Эдриенн Вудс - Звездный свет

Стук в дверь разбудил меня, когда я задремала. Моё тело затекло от сидячего положения.

Эмануэль вошёл в комнату и взглянул на меня, а затем на спящего Блейка.

— Ты как? В порядке? — спросил он, и я кивнула. Блейк здесь, в безопасности.

Эмануэль придвинул стул ко мне и сел в него.

— А он как?

— Не знаю, Эмануэль. Он всё время бормочет о темноте, холоде и молниях, как и Джордж тогда, — я вытерла слезу. — Это всё какой-то бред. Где он мог быть?

— Елена, он один из сильнейших драконов, которых я знаю. С ним всё будет хорошо, он же…

— Мне плевать, Рубикон он или нет. Тебя не было здесь, когда он вернулся, Эмануэль. Я никогда ещё не видела его таким напуганным. А он ведь из тех, кто никогда не показывает страх, — я говорила тихо, но твёрдо.

— Знаю. Сэр Роберт сказал мне, что с него стекала сера.

— Она не просто стекала с него, он весь был покрыт ей, она была внутри него. Его стошнило серой. Конни пришлось поменять ковёр. Это ничем нельзя было отмыть. И запах. Он всё ещё не выветрился.

Эмануэль перевёл взгляд на Блейка, лежащего в постели. Он был в полной отключке, уже сутки не говорил ни слова.

— Где бы он ни был, это место похоже на ад, — в итоге сказал Эмануэль.

— Не просто похоже. Я думаю, он побывал в аду.

— Это смелое предположение.

— Это единственное, что объясняет серу, Эмануэль.

Он покачал головой. Разумеется, он не желал Блейку такой участи. Я тоже. Но нет других объяснений, куда он мог пропасть.

— Тебе нужно отдохнуть, Елена. Я побуду с ним.

— Я не могу заснуть, — прошептала я.

— Попытайся. Это приказ, — я посмотрела на него, и он мягко улыбнулся. — Обещаю, что разбужу тебя, если он очнётся.

Я кивнула, встала со стула и наклонилась, чтобы поцеловать Блейка в щёку. Мысленно произнесла: «Пожалуйста, только проснись».

Я знаю, что он больше не слышит мои мысли, но это было слишком личным, чтобы произносить вслух при Эмануэле.

— Спокойной ночи, — тихо сказала я.

— Спи крепко, принцесса.

Когда я открыла дверь, свет из коридора ослепил меня на несколько секунд. Я добралась до своей комнаты. Сон пришёл быстро, но не принёс желаемого облегчения. Кошмары преследовали меня один за другим, и я знала, что это всё потому, что мой дракон не может сейчас на них повлиять.

Без него я чувствую себя потерянной. Мне слишком живо удалось представить, что будет со мной, если его не будет на этом свете.

Это полностью изменит, оставит шрамы, которые никогда не заживут. Я не настолько сильна, ну, больше нет. Его слова, сказанные на горе, вновь всплыли в моей памяти.

«Тебе и не нужно быть сильной. Моей силы хватит на двоих».

Я зарыдала. Зарыдала, потому что не знала, каким будет Блейк, когда очнётся. Будет ли он бояться всего, даже собственной тени? Как, чёрт подери, я смогу спасти его от этого, как он спас меня от тьмы? Он был сильнейшим драконом, кого я когда-либо знала.

И если он сломлен… Не думай об этом, Елена. Эмануэль прав. Блейк — Рубикон, он сумеет справиться с этим. Я помогу, чем смогу, как он помог мне. Даже если потребуется держаться от него на расстоянии, как он держался от меня. Я сделаю всё, лишь бы он смог это пережить.

ГРОХОТ.

Он вибрацией прошёлся через всё моё тело. Раскат грома повторился, сменяясь приглушённым трескающим звуком.

Сфокусировав зрение, я увидел мутную белую полосу — молнию, разбившуюся в тысячу направлений. И затем она снова исчезла. Стало так темно.

Глаза, привыкая, попытались выцепить что-нибудь в темноте.

Ничего, сплошная тьма, и только вспышки молний освещают всё вокруг. Оглушающий раскат грома прозвучал спустя несколько секунд. Внезапно стало так ярко.

Это, наконец, вывело меня из оцепенения.

Елена.

Я полетел прямиком к молнии. Знал, что это бессмысленно, но мне хотелось просто выбраться из этой удушающей тьмы.

Закрыл глаза, стиснул зубы, поскольку догадывался, что это будет пиздец как больно, и полетел прямо в молнию.

Она была такой яркой, что мне пришлось закрыть глаза. И когда свет померк, я оказался в какой-то иной темноте. В ней я вновь мог слышать мысли, но не Елены. Это были чьи-то чужие мысли. Судя по тому, как они звучат, они принадлежат всем тем, чьи души развращены.

Их хитрые, жестокие и злые мысли крутились вокруг интриг, чужих страданий и самых мерзких поступках, которые только можно представить. Они все волнами проходили через меня.

Убийства, изнасилования, издевательства в самом худшем своём воплощении. Животные, убитые ради удовольствия. Дети, избитые до полусмерти. Женщины, умоляющие о помощи. Мужчины, подвергнутые пыткам. Мой разум готов был взорваться. Война, много мыслей о войне. Внутренняя борьба. Это мне хорошо знакомо, я сам очень долго так жил.

Крик вырвался из моего рта, и какая-то мощная сила вытащила меня из этого кошмара, вернув к уже привычной темноте.

Ещё одна вспышка молнии. Я полетел к другой её ветви.

— Пожалуйста, проснись, — услышал я голос. Ангельский голос, за которым последовала тишина. Как будто я перестал существовать. Я не дышал. Я попытался сделать вдох, я будто бы снова задыхался, словно мои лёгкие перестали работать. Они отказывались сделать ещё один вдох. И затем всё прошло.

На меня нёсся огонь, поглощая внутрь себя. Он был зелёным, обжигал мою кожу, плавил внутренности, пока они не стали чёрной жижей с привкусом серы.

Я подскочил в постели, вновь закашлявшись. Запах прошёл, но тошнота осталась в горле. Я никогда не отделаюсь от этого ощущения.

Я почувствовал сильную руку на своём плече. Он что-то говорил, подавая мне в руки ведро.

Меня стошнило. Чёрное дерьмо. Липкое чёрное дерьмо.

— Ты поправишься, — сказал Эмануэль. — Твою мать, Блейк. Куда тебя занесло?

Я кашлянул ещё пару раз. Звучало уже не так страшно, как той ночью.

Только сейчас до меня дошло, что я в безопасности. Я потянулся к Елене, её доброта пробудила меня.

— Где Елена? — прохрипел я.

— С ней всё хорошо, — он вздохнул. — Мы очень переживали за тебя. Что произошло?

Я откинулся назад на подушку и закрыл глаза. Сделал несколько глубоких вдохом, пытаясь выкинуть из головы образы молнии. Я летел к ней раз за разом, и каждый раз была адская боль. И я понятия не имею, было ли это всё по-настоящему или нет.

Огонь был хуже всего. Зелёный, он принадлежал Саадедину.

— Я не знаю, где был, — я открыл глаза и посмотрел на Эмануэля. Он весь был напряжён. Мне знаком этот взгляд. Что-то не так. Мои глаза, они ужасно болят.

— Насколько всё плохо?

— Неважно, теперь с тобой всё в порядке.

Я вздохнул и закрыл глаза, опираясь на изголовье кровати.

— Могу сказать только одно: никогда не нарушай клятв.

Раздался стук дверь. Я тут же проснулась. Не то чтобы я серьёзно спала.