Вадим Нестеров - Куда идем мы… [СИ]

(где прошлое догоняет настоящее)

с. Каменный карьер,

Амурской локации

49°18′ с. ш. 130°10′ в. д.

Жир сам повесил портал и до портала вел ослепшего Психа под руку.

Псих ругался, подозревая, что со стороны они похожи на любовников. Жир ругался, требуя заткнуться и не выпендриваться хотя бы до выздоровления. Псих ругался, объясняя матом, что он не верит в выздоровление. Жир ругался матом, просвещая, что глазные яблоки целы, а что глаза беспрерывно слезятся – так воду подтереть недолго. На этом тезисе они и вошли в портал.

Выйдя из портала, Псих поинтересовался:

– Так что ты там про глазные яблоки говорил?

– Я говорю, что на месте они у тебя. И вообще, ты паникер. Ничего с твоими глазами не случилось. Просто слезятся они у тебя все время. Ревешь ты не переставая.

– Да, я такой – подтвердил Псих и вдруг начал завывать, как детсадовец, поставленный на утреннике на табуретку:

– И поняла, что делать ей там совершенно нечего! – закончил за него строчку свин. – Хватит голосить. Пришли уже.

– Куда пришли? – вскинулся Псих.

– К деду-травнику. – ответил Жир. – Помнишь, он полечить забесплатно обещался? Пусть лечит. За базар отвечать надо.

– Здравствуйте, дедушка! – по-прежнему дурашливо поклонился Псих. – Подайте слепому коту Базилио и хромой свинье Алисе!

Минут через сорок травник вышел из дома. Свин сидел на валяющемся во дворе бревне, курил трубку, и любовался закатом. Дед присел рядом и принялся скручивать самокрутку.

Свин оттопырил указательный палец, на котором вдруг заплясал язычок пламени. Травник благодарно кивнул магу и подкурил.

Пару затяжек выпустили в молчании.

– Ну как он? – спросил Жир.

– Поет. – ответил дед. – Какую-то странную песню. Что у него нюх как у собаки, а глаз как у орла. И опять про какого-то кота Базилио говорил.

– Не обращайте внимания! – махнул рукой свинтус. – Он, похоже, просто слепоты смертельно боится, вот и хорохорится. Я его таким никогда не видел.

– Давно знакомы? – равнодушно поинтересовался дед.

– Дней пять. – пожал плечами свин. – А что с глазами? Видеть будет?

– Понятия не имею. – пожал плечами травник. – Я не знаю его возможностей. Но он – единственное известное мне создание, которое выжило, побывав под Желтым Ветром. Одно это говорит о невероятной регенерации. Я ему наложил мазь и темную повязку. Теперь надо поспать до утра. Утром посмотрим на результат, в зависимости от этого будем корректировать лечение. Препарат хороший, «мазь трех цветков и девяти плодов» называется, я ее сам делал. Свежая, месяца не прошло. Если у вас есть лечащие заклинания, можно попробовать поддержать процесс заживления ими.

– Были бы – уже поддержал бы. – сплюнул тягучей табачной слюной свин, и спросил. – Что мы вам должны?

– Ничего. – покачал головой дед. – Я же обещал.

– Отлично. – кивнул свин. – У нас, правда, все равно ничего нет, поэтому за бескорыстие отдельное спасибо.

Он выбил трубку и встал.

– Ладно, я тоже спать пойду. Завтра по любому трудный день.

Разбудил свинтуса смех психа. Как выяснилось, инициативный обезьян уже содрал с себя повязку и ныне ликующе хохотал:

– Дед! Дед, тебе нужно очкариков лечить! По-моему, я стал видеть лучше, чем раньше! Офигеть! Дед, я тебе должен. Не маши рукой, я долги помню. Как только разживусь чем полезным – сразу отдарюсь!

Тут он заметил свина и принялся его расталкивать:

– Жир! Жир, вставай! Вставай, говорю! Нас ждут великие дела, героические подвиги и славословия лучших бардов. Посмертно. Вставай, говорю, пацан сам себя не спасет. Я удивляюсь, как он ходит-то самостоятельно.

Псих явно был в хорошем настроении, поэтому подобный бред лился рекой, не умолкая.

Попрощавшись с дедом, который ехидно попросил их заходить еще, благо мази много, компаньоны отправились к пещере.

Где-то в Архаринском секторе

Амурской локации

49°45′ с. ш. 130°15′ в. д.

– Я ко входу! – сообщил Псих когда пещера показалась в пределах видимости. – Ты со мной?

Упрямый свин помотал башкой.

– Я тебе говорил уже. – злобно хрюкнул он. – Я на рожон лезть не собираюсь!

– Отлично! – почему-то пришел в восторг Псих. – Ты мне там нафиг не нужен! У меня просто сегодня другие планы, я умных людей хочу послушать. Поэтому ты слоняйся поблизости, паси лося и охраняй вещи. Найдешь чем заняться?

Свин аж хрюкнул от такой наглости. Почему-то подобное пренебрежение показалось ему очень обидным.

– Да уж найду! – сказал он, вложив в ответ всю желчь, которую только собрал внутри. – Что уж нам, никчемным. Займусь саморазвитием. С тигра, кстати, абилка дропнулась, буду ее прокачивать.

– О, прикольно! – обрадовался обезьян. – Что-то интересное выпало?

– Да не, так себе. – поморщился свиноид. – Навык по защите головы, «Черная черепаха» называется. Ничего особенного, но лишним не будет. Надо же мне тебя догонять.

– Ну, до моей коллекции тебе как до Китая, хотя поговорка не в тему. – хихикнул Псих. – До Китая нам как раз рукой подать. Ладно, не злись, ты мне правда сегодня только помешаешь. Все, иди, паси и качайся.

На самом деле ничего особо интересного Псих не придумал. Он просто предположил, что Соболь, явно повернутый на военной тематике, рано утром отправит несколько групп на разведку. Вот он и собрался «послушать умных людей…», да заодно прокачать «Минимизацию».

Обезьян, устроив лежку в окрестностях пещеры, дождался возвращения первой из групп и… превратился в пчелу. Басовито гудя, он приземлился на рюкзак одного из демонов-разведчиков и быстренько забрался под верхний клапан. Так, на хвосте разведгруппы он и заявился в кабинет Соболя – послушать доклад.

Доклад не представлял особого интереса – «выполняя задание, осмотрели отведенный сектор, ничего подозрительного не обнаружили». После доклада Соболь сообщил Филину, что вторая и третья группы ожидаются попозже и предложил пока пойти позавтракать. Филин, явно любивший чревоугодничать, принял предложение с восторгом, и князь с советником удалились в столовую.

Псих, чтобы не терять времени, отправился искать Четвертого. И вновь ему повезло – искать не пришлось, заключенных привели на завтрак в ту же столовую, только не в вип-кабинет, а в обрешетчатый закуток в общем зале.

Босс сидел с краю, на отшибе, и с отвращением давился каким-то салатом. Надо полагать – диетически чистил организм от шлаков.