеть больше того, что перед тобой.

Когда они приехали в Грейвсенд, Марта Чейз посадила тридцать кустов малины, но в песчаной почве растения засыхали одно за другим, пока не остался один тщедушный кустик. Фэйт выделили собственный небольшой участок земли, и, несмотря на бедную почву, посадки в ее садике росли так хорошо, что он вышел за границы забора, служившего преградой для кроликов. В Бруклине кролики жили повсюду, вблизи моря было даже место, где эти создания водились в таком изобилии, что его назвали Кроличьим островом. В этих местах жили лоси и индейки, болотные птицы и утки, но сама земля была совершенно бесплодной. Дивный сад Фэйт казался настоящим чудом. Она выращивала пиретрум для оздоровления, плоды шиповника и шлемник для исцеления, лаванду для удачи. Фэйт выдергивала дикий черный паслен, чтобы посадить семена нового. Марта видела, как он вился из земли, его черные цветы вот-вот готовы были распуститься. Она смотрела, как Фэйт стоит среди этого цветения, крашеные волосы при ярком свете казались сине-черными, губы двигались: она читала заклинание, обращенное к Гекате [40] Геката – древнегреческая богиня лунного света, покровительница ночи, всего таинственного, магии и колдовства. Древние греки иногда отождествляли ее с богиней Луны Селеной. , древней богине магии, которая имела власть над небесами, землей и морем. Глядя на Фэйт, Марта в отчаянии прижала руки к груди: она поняла, что, несмотря на все ее усилия, девочка безнадежно заражена материнской кровью, и даже железные наручники не в силах изменить ее истинную сущность. Чем взрослее становилась девочка, тем больше Марта убеждалась, что ее обязанность – излечить ребенка от дурной наследственности. За дочерью ведьмы нужен тщательный присмотр. Раз она сажает паслен, может случиться что угодно.

Однажды в июне Абрахам Диас лег в постель и не смог подняться. Сначала пытался – Самуэль и Мария помогали, держа его под руки, но голова его тряслась, и он тут же снова ложился. У Абрахама не осталось ни сил, ни желания жить. Он осознавал свою слабость, видел ее раньше у других. Это случалось в конце жизни и выглядело так, будто человек сдался и смирился с приходом смерти. Абрахам перестал есть и, что было еще страннее для мужчины из рода Диасов, прекратил разговаривать. И тогда Мария услышала жука-точильщика. Она опустилась на четвереньки, чтобы отыскать его под мебелью, исследовала чердак и каждый дюйм сырого кирпичного погреба, но так и не нашла злосчастное насекомое. Жук продолжал стрекотать: звук этот мог прекратиться лишь тогда, когда кто-то в доме умирал. Самуэль не мог унять точильщика, просто наступив на него, как когда-то рядом с тюрьмой в Салеме, тогда смерть жука скорее предвещала, что Мария не умрет на виселице. Сейчас все было иначе: жук не выползал, что было дурным предзнаменованием. Мария вспомнила, как Ханна, услышав жука-точильщика, искала его в своем доме на Любимом поле и, сколько ни пыталась, не могла обнаружить, а он предвещал день пожара и разрушения, когда ее пригвоздили к двери собственного дома, сгоревшего затем дотла.

Мария обратилась к гримуару, часами читая его, пробуя любое средство, которое могло помочь старику поддержать жизненные силы. Вербена, пиретрум, паслен, сироп из шандры – ничего не действовало. Состояние Абрахама постепенно ухудшалось, и Мария, не найдя никаких заклятий против смерти, собиралась обратиться к темным сторонам магии, которых тем, кто практикует Непостижимое искусство, обычно следует избегать.