Игорь Ковальчук - Северянин

А ближе к полудню плот ткнулся в песок береговой полосы. Альвийка, к тому времени уже одетая в привычную ей одежду, спрыгнула в воду и запела, повернувшись к маленькому стаду, все еще мнущемуся на плоту, позвала его за собой. Агнар, подождав немного, тоже спрыгнул в воду, за ним поспешил Экда, измучившийся за время путешествия. «Все-таки я не водоплавающий!» – заявил он ворчливо, хоть и вполголоса. Коровы шли за морской девой словно привязанные – доверчиво, без спешки, плотной толпой. «И это притом, что коровы терпеть не могут соленую воду», – отметил для себя викинг.

– Ну что ж, – сказал рыбак, спускаясь с плота последним. – Отсюда путь до Лиффи прямой. Пересечете горный хребет – и вот уже она, долина у залива, где находится этот поселок. Он весьма велик и богат, вы не пропустите его.

– Спасибо.

– И тебе спасибо за помощь, путник. И за беседу. Единственное, чего действительно иной раз не хватает – приятного общества.

– Удачи тебе, рыбак.

Агнар оседлал своего коня, навьючил на него и на себя свое имущество и сделал знак Экде, мол, пошли. Перед ними разворачивалась огромная долина, похожая по форме на половину большой чаши, помещенной между пологих гор, зеленых от подошвы до вершины. Должно быть, и здесь, на дне долины, и на склонах гор, и даже вблизи вершины хорошо было пасти скот, и неудивительно, что скотом местные жители гордились больше, чем любым другим своим достоянием.

Скандинав понимал это лишь отчасти. Он вырос в стране, где скот был хоть и весьма существенной частью богатства семьи, но слишком уж ненадежной, как, впрочем, и поля. Не так уж редко случалось, что корм для скота заканчивался посреди зимы, и лучших молочных коров приходилось пускать на отбивные, чтоб не остаться и вовсе ни с чем. Довольно редко, но все-таки случалось, что на каменистых, скудных полях Норвегии вырастало лишь столько зерна, чтоб хватило на семена. И тогда пищу скандинавам давало море.

Однако здесь поля были так хороши, что молодой мастер верил – если случится неурожай, только стада позволят крестьянам продержаться до следующего года, стада, которые можно будет кормить остатками зерна, соломой, сеном, овощами, мхом – хоть чем-нибудь. В здешних щедрых краях всегда найдется чем. «Да и вряд ли на Островах действительно может случиться настоящий неурожай, – подумал Агнар. – Слишком уж здесь благоприятный климат».

Утопая по плечо в сочной луговой траве, они шагали в гору.

– Ты уже привык мною распоряжаться, будто я от тебя завишу, – сердито сказал единорог.

– Вот уж ничуть! – живо возразил викинг. – Я даже не попытался навьючить на тебя часть вещей, все несу сам или на лошадке везу.

– Но вещи-то твои.

– Вот именно. А если бы ты от меня в чем-то зависел, сам бы все волок.

– Какие вы, люди, мерзкие существа… Все вокруг вам должны!

Скандинав лишь вздохнул. Он вполне понимал, что непривычный к морским путешествиям Экда может чувствовать себя усталым и раздраженным, а в этой ситуации, если не хочешь стать кровным врагом захандрившего человека, лучше помолчи. В том, что все это в той же мере относится и к нелюдям, молодой мастер не сомневался нисколько.

Молчали они очень долго.

– Луга здесь действительно превосходные, – ближе к вечеру внезапно произнес единорог и принял привычный для себя облик с пышной черной гривой и длинным тонким рогом. И приступил к трапезе.

Агнар лишь пожал плечами, скинул с плеч скарб. Конечно, до темноты еще можно было попробовать пройти милю или полторы, но, в конце концов, особого значения это не имело. Он вынул топорик и отправился к ближайшей купе деревьев за валежником. Шагая по плечи в траве, он думал о той поразительной шутке судьбы, которая толкнула его на необычный путь и теперь просто не дает спокойно жить. «А хотел бы я жить спокойно, как все? – спросил он себя и не смог ответить однозначно. – Может, и хотел бы».

А может, захотел бы путешествовать, даже не подталкивай его к этому обстоятельства. Целой жизни не хватит, чтоб обойти все уголки его родины, а об этом мире и говорить нечего. Он ему незнаком, и, наверное, сможет предложить куда более занимательные диковинки, чем говорящие черные единороги и морские альвийки в супругах у простых смертных. «Теперь главное – не погибнуть, – криво усмехнувшись, сказал он себе. – Глупо будет, получив шанс увидать невиданное и попробовать неизведанное, погибнуть по собственной глупости. Новые знания еще никому не мешали»…

«Значит, решено? – он говорил сам с собой, но обдумывание планов превратилось у него в настоящий диалог с осторожной, недоверчивой стороной своего „я“. – Решено. Я отправляюсь в Магриб. Главное, чтобы теперь мне повезло найти тот корабль, который отсюда направится в столь далекие края».

«Маха… Маха… Где ты? Мне очень не хватает тебя, твоих советов и тех „случайных оговорок", которые ты делаешь в моих снах. Мне ужасно нужно знать, что делают твои собратья, как и где они меня ищут».

«Однако почему бы не попробовать самому проникнуть в сон своей подруги, если уж она не спешит сделать это?» – вдруг пришло в голову викингу. Он вспомнил, что тоже кое на что способен, да к тому же несет на груди похищенную у друидов вещицу, которая наверняка способна помочь ему в этом. Отложив топор, он уселся под деревом и, расслабившись, закрыл глаза.

Первые несколько минут он даже не знал, с чего начать. Мысль его бродила по извивам сознания, перебирала совершенно посторонние образы и ощущения и никак не вырывалась на свободу из оков повседневности. Сознание прижимали к земле все те обстоятельства, которые окружали викинга в его новой необычной жизни, и сперва войти в медитацию не удавалось. Но потом все-таки удалось. Молодого мастера вытолкнуло в медитацию внезапно, посторонние мысли как отрубило, и перед его внутренним взором развернулось подпространство, пронизанное энергетическими каналами и линиями взаимосвязи.

Так же, будто бы само собой, но, естественно, не без помощи практически всемогущего артефакта Агнар быстро отыскал нужную ему линию взаимосвязи и ощутил рядом знакомое ему сознание. Образ походил на сеть, где висело необозримое количество человеческих сознаний, и среди них надо было отыскать нужное. «Вот как это выглядит, – не без интереса подумал викинг. – Воистину, я выступаю здесь, будто страшный чародей-душелов, у которого в неводе – души всего человечества, только выбирай».

Маха почувствовала присутствие не сразу. Но, даже почувствовав, первым делом попыталась вытолкнуть скандинава прочь. Ей это сначала даже почти удалось, но потом мужчине на помощь пришла все та же сила.

– Кто здесь? – бросила девушка, и в ее голосе, не слышимом простым ухом, чувствовался испуг.