Мелисса де ла Круз - Королевский Ассасин [litres]

Мысленно он слышит низкий мелодичный голос своего отца, раз за разом пересказывающий ему одни и те же части этой сказки. Омин был безвестным сиротой, его считали никем, а стал великим государем, который управлял могучим королевством, имел любящую семью и верных вассалов и рыцарей и которого крепко любил народ. Кэл закрывает глаза и представляет себе, что он опять шестилетний мальчик, жизнь которого проста и бесхитростна, который не знает, что уготовила ему судьба, и который еще не остался один на всем белом свете. В те дни отец укрывал его полинявшим лоскутным одеялом, которое смастерила его покойная мать, и Кэл слушал истории, рисуя в своем воображении каждого их героя, а потом засыпал.

Он делает это сейчас и вспоминает те слова, которыми его отец заканчивал каждую такую сказку:

«А мораль, сынок, такова: все мы, как бы мы ни были искусны, умны или богаты, – всего лишь отдельные спицы в колесе, и наше колесо будет катиться, только если мы будем действовать сообща».

Предполагается, что завтра утром я отправлюсь в Виоллу Рузу в карете, которую пришлет за мной королева. Предполагается .

Но у меня есть собственные планы и относительно средства передвижения, и относительно места назначения – я намерена сесть в тюремную повозку и отправиться в Дирсию. Если бы только я была парнем – тогда у меня было бы куда больше шансов осуществить свой план. Или, если бы я каким-то образом смогла раздобыть официальную бумагу о моем назначении на работу в эту тюрьму… Вообще-то, если задумываться о препятствиях, стоящих на моем пути, то замысел, представлявшийся мне поначалу таким многообещающим, кажется почти неосуществимым.

Госпожа Кингстон приходит к нам опять и приносит с собой два платья для последней примерки: одно повседневное и одно вечернее – в последнее я должна буду облачиться в первый вечер во дворце. Сегодня пожилую модистку сопровождают ее подмастерья-швеи, которым всю эту неделю приходится работать день и ночь. Остальной мой гардероб, по словам госпожи Кингстон, будет доставлен во дворец к моему приезду туда.

Одно платье сшито из бледно-розового шелка, на нем полно оборок и кружев, и у него короткие пышные рукава.

– Восхитительно! – восклицает госпожа Кингстон и восторженно хлопает в ладоши, когда я надеваю его.

Я поворачиваюсь к большому зеркалу, в котором можно увидеть свое отражение в полный рост, – его к нам для примерки доставила команда швей-подмастерьев – ну и вид у меня. Просто курам на смех. Ни дать ни взять – уличная кошка, на которую напялили свадебный наряд.

Мои тетушки тоже явно не уверены, что это именно то, что мне нужно, но они поддакивают.

– Да, удивительное зрелище, – довольно двусмысленно говорит тетя Меша.

Тетя Мория соглашается:

– Я тоже никогда не видела ничего подобного.

Второе платье ненамного лучше, но оно хотя бы не делает меня похожей на клубничный мусс. Его цвет недурен: оно бледно-голубое с серебристым отливом, и у него длинные, ниспадающие красивыми складками рукава – так что в нем я менее похожа на чересчур ухоженного пуделя знатной дамы.

Впрочем, это неважно, поскольку, если моя задумка осуществится, мне вообще не придется надевать эти наряды. Но времени у меня остается совсем мало, и с какой стороны я бы на все это ни смотрела, я по-прежнему не представляю, что именно мне надо сделать, чтобы мой замысел удался.

Когда ближе к вечеру модистка наконец прощается с нами, мои тетушки начинают уверять меня в том, что все будет хорошо:

– Ну, ты же понимаешь, мы будем тебя навещать, и ты сможешь нам писать, и если у тебя возникнут какие-то проблемы…

Правда, по-моему, их уверения нужны были больше им, чем мне. Они не могли закончить ни одного предложения без слез на глазах, хотя и пытались прятать эти слезы. Я рада видеть, что им не хочется, чтобы я уезжала от них. Что перспектива моего отъезда вызывает у них печаль.

После легкого ужина (ни у кого из нас нет аппетита) они начинают проверять мои познания в придворном этикете, пока мы моем миски, из которых ели суп, и убираем их в буфет. Мне приходится выслушивать нескончаемый поток бессмысленных вопросов и давать на них еще более бессмысленные ответы. Например: «Когда заканчивается официальный завтрак, обед или ужин?» (Ответ: когда трапезничать заканчивает королева – и неважно, закончили ли трапезу остальные) и так далее и тому подобное.

Точно так же мы повторяем правила дворцового этикета каждый вечер – кто кому должен кланяться, к кому из тех, кто сидит рядом с тобой за столом, тебе следует поворачиваться для беседы сначала, а к кому потом, или когда ты вообще не должна ни с кем говорить. Многие из этих запутанных правил я запомнила еще тогда, когда изучала книги по вопросам этикета из библиотеки моих тетушек (она умещается на трех небольших полках, стоящих в гостиной, и еще одной у меня на чердаке), но, судя по тому, на сколько вопросов я даю неверные ответы, мне требуется дополнительный инструктаж. Хотя это, разумеется, пустая трата времени. Мне надо изучать что-то полезное: искусство ближнего боя, управление магической силой – все что угодно, кроме дурацких вопросов о том, какой вилкой нужно есть морепродукты, а какой – салат.

– Я не хочу тратить сегодняшний вечер на дворцовый этикет, – говорю я. Хотя я не добавляю «поскольку это мой последний вечер здесь», эти слова словно повисают в воздухе.

Тетя Меша вешает свой передник на спинку стула.

– У меня есть идея, – объявляет она.

Несколько минут спустя мы все устраиваемся на моей кровати, как тогда, когда я была маленькой девочкой и мне бывало трудно заснуть без сказки. Сейчас тетя Мория и тетя Меша по очереди озвучивают персонажей из моей любимой книги сказок, в которой собраны легенды из всех земель Авантина. Считается, что большинство их было сложено в Деянскую эпоху, до того, как единое королевство распалось на части. И говорится в них не о королях, не о битвах, а просто о людях и даже о животных и о том, как они порой творят добро, порой зло, но в конце добро всегда побеждает.

Мои тетушки читают эту книгу с начала до конца, и к тому времени, когда они дочитывают «Приключения Лэнди», историю о девушке, которая переодевается юношей и на корабле переплывает море, чтобы спасти принца, я уже наполовину сплю. Я чувствую, как каждая из них целует меня в лоб, после чего они выходят из моей комнаты и спускаются по лестнице.

Мои глаза закрыты, но сон ко мне никак не идет. «Пора, – говорю я себе. – Время на исходе, больше нельзя ждать».

Я не могу не думать о том, что мне надо сделать, и встаю с кровати.

«Мои новые платья висят на крючках на стене чердака. Как же странно и несообразно они выглядят в моей простой комнате, – думаю я. Так же, как они выглядят на мне».