Джезебел Морган - Охотники смерти, или Сказка о настоящей Верности [СИ : черновик]

Странная, величественная, недосягаемая красота. Госпожа сдерживает удивлённый вздох восхищения. На один миг в ней просыпается она-прежняя, ещё та, что носила нелепое имя и сама была такой же нелепой. Она-прежняя обводит зал затравленным взглядом и робко интересуется у себя-настоящей, куда она ввязалась и справится ли она со всем этим? И Нэссэра начинает сомневаться. И не сразу вспоминает, что волноваться и сомневаться уже поздно. Какой смысл, если всё уже сделано?

Всё так же легко и быстро взлетев на высокий, отделанный массой удивительно сочетающихся драгоценностей трон, она спокойным кивком разрешает ввести гостей. Лерк и Наисса замирают за её троном, не как тени и кукловоды, а как реальная и очень опасная сила, готовая уничтожить саму Жемчужину во славу госпожи.

Нэссэра лишь на миг закрывает глаза, заставляя свой разум переключиться в состояние лёгкого аналитического транса, когда сознание просчитывает происходящее на несколько ходов вперёд, выводя древо вероятных событий, зависящих от одного её слова. И среди них ей надо найти единственно верное.

Охотники. Толпа мрачных, сосредоточенных людей, не понимающих, что происходит. Им не дали повода напасть и разнести всё ради свободы. Им эту свободу пообещали.

Госпожа кривит губы в вежливой улыбке. Этим стоит объяснить, что неизвестная девчонка (насчёт внушительности своего вида она не обольщается) делает на троне.

— Я, Нэссэра Первая, с нынешнего дня императрица по праву силы… вы можете принести мне вассальную присягу, как простые граждане… подвергаться преследованиям и гонениям вы не будете, если не будете нарушать законы…

Громкий, уверенный и очень звучный голос завораживает Охотников, никто не осмеливается перебить или просто переговариваться во время речи новой императрицы. И ставить под вопрос её право занимать трон тоже. Сидящая на спинке трона морская птица с раскалённым серебром глаз пугает больше двух учеников, готовых в любой момент взорваться силой.

— Что будет с нашей Гильдией?! — кричит кто-то из толпы, дождавшись тишины. Нэссэра Первая, императрица с сегодняшнего дня, с усталым спокойствием приподнимает брови. Возмутитель спокойствия Её Императорского Величества, смущённо кашлянув, представляется:

— Кьор из Охотников Стали.

Кивнув лично ему и этим немало Охотника удивив и чуть-чуть напугав (ровно на столько, на сколько это было необходимо), она спокойно отвечает:

— Её переформируют, — величественное и лаконичное. Всё. Императрица сказала, все услышали, остальные вопросы по этой теме неуместны. — Я обязательно подниму эту тему на одном из ближайших советов.

А вот это уже вызывает недоумение. Не Императрице давать пояснения подданным. Но она никогда не была лучшим образцом верности традициям.

Тишина, пустая, гулкая тишина. Усталая женщина на троне откидывается на высокую спинку, расслабляя плечи. Тонкие, прямолинейные мысли, как чертёж графиков и схем, снова приобретают изысканно рассеянный ритм.

Сейчас. Она соединяет кончики пальцев, взгляд привычно останавливается на резко-гармоничной паутине шрамов на руках.

«Да, наставница. Ваша месть свершится. Вы ждали. Вы слишком долго ждали».

Буревестник над её головой нетерпеливо щёлкает клювом.

Госпожа тоже ждала слишком долго. Под полузакрытыми веками пылают дома аула, в её голове раздаются крики умирающих родичей, в горло забивается сухая земля…

— Церковники… — медленно, всё ещё пребывая во власти своих воспоминаний произносит она, глядя на фигуры в белых одеяниях. Молчащих. Даже думающих, что молчат гордо.

Глупые.

— Чего тебе надо от служителей Всеединого, отродье тьмы? — грозно спрашивает один из священников. Но лишь когда молчание слишком затягивается, и становится ясно, что императрица ни за что не начнёт говорить первой.

— Покайтесь, — не сдерживая горький сарказм, предлагает Нэссэра. Тишина.

Вот он, момент истины. Когда вроде бы всё сделано, а удовольствия от мести нет и не предвидится. А раз так, то зачем же тянуть?

— Казнить. Объявить их бога, — женщина едва не передергивается от отвращения, — …мёртвым. Религию — запрещённой. Оставшихся служителей — подвергать гонениям.

Слово сказано.

Тишина.

Усталость. Тот момент, ради которого она прошла всю свою нелёгкую жизнь. Слушала наставления старцев на архипелаге Вечности, лазила по забытым, заброшенным храмам. Искала истоки. Начало, чтобы создать всё заново и без ошибок. Только ради того, чтобы этот момент был. Что будет дальше — это уже совсем другая история для неё.

Но в одном она уверена точно: ошибок наставницы она не повторит. Просто никогда не будет ставить целью всей своей жизни то, что однажды сможет выполнить. Или то, что однажды сможет исчезнуть.

Она никогда не будет стрелой, у которой нет ничего кроме цели и полёта к ней. Но вот лучником, посылающим в призрачную цель стрелу за стрелой она быть сможет.

Когда в зале затихает эхо шагов и протестующих воплей, Наисса осторожно спрашивает:

— Зачем вам понадобился трон Империи? Ведь не власти же вам захотелось? Её вам и так хватает.

Тишина. Сосредоточенный взгляд в пустоту. Усталая улыбка-оскал.

— Легализировать клан, уничтожить церковь. Возродить старых богов. Довольно причин? Если нет, я придумаю новые.

Наисса смущённо пожимает плечами.

— Вы думаете, вам удастся так легко уничтожить старую веру?

— Легко ничего не даётся. Но я справлюсь.

Торжествующий вопль птицы в тишине.

Alfie [Алфь'э] — Госпожа Душ, Хранительница Чувств, богиня, почитаемая горцами, не входит ни в один пантеон. По поверьям горцев, все чувства, эмоции и переживания им посылает именно Alfie, желая наградить или наказать человека.

Alleeste [Аллэстэ] — богиня тишины, спокойствия и умиротворения из младшего пантеона, изображается невысокой полной женщиной закрытыми глазами и мягкой улыбкой. Официального или неофициального жречества нет.

All'ier [аль'эр] — цветок, растущий у южных подножий Бессветных гор, находящихся на севере Империи. Самый прекрасный из всех цветов этого мира. Теплолюбив, поэтому цветёт только во втором-третьем осеннем десятидневье.

Aueliende [Аулиндэ] — Чернокрылая, Летящая-на-Чёрных-Крылах, Всемилостивейшая Госпожа, Благородная Незнакомка, Желанная Обитель и т. д. Богиня смерти, перехода через Грань, посмертия и возрождения из старшего пантеона. Изображается печальной женщиной без возраста, с чёрными расправленными крыльями за спиной. Официальное жречество — десять женщин, старше двадцати лет, десять учениц-помощниц у каждой. Имеют большое влияние, чаще используемое для изменения судебного приговора в делах об убийствах. Убийц милуют и забирают в послушники, как совершивших угодный Aueliende поступок. Но, как замечают многие, казнь милосерднее. На данный момент жречество уничтожено.