Вадим Нестеров - Куда идем мы… [СИ]

– Везучий ты, говорю. И не сожрали тебя за весь день ни разу, и продвинулся на запад ты неплохо. Добро пожаловать в поселок Розенгартовку, Босс! Ты, кстати, знаешь, что «розенгард» по-немецки – «розовый сад»? Откуда здесь фрицы взялись, ума не приложу, до фатерлянда отсюда несколько лет скакать. Представляешь, здесь вообще целая агломерация. Поселок Розенгартовка, станция Розенгартовка, село Пушкино и село Лермонтовка – и все в одной куче. Я думаю, место для ночлега двух вспыльчивых монахов здесь точно найдется.

На этих словах Четвертый не выдержал и заплакал.

Ему было очень стыдно, он изо всех сил пытался взять себя в руки, но никак не мог остановиться. Все страшное напряжение последних суток; дикий страх, пережитый по дороге; нервы, измочаленные пониманием неизбежности смерти и истеричным желанием жить – все это вытекало из него со слезами.

Псих деликатно молчал.

Проплакавшись, Четвертый вытер слезы, высморкался и хриплым голосом сказал:

– Тебе придется дать клятву, заверенную Системой.

– Резонно. – кивнул блудный спутник и поднял руки ладонями вверх. – Я, демон по имени Псих, даю клятву сопровождать Штанского монаха в его паломничестве в Москву и обратно, защищать его в пути от всех напастей и сделать все возможное, чтобы наше паломничество увенчалось успехом. Прошу Систему зафиксировать мою клятву.

Он подошел к Четвертому, так и сидевшему в седле, стянул с лошади хурджин и перебросил через плечо.

– Устала, маленькая… – он потрепал лошадку по гриве, а та фыркнула в ответ, как будто приветствуя старого друга.

– Ну что, Босс, пошли?

с. Лермонтовка

в Бикинском секторе

Хабаровской локации

47°08′ с. ш. 134°19′ в. д.

Заночевали они в гостевом доме села Лермонтовка – самого крупного из местных поселений. С гостями, впрочем, было неважно: кроме них, единственным постояльцем был купчишка, ехавший с товаром из Хабаровска во Владивосток.

Купчишка был человеком откровенно неприятным. Четвертый, если честно, надеялся получить от него заказ на какой-нибудь молебен – надо же «Святость» как-то восстанавливать – но еще за ужином отказался от этой идеи.

Их сосед слева оказался расистом, ненавидящим демонов, и гомофобом, считавшим всех монахов людьми нетрадиционной ориентации. На входящем в стоимость ужине он отсел на самый дальний конец стола и оттуда злобно зыркал глазами и все бурчал, мол, было хорошее место, но раз начали пускать всяких геев с домашними животными, то он отныне больше сюда не ногой.

Псих, естественно начал заводиться, и под конец ужина уже в голос требовал от «хозяина» дать ему команду «Фас!», но, слава богу, до рукоприкладства дело не дошло. Поев, постояльцы разошлись по номерам, изрядно недовольные друг другом.

– Кстати, Босс. – заявил Псих в номере, развалившись на кровати. – Скоро наша жизнь даст первую трещину – кончится мешок с деньгами. Сумма, которую система разрешила Штанским выдать нам на дорожку, уже на исходе. Еще на пару ночлегов хватит, не больше, а дальше переходим на подножный корм. У нас хоть палатка какая-нибудь есть?

– Не помню. – честно признался Четвертый. – Посмотри в хурджине.

– Ладно, – проворчал Псих. – Раз уж я влез в это дело, беру на себя обязанности завхоза. А то ты с твоими молитвами и тонкой душевной организацией нас быстро до долговой ямы доведешь. Начнем с инвентаризации.

И он начал рыться в вещах.

– А это что? – бухтел Псих. – А, понятно. О, это радует, и это тоже пригодится, а это что?

– Босс! – он повернулся к Четвертому, держа в руках передачку от Гуа: рясу и шапочку. – А это что за красота?

– А, это! – вспомнил монах. – Это тебе. Если нравится, можешь примерить.

– Что значит «если»?! – возмутился Псих, и повторил негодуя. – «Если!». Папка, можно сказать, в обносках ходит, а он такую красоту по мешкам прячет.

Он быстренько переоделся, напялил вышитую шапочку и поинтересовался:

– Ну как? Мне идет?

Но Четвертый не ответил. Он принялся читать выученную прошлой ночью сутру – как велела Гуа.

– ААААААА!!!! – в крике Психа не было ничего человеческого – Больно же!!! Больно!

Четвертый вздрогнул, но не прервал чтение.

– Сука!!! А!!!! Голова, сука!!! Не надо!!! Не надо!!! Босс, не надо! Не делай этого!

В это время раздался громкий стук в стенку, и купчина из-за соседнего номера заорал:

– Эй вы, гомосеки, вы что там творите?! Вы потише страсти предаваться не можете? Люди спят уже!

Из глаз Психа текли слезы, он орал, корчил страшные рожи, потом схватился руками за шапочку и разорвал ее прямо на голове. Но это не помогло – в шапку оказался вшит золотой обруч, который продолжал опоясывать его голову.

– Нет, Босс, не надо! Пожалуйста, не надо! Он сжимается и давит! Нет, нет!

Бум! Бум! Бум!

– Слышь ты, маньяк, я сейчас стражу позову! Не мучь животинку, скотина!

Псих выдернул свою иголку, немного увеличил ее и попытался подцепить обруч посохом. Но претерпел фиаско – золотое украшение как будто приросло к голове. Обезьян корчился, прыгал, как кузнечик, кувыркался. Лицо его побагровело и казалось, что глаза вот-вот выскочат из орбит.

В этот миг Четвертый дочитал сутру и замолчал.

Псих без сил рухнул на пол и простонал:

– Что это было? Ты че делаешь, гнида?

Вдруг он перехватил железный посох и кинулся на монаха:

– Сдохни!

Четвертый даже не успел ничего понять. Спасло его только то, что он на автомате сообразил вновь начать читать сутру. Псих истошно заорал, выронил посох, схватился за голову и упал на пол.

– Нет, нет, не надо! Не трону, клянусь! Слово даю!!! АААА! Слово! Ты знаешь мое слово, сволочь, я никогда, заткнись!

Бум! Бум! Бум!

– Все, голубки, вешайтесь, я уже заяву на вас пишу. А у меня, между прочим, зять – волшебник!

Не дочитав, Четвертый прервал чтение. Псих, мокрый как мышь, с трудом привалился к стенке.

В номере воцарилось молчание, даже купец перестал барабанить.

В полной тишине они просидели минут пять.

Потом Псих вздохнул и сказал:

– Пишет: «Интеграция с носителем завершена». Я так понимаю, снять этот девайс мне не удастся?

– Я не знаю. – честно сказал Четвертый. – Мне просто сказали прочитать сутру, когда ты переоденешься.

– Кто сказал? – тут же спросил Псих.

– Гуа.

– Это она комплект принесла?

– Да.

– Когда?

– Когда ты свалил. Сказала, что это для тебя и мне теперь легче будет с тобой договариваться.

– Вот гниды. – с чувством резюмировал Псих. – Босс, отпусти меня на пару часов.

– Зачем?

– Я знаю, где берлога Гуа. Выбью ей посохом мозги и вернусь.

Четвертый хмыкнул.

– Вообще-то это она меня этой сутре научила. Боюсь, как только ты появишься, она тут же начнет ее читать.