Руслан Аристов - Гарем стервозных мажорок [СИ]

— Го-госпожа Маркова не сможет сегодня быть здесь, потому что старшие курсы два часа назад подняли по тревоге и увезли на по-полигон, — пролепетала девчонка и неожиданно для Виктора взглянула на него. Ее красивые, добрые светло-карие глаза с паволокой были уже влажные, в них была обида.

«Бля, она её сейчас до слез доведет, эту малую! Хотя стоп, какую малую — мы с ней по паспорту явно одногодки», — прозрел Виктор, всё время забывавший, что он — это уже в некотором роде и не он.

— Что ты говоришь, какой полигон? Вот ты даже не юнкер и никогда ею не станешь! — вдруг заявила Анжелика.

— И-извините, почему?

— Потому что ты очень бестолковая, — Анжелика сдвинулась с места, ступила на татами и начала медленно обходить девушку вокруг.

— Зачем вы так говорите?

— Отвечай правду — где твоя стерва-хозяйка?!

Виктор не выдержал:

— Анжелика, прекрати — я видел недавно колонну грузовиков с марковскими эмблемами, они шли в сторону Кубинки!

— Так, я не с тобой разговариваю, — брюнетка резко взглянула на него, в её глазах был пылающий гнев.

Виктор хотел встать и ответить — она снова начинала его бесить, но увидел её предостерегающий жест и таки решил пока не вмешиваться, вспомнив её просьбу.

— Отвечай — где твоя хозяйка? — снова повернулась она к ладушке-шатеночке.

— Как вам не стыдно так говорить?

— Мне? Стыдно?! — раздался полный актерского драматизма издевательский возглас Анжелики. — Ты что думаешь — я не знаю, чем вы там после отбоя занимаетесь?

«Это что за пошлые намёки? То, о чём я думаю?» — всё более обалдевающий Виктор наблюдал, как уже почти пунцовая девчонка с ужасом смотрит на Анжелику.

— Ч-чем?

— Ручонки потеют, трусики мокреют, писечки балдеют, да? Отвечай — да? — Анжелика стояла напротив шатеночки и даже наклонилась к ней поближе.

— Нет, нет, как вам не стыдно? Вы ужасно аморальная и злая, о Господи! — девчушка закрыла лицо ладонями.

Анжелика мельком взглянула на Виктора — от её холодной улыбки и жестокого огня в глазах у него мурашки пошли по телу, он ощущал себя парализованным.

«Ну вот что с ней не так? Она играет или действительно больная на голову социопатка? Опять поймала стервозный кураж», — констатировал он.

— Где эта трусливая коза?

— Она на учениях и готова в любой момент с вами встретиться после их окончания, — голос шатеночки-милахи срывался на слезы.

— Теперь я буду ставить условия, ясно тебе? — голос Анжелики приобретал стальные нотки.

Шатеночка Лиза покивала, её косички тряслись в такт. Анжелика откинула рукой волосы со лба и очень медленно обошла вокруг девушки, которая уже стояла, закрыв личико ладонями.

«Да отшпились ты уже от девчушки, стерва долбанная», — Виктор сидел, сжав кулаки, будто бы парализованный.

— Недавно я видела познавательную передачу, — вдруг громко и патетически начала вещать Анжелика, с торжеством поглядывая на Виктора, — в которой показали сделанную для чешского пива бутылку высотой два с половиной метра. Это — самая большая бутылка в мире!

— Я, я не знала, — пролепетала шатеночка.

— Откуда ж тебе это знать, такой бестолковой? — усмехнулась брюнетка. — Так вот — именно на такую бутылку я буду насаживать блудливую щель твоей трусливой суки-хозяйки при следующей встрече, ясно? Так ей и передай!

— Из-звините, нет! — замотала головой девчушка.

— Передай!

— Нет, извините!

— Уверена? — Анжелика вдруг дала легкую пощечину милахе, от чего та вздрогнула всем телом.

— Пожалуйста, извините…

— Ты бестолочь, как и все черныши, — пощёчинка по другой щеке.

— Не надо, извините…

— А за что ты извиняешься? — Анжелика азартно наклонилась к ней и снова поднесла палец почти к ее личику.

— Вот, вот за это, п-простите!

Виктор даже не успел отреагировать: девушка-милаха резким, выверенным движением сделала захват кисти Анжелики, заломила правую руку ей за спину, сделала подсечку и та даже не успела дернуться, как уже стояла на коленях — после этого девчушка ребром ладони ударила её по сонной артерии, и Анжелика упала на грудь с заломленной рукой прям на татами — она явно была уже без сознания.

Потрясенный Виктор встал и сделал два шага к ним.

— Вы, вы же видели, я правда не хотела, правда! Пожалуйста… — девчушка Лиза выставила перед собой ладошки и начала пятиться назад, в панике мотая головой. В её глазах были слезы.

— Лиза, не бойся — ты не виновата! Я всё видел! — произнёс он твёрдо.

Девушка опустила взгляд, и Виктор быстро подошел к ней и взял за плечи, чуточку встряхнув. Она зарыдала.

— Все нормально, не бойся, успокойся, — говорил он ей тихонечко на ушко.

«Что же такое, почему сердце так щемит? Она вот как сестрёнка, я бы хотел такую», — Виктор гладил по голове и по косичкам плачущую лапулю.

— Всё, успокойся, тебе надо уходить отсюда, соберись! — он легонько обнимал её пару минут.

— Спасибо вам, вы такой добрый! А мы еще встретимся? — она подняла заплаканные глаза.

— Надеюсь, что да!

— А как вас зовут?

— Виктор зовут, Иволгин, — у него почему-то стоял комок в горле.

— До с-свидания, — шатеночка тыльной стороной ладони утерла слезы, неуверенно улыбнулась и пошла к выходу.

«Правильно писал классик: трусость — это самый страшный порок», — Виктор смотрел на неё, и на душе у него было очень тяжело — он винил себя за то, что не вмешался сразу. — «Я же хотел, почему не сделал этого?» — удивлялся он и не мог ничего понять.

Виктор смотрел, как девушка дошла до двери, остановилась на миг, оглянулась, потом опустила голову, толкнула дверь и вышла из зала.

Сердце учащенно билось — спокойный, выдержанный и флегматичный в обычной жизни Виктор сейчас разнервничался. Он ещё до конца не мог принять ту систему взаимоотношений между полами в этом мире, которую уже начал познавать на собственном опыте — это всё казалось ему абсурдом.

«Надо собраться и исходить из того, что есть здесь и сейчас. Мораль и нормы поведения моего настоящего мира здесь действуют только частично — здесь общество другое и чем быстрее я перестану всё мерять традиционными для меня мерками, тем для меня будет же и лучше!» — Виктор помассировал себе виски, уши, его взгляд упал на лежащую Анжелику. — «Да, это конформизм, но нет ни малейшего смысла бросаться на амбразуры со своими взглядами и принципами против монолита сложившихся здешних норм — это бесперспективно. Пока я здесь, надо приспособиться к этим реалиям. Да, будет сложно, будет морально тяжело, но я должен выдержать — за этот год надо достойно подготовиться к попытке возврата!» — парень приблизился к лежащей брюнетке.

Анжелика явно была в глубокой отключке. Виктор осторожно перевернул её, и его ладонь зацепилась за её теплую, упругую правую грудь. Он начал осторожно шлепать её по щекам, пытаясь привести в чувство. Ему это удалось — через минуту девушка с трудом открыла глаза, резко вздохнула и застонала.