Галина Гончарова - Танго с призраком. Том 1 [СИ]

- Присядь, Анита. И расскажи, пожалуйста, как произошло нападение. Это важно.

Тони молча слушала. А вот старый Мондиго молчать не пожелал.

Визгу бы-ыло...

И такая Анита. И сякая. И...

Не учел старик только одного. Это на дочь можно было орать, и она не стала бы отвечать. Все же отец. А вот служанка, которой рот не заткнешь...

Тем паче, что Анита была уверена - ее не выгонят. Хозяева ей вообще по гроб жизни должны.... Или должны хорошую компенсацию.

Так что ответила ему женщина знатно.

И по Роману прошлась, и по его родословной, и отца его щадить не стала... Тони не успевала новые выражения запоминать. Кое-чего она и на рынке не слышала.

Старый Хорхе Луис Мондиго сначала еще пытался что-то сказать, но куда там! С тем же успехом лягушка могла бороться с лавиной.

Кажется, под конец Анита даже решила показать мужчине место, которое пострадало от насильников... едва ритана ее остановить успела.

Столкновение закончилось полной победой Аниты.

А вечером, на кухне, она рассказывала о своей беседе, щедро приправляя ее солеными моряцкими словечками. Ишь ты...

Не виноват его деточка!

Заберите все заявления, пусть и дальше на свободе ходит!

СВОЛОЧЬ!!!

***

Мондиго - народ упорный. А потому...

Конечно, старый Хорхе Луис не смирился. И конечно, он хотел освободить своего сыночка. А потому...

А потому он явился в больницу. И по стечению обстоятельств, там оказалась Тони. Ничего удивительного в этом не было.

Тони навещала Риту, которая пока еще лежала в больнице, а тут еще такой повод! Рассказать о визите старого Мондиго, предупредить...

Едва не опоздала.

Мобиль с фамилией Мондиго на дверце она увидела у больницы - и рванула вперед по коридорам. Да, была такая привычка у простонародья. Таны могли вешать на дверцы карет или мобилей свои гербы, хотя это и считалось... немного излишеством. А вот простонародье отрывалось.

Фамилия, написанная золотом на дверцах и переднем бампере мобиля, выглядела откровенно вызывающе.

И разозлилась.

Ну, если этот старый паразит решил досаждать Рите!!!

Она его!!!

УХ!!!

Никакого почтения к старости у Тони отродясь не было. Жизнь не располагала.

Да, была Долорес. Был Хуан Мартель. Была синьора Луиса. И что? Теперь каждому, кто старше шестидесяти на шею кидаться?

Были и другие.

Трактирщик, который, заприметив хорошенькую девочку, начал дарить ей леденцы и делать непристойные предложения. Тони по малолетству не справилась бы, но синьора Долорес узнала - и так его отчесала! И думать забыл про нехорошее...

А ему тоже было за шестьдесят.

Была бабка, которая кинула в Тони палкой с воплем: 'ведьмино семя!'. Синяк потом дней десять держался. Бывало...

Так что Тони была твердо уверена - возраст не показатель чести, порядочности, благородства... был человек мразью в юности?

Так к старости это будет мразь феерическая! Вот, как Мондиго!

Но в палате Риты пока еще было тихо.

А Хулио?

Тони подкралась на цыпочках к двери палаты, прислушалась.

- Пятьсот песет.

- Тысячу. И я обо всем забуду.

- Хорошо, тысячу.

- Вы приносите деньги, я отказываюсь от всех обвинений.

- По рукам. А девка где лежит?

- Рита? Рядом...

Тони скрипнула зубами - и пробежала в палату к Рите.

- Ритана, - приподнялась на локтях девушка...

- Цыц! Сейчас сюда Мондиго пожалует, будет уговаривать взять деньги за прощение сыночка. Ты как? Простишь?

Можно было и не спрашивать.

Лицо Риты побледнело так, что девушка даже испугалась, пальцы судорожно вцепились в покрывало.

- Нет! НИКОГДА!!!

- Тогда...

- Ишь ты, козел! - проворчала соседка. - Не боись, нинья, отобьемся. Водички ей дай, что ли?

Тони послушалась.

Она как раз поила Риту, когда дверь в палату отворилась.

***

Мондиго не шел.

Шествовал.

С полной уверенностью в своих силах, с полным самодовольством и равнодушием.

Расступись, грязь!

Навоз плывет!

Подлость? Мерзость? Да вы что! Он такого по определению совершить не может! Это же ОН! Сам Мондиго! Он вообще честь оказал, снизошел ко всякому быдлу, вроде служанки, а они...

Тони впервые с симпатией подумала про свою тетку.

Ритана Розалия не была ангелом, но ведь и сволочью не выросла! Благодаря матери? Кто знает. Но определенное благородство в ней было.

- Выйди вон.

Тони даже не поняла, что вот это, процеженное через губу хамское высказывание, относится к ней.

К ней!?

Чашка с водой дрогнула в руке. И кто знает, что было бы со стариком, если бы не вмешалась соседка Риты по палате.

- Ты кто такой-то, милок?

И так прозвучал этот вопрос... Мондиго даже осекся. Но быстро опомнился.

- Хорхе Луис Мондиго. А вы...

- А я тут лежу, болею. С чем пожаловали, синьор?

- Я хочу поговорить с Ритой Кармелой Пенья. Наедине.

- Это невозможно, - спокойно произнесла Тони. - Впрочем, вы можете сразу поговорить и со мной.

- И кто вы такая, синьорита?

- Ритана Лассара, - Тони уже взяла себя в руки и последовала заветам синьора Мартеля.

Блефуют со спокойным лицом.

Не умеешь управлять собой? Брысь из-за карточного стола! Брысь, сказал! Не позорь высокое искусство игры! Не порти красоту момента!

- Ага, - ухмыльнулся Мондиго. - Значит, это вам я обязан...

- Что ваш сын не стал убийцей? Да, можете меня за это поблагодарить, - согласилась Тони с самым благодушным видом.

Синьор Мондиго сбавил обороты.

С одной-то стороны - он Мондиго! И денег у него столько, что Лассара он три раза купить и продать может.

С другой...

Лассара.

Семейка некромантов с жутковатой репутацией. Он и двадцать лет назад о них справки наводил, и сейчас не забыл. И жить хотелось. Ох, как хотелось!

Тони могла и проклясть, да так, что костей не соберешь. Ее-то потом посадят, да для Мондиго толку чуть! Ведь и не снять могут!

Ему тогда, двадцать лет назад, намекали. Мондиго ж тоже взбесился - такая сделка срывается! Дочь в девках, жених удрал, так нельзя ли - льзя!? Вот, к примеру, ежели наглую Лассара где потемну встретят, да и объяснят, что так поступать нехорошо...

Наемник долго смеялся.

А потом объяснил купцу, что деньги не все купить могут. А мертвый некромант еще опаснее живого бывает. У него со смертью свои отношения, а посмертное проклятие...

Может, и выживешь. Если НЕ повезет. А уж что с твоими близкими будет...

У старых родов свои секреты, тем паче у Лассара...

А тут еще и Адан повернулся, так что Мондиго от мыслей о мести отказался. Но не забыл. И разговаривал сейчас осторожнее. Дураком он не был. Самодуром, наглецом, мерзавцем, но ни разу не дураком.

- Ритана, - запыхтел купец. - Тут дело такое... хоть и дальняя, а Роман и ваша семья получается. Он мой сын, считай, ваш дядя, хоть и не родной.

Тони фыркнула.

- Любезнейший, - обычно это обращение не употреблялось, но сейчас девушка подчеркивала свой статус, и оно оказалось кстати. - Я правильно понимаю, вы хотите предложить мне денег за прощение подонка? Который изнасиловал Риту, Аниту, который покалечил Хулио? А что бы сделали со мной - даже думать неохота.