Галина Гончарова - Красная зима [СИ c издательской обложкой]

- Я могу поехать не как гувернантка.

- А как кто?

- Как твоя двоюродная сестра, к примеру. Дальняя родственница по материнской линии. Или по отцовской. И Борис Викторович будет спокоен, и тебе, наверное, будет уютнее. Все же лучше, когда есть кому о тебе позаботиться…

С этой точки зрения Кира вопрос не рассматривала.

- Как позаботиться?

- Хотя бы костюм погладить. Или бутерброд приготовить. Скажи, что я возьму на себя часть кухни – и ко мне будут относиться спокойнее.

- Хм…

Кира задумалась.

Соглядатаи ей были не нужны.

Вот кто, скажите мне, кто захочет ехать на косплей со взрослыми на шее!?

Это легче сразу удавиться!

И не оторвешься в свое удовольствие, и всю малину… обкакают.

С другой стороны – это не абы какие взрослые, это Аня. А она почти своя…

За прошедшее время Кира привязалась к Анне.

Они вместе готовили, вместе занимались домашним хозяйством… и Кире неожиданно понравилось.

Уборку делать – нет, это не так интересно. И белье гладить скучно.

А вот организовать работу других людей так, чтобы все было сделано словно само собой, без сбоев, без проблем, без хаоса… Анна распоряжалась, спокойно и деловито, она никого не оскорбляла и не давила авторитетом. Но все делали так, как она хотела. И именно то, что нужно.

Как-то она умела это объяснить…

Оказывается, так тоже можно!

А блюда, которые Анна готовила, словно бы мимоходом?

Сервировка стола?

Борис Викторович пару раз приглашал друзей, так все норовили потом пролезть на кухню – и к кухарке! И все такие невинные…

Точно – хотят увезти!

А знали б они, что это Анна – вообще не выгнать было бы!

- Нюся, ты…

Анна едва заметно улыбнулась краешками губ.

- Я постараюсь не дать тебе наделать…

- Глупостей?

- Нет. Того, о чем ты потом пожалеешь. А глупости – делай, на то и молодость.

- Старушка нашлась!

Кира фыркнула особенно ядовито.

Анна пожала плечами. Простонародный жест, но…

Она – не старуха. Она приговоренная к смерти, разве что с отсрочкой приговора на год. Фактически, она уже умерла.

- Борис Викторович, вы отпустите со мной Киру? Пока у нас есть возможность?

- Пока?

Анна опустила глаза.

- Моего сына скоро должны выписать. Мне придется увольняться. Простите.

- Увольняться? – искренне удивился Борис Викторович. – Почему?

- Вы в курсе моей биографии, - Анна не спрашивала, она утверждала. – Мне не с кем оставить сына, и я не могу забрать его сюда.

Борис Викторович медленно кивнул.

Он явно о чем-то думал.

- Ладно… Кира, иди, собирайся. Анна едет с тобой, скажешь всем, что она – наша родственница. Скажем, двоюродная сестра твоей матери. И – слушаться ее во всем.

- ПАПС!!! Я тебя люблю!!!

Счастливый ребенок (неважно, сколько ей лет, все одно – девочка, малышка) повис на шее у родителя, обляпал его губной помадой – и умчался.

Борис Викторович недовольно потер нос.

- Где Кира взяла этот кошмар?

- Помаду? Мы купили в магазине, - пожала плечами Анна.

- Лиловую?

- Ребенку лучше поиграть в игрушки дома, чем опозориться на людях. Здесь и сейчас она красится из упрямства, но не пожелает быть смешной в глазах друзей. Кира вовсе не глупа, она поняла, что этот цвет ей не к лицу.

- Интересно, кому он может быть к лицу?

Анна пожала плечами.

- Возможно, вампирам?

- Хорошо, что они не… косплеят по Дракуле. Анна, когда выписывают вашего сына?

- Примерно через две недели.

Гошку уже перевели из реанимации, и Анна с радостью навещала его.

Хелла, какое же это было счастье!

Обнять сына, стиснуть его плечи, посмотреть в глаза – и услышать тихое: «мама»…

Да, сынок.

Я подвела тебя однажды, но больше я не дрогну. Все сделаю! Чтобы ты вырос большим и сильным, способным равно и защитить и защититься.

- И когда вы хотели об этом сказать?

- Сегодня или завтра, как получится. Мне жаль, если я вас подвела, Борис Викторович…

- Анна, почему вы не можете привезти сюда сына?

- Потому что вы этого не одобрите, - пожала плечами Анна.

- Почему?

Ответа не было. Борис Викторович улыбнулся.

- Анна, забирайте сына из больницы и привозите сюда. С Розой Ильиничной я сегодня поговорю. У нас есть гостевые комнаты, там как раз есть одна – на две спальни и маленькую гостиную. Вы с сыном отлично разместитесь.

- Моя работа – Кира.

- А Кире надо научиться о ком-то заботиться, - Борис Викторович потер переносицу. – Я хочу быть честным, Анна. Я собираюсь жениться, Лиза захочет еще детей. Как отреагирует Кира?

- Отрицательно, - Анна даже не колебалась. – Очень.

- А если научится о ком-то заботиться? Будет ли она ревновать к вашему сыну?

- Безусловно, - позволила себе улыбку Анна. Как все одинокие дети, Кира очень ревнива, к тому, что считает своим. Анну она уже зачислила в «свою собственность».

- Но ваш сын – не младенец, а вы умнее Лизы.

Анна кивнула.

- Вы хотите устроить тренировку?

- Именно. Косплей, если хотите. Вы сможете справиться с детской ревностью?

- Я постараюсь, - задумалась Анна.

- Тогда идите. И позовите сюда Розу Ильиничну. Я распоряжусь подготовить комнаты.

Анна чуть заметно поклонилась и вышла из комнаты.

Борис Викторович проводил ее задумчивым взглядом. Но один он оставался недолго.

Роза Ильинична вошла быстрым шагом.

- Аня просила меня зайти?

- Да. Роза Ильинична, присаживайтесь.

Домоправительница кивнула и удобно уселась в кресло. Откинулась на спинку, вытянула ноги.

Борис Викторович невольно сравнил их с Анной. Вторая садилась на край, с прямой спиной, и выглядела абсолютно естественно. И на голову хоть книгу клади.

- Что случилось? – сразу взяла коня за рога мамина старинная подруга.

- Я хочу, чтобы Анна с сыном пожили у нас. Какое-то время.

- Аня говорила, ей через пару недель ребенка забирать из больницы, - тут же кивнула Роза Ильинична. – Гостевая спальня на втором этаже?

- Да. Там, где две спальни.

- Сделаю. Это правильно…

- Тетя Роза, - Борис Викторович не так часто позволял себе подобный тон, и только наедине. – Как тебе Аня?

- А почему ты спрашиваешь?

- Ты знаешь, я женюсь на Лизе…

- Знаю. Вот паразитка, прости Господи мою душу грешную…

- Все так плохо? - к подобной аттестации Борис Викторович прислушивался.

- Определенно. Даже хуже. Избалованная она до крайности. И братец ее такой… то ей птичьего молока подавай, то соловьиного меда. Всех загоняет и с Кирюхой сцепится.

- А если между ними Анна будет?

Роза Ильинична задумалась.

- Может, и сойдет. Не знаю. Боря, обязательно тебе на этой… криксе жениться?

Борис Викторович улыбнулся.

Крикса.

Любимое мамино слово для обозначения тех девушек, которые не доросли до стервозности, но уже переросли обычную склочность и вздорность.