Алекс Каменев - Бросок Кречета [СИ]

— Не я, мои аналитики и эксперты. Они утверждают, что мы выиграем. Люди просто не брались за мехов серьезно, не считая реальной угрозой. Теперь все изменилось.

А вот это уже спорный вопрос.

— Если понадобится, туда сбросят ядерные бомбы.

Ядерное оружие — самое мощное в арсенале техно. Один взрыв — один уничтоженный город. В свое время их появление серьезно напрягло князей, пока не стало известно, что Вуали влияют на них точно так же, как и на обычные технологические предметы, в результате чего гигантский взрыв, способный смести с лица земли целые области, превращался в безобидную хлопушку.

Даже если сбросить с орбиты, чары изменят структуру материала, сделав его не опаснее заурядной петарды.

— И где вы видите Кланы в этим раскладах? — осведомился я.

На телевизор мы уже не смотрели, в Барселоне продолжалась войсковая операция, но общая тенденция на вытеснение плексов уже четко наметилась. Вопрос времени, когда их сбросят обратно в море.

Среди защитников будут серьезные потери, но сотня воинов внеземной формы жизни не сможет противостоять тысячам людей при поддержке тяжелой бронетехники и прикрытии с воздуха.

— Боюсь, что ваших людей теперь оттеснят. Не забывайте, инициаторами переговоров являлся ЕС. Они хотели воспользоваться возможностью установить с вами тесные связи. Но сейчас ситуация изменилась, американцы не захотят делиться трофеями.

А как только освоят новые технологии, сразу захотят их применить против кого-нибудь еще, — мысленно закончил я.

И как здесь не вспомнить о «мерзких колдунах»?

— Возможно мне и правда пора возвращаться, — неспешно протянул я и не давая времени собеседнику одуматься, быстро сменил тему: — Кстати, что там слышно насчет проекта «Одиссей»? Вы не в курсе, что у них сейчас происходит? То, что установку заглушили известно, но ведь работы не свернуты в полной мере? Это было бы глупо.

Магнат на секунду замешкался, слишком привык сам вести разговор. Но он не являлся бы тем, кем являлся, если бы не смог быстро сориентироваться.

— Не свернули, — успокоил бизнесмен. — Мои источники сообщают, что ученые пытаются понять можно ли закрыть чужие порталы дистанционно. Исследования, разумеется, перенесли в другое место. Точное местоположение мне неизвестно. Могу предположить, что речь идет о какой-то военной базе

Мы обменялись с Кассандрой быстрыми взглядами. Варгас это заметил, но не стал ничего говорить. Вместо этого, играя роль гостеприимного хозяина заявил:

— Скоро время ужина. Предлагаю ненадолго прерваться и как следует подкрепиться.

Я неспешно кивнул.

Ужин проходил не внутри дома, как ожидалось, а на свежем воздухе, за виллой у берега. Легкая плетенная мебель стояла прямо в траве. Справа виднелась резная беседка из светлого дерева, слева невысокое ограждение и каменные ступеньки, уходящие прямо к воде, откуда прилетал звук разбивающихся о скалы волн.

Далекий край горизонта горел жаром заката, раскаленный шар солнца медленно опускался, погружаясь в морские пучины.

На изящных блюдах подали тонкие ломтики баранины, зажаренные на открытом огне. К ним острый соус и листья салата в обрамлении зелени.

Овощи в различных вариациях преобладали на столе: сырые и просто нарезанные, зажаренные целиком на углях, в виде салата, щедро политые оливковым маслом, в форме гарнира, тушенные вместе с приправами.

Из напитков — легко прохладительное вино, молодое, яркое и совсем не пьянящее. И лимонад, обжигающе морозный из цитрусовых.

Прислуживали все те же молчаливые горничные, что накрывали в гостиной. Одетые в строгие черные платья, целомудренной длины и закрытые до самого ворота, серые, незаметные, с незапоминающейся внешностью бесцветных тихих мышек.

Выбор прислуги в этом слегка удивил. Что это, показной аскетизм? Демонстрация неприятия женской красоты?

Служанки походили на монашек, только что вытащенных из монастыря и переодетых из невыразительного монашеского одеяния в не менее невыразительные платья горничных.

Это слишком бросалось в глаза. Ни один нормальный мужчина не захотел бы, чтобы ему прислуживали такие серые мышки. Если только у него на этот счет нет какого-то пунктика.

Я с любопытством покосился на Варгаса, тот наслаждался едой. Создавалось впечатление, что его не особо волнует, что нас могут найти. Вместо того, чтобы экстренно грузиться в вертолет и быстрее улетать из ставшей опасной Испании, он спокойно приказал подать ужин.

Выглядело весьма подозрительно.

Рассчитывал уйти до того, как здесь появятся поисковые отряды? В принципе фора есть. Пока разберутся с бардаком в Барселоне, пока окончательно зачистят город от вторжения — пройдет не менее суток, а то и больше.

Значит в запасе еще одна ночь и часть следующего дня.

Мой взгляд скользнул по невыразительному лицу Кассандры. В голове мелькнула усмешка — интересно, спать будем в разных постелях?

Что ни говори, а между нами на складе промелькнула искра. Она действительно соскучилась по своим в варварских землях техно. И хочет близости.

Не потому, что я так уж понравился. Нет, это другое, запрятанное глубоко внутри, на уровне безусловных инстинктов к продолжению рода.

Века евгенических программ давали о себе знать зачастую таким причудливым образом. Для получения потомства нужны только свои, подходящие под определенные требования, с незапятнанной Линией Крови.

— Если плексы машины, то должны выполнять заложенную в них программу, — как ни в чем не бывало сказал Варгас, словно продолжая прерванный разговор. — Вы не согласны со мной, ваша светлость?

Магнат испытывающее взглянул на меня. Аристократично длинные пальцы перестали кромсать мясо и насаживать на тонкую вилку.

Еще один жест: прекратил есть, показывая, как важен для него ответ. Несмотря на мой возраст (семнадцать — это не двадцать и точно не тридцать и сорок), глава корпорации «Анубис» демонстративно показывал, что общается со мной как с равным.

Не по силе и могуществу — по интеллекту, по уровню разумности и опыту.

Человек, прошедший в своей жизни через многое (а это видно сразу), добившийся немыслимых высот, относился к другим как к равным в очень редких случая. А внимательно выслушивал их и того реже, не говоря о том чтобы прислушивается к сказанному с искренним интересом.

Где-то глубоко в душе шевельнулся червячок тщеславия. И тут же природная осторожность подала сигнал тревоги.

Еще один крючок на который меня пытаются поймать. Варгас не дурак, он хочет расположить к себе, сделав если не другом, то хотя бы приятелем.