Ольга Романовская - Требуется муж, или Охота на темного магистра [litres]

– Я не отрицаю намерения, но опровергаю свершившийся факт. – Вайолет нашла в себе силы поднять голову, ответить на его взгляд не менее острым, твердым. Жизнь в школе приучила к борьбе, да и дед не раз повторял: бесхребетных растаптывают первыми. Безусловно, он имел в виду мальчиков, но это ничего не меняло. – Я девственница. Или вы сомневаетесь в моих словах?

– Сомневаюсь. – С тем же успехом жених мог дать ей оплеуху. – И не желаю отныне иметь с вами ничего общего. Ваше распутство очевидно: порядочная девушка хотя бы покраснела при слове «девственница».

– Только и всего?

Вайолет зашлась в истерическом смехе.

Помилуйте, небеса, какая малость! Когда вдруг добродетели стали измеряться робостью и невежеством?

– Для вас – всего, – припечатал Майлз, – а для меня слишком много. На кону моя честь, честь моей семьи. Повторяю, миледи, я с прискорбием вынужден разорвать помолвку. Верните, пожалуйста, кольцо.

Вайолет широко распахнула глаза. Она не могла поверить, что все свершилось. Вот он стоит перед ней, такой неумолимый, и требует кольцо. Девушка чуть выждала, но ничего не изменилось. Майлз не пошутил. Цепляясь за последнюю ниточку надежды, она напомнила:

– Передумать не удастся, хорошенько взвесьте все, герцог. Наш брак…

– Никакого брака не будет, – отрезал Майлз и до минимума сократил разделявшее их расстояние, словно желал размазать ненавистную невесту по спинке кресла, не оставить от нее и мокрого места. – И я не передумаю. Вы сами виноваты. Кольцо!

Никогда прежде он не кричал, и Вайолет опешила. Повинуясь чужой воле, сняла с пальца ободок из белого золота и протянула герцогу. Тот удовлетворенно кивнул и небрежно убрал кольцо в карман.

– Долгой счастливой жизни, миледи!

И все, больше ничего. Лорд Майлз Эбоди, герцог Берил повернулся к ней спиной и скрылся за дверью. Оборачиваться он не собирался, возвращаться тоже, хотя Вайолет втайне на это надеялась.

В голове не укладывалось: как можно ею пренебречь? Такой красивой, знатной, дочерью члена Верховного совета. Но Майлз отказался от свадьбы. Из-за нелепых сомнений в девственности! Вайолет не могла понять, чем она столь ценна. Ну не собиралась же она рожать детей от другого мужчины! Вайолет ведь для них обоих старалась, и девушка объяснила бы все, если бы Майлз позволил, если бы выслушал. Двор на многое открыл ей глаза, избавил от остатков иллюзий, будто для того, чтобы удержать мужчину, достаточно поцелуев. Может, у бывшего жениха и была всего одна любовница, но при неумелой жене он бы завел вторую, чего Вайолет бы не потерпела. А так все довольны. Увы, только в девичьих мыслях.

Или она обманывала себя и император не был средством привязать к себе герцога Берила? Прокручивая в голове события последних месяцев, Вайолет убеждалась, что попала под его очарование, потеряв контроль над собственными действиями.

Мысли вертелись как белка в колесе, сменяя одна другую, и девушка не успела толком их обдумать. Старый мир рухнул, она пока не понимала, как жить в новом, но Вайолет верила, что судьба всегда будет благоволить к ней.

– Ничего, – чтобы успокоить нервы, девушка расправила пару заломов на пышной юбке, – на герцоге Бериле свет клином не сошелся. Обидно, конечно, не породниться с императорской семьей, но и к лучшему. Состоять в свите императрицы-матери, видеть ее каждый день – то еще счастье! Принцессу-свекровь в придачу я бы точно не перенесла. Она капризна и вздорна, хуже старухи. А осел-муж? Если Майлз уже сейчас такой, дурак дураком, то после станет совсем невыносим. И мне пришлось бы жить с ним до конца дней, выслушивая, какую милость они мне оказали, простив интрижку с императором.

Щеки Вайолет чуть зарделись. Там, в императорской спальне, она не испугалась, хотя в Ульмарской благородной школе выдирали страницы учебников с изображением обнаженных мужчин, а наставницы лишь вскользь упоминали о некоем инструменте для деторождения. Помнится, монарх удивился ее реакции. Он готовился к слезам, долгим уговорам, а юная фрейлина хотела попробовать, посмотреть, пощупать. Давненько ему не попадалось столь непосредственное создание!

Вайолет казалось все таким естественным. Она искренне не понимала, почему другие женщины страшатся близости с мужчинами. Что-то внутри ее требовало, чтобы император проделал все быстрее, буквально толкало к нему.

Воспоминание пришло и ушло, Вайолет вернулась в грубую реальность. Без кольца, со статусом брошенной невесты.

– Кого же выбрать? – наморщив переносицу, девушка поднесла палец к губам – дурная привычка, от которой ее не смогли избавить ни няньки, ни гувернантки. – Теперь я полагаться на отца не стану.

В списке потенциальных женихов остались пятеро, и, поразмыслив, Вайолет остановила выбор на графе Уорвике. Пусть он и стар, целых сорок пять лет, зато не поверит грязным инсинуациям, не подвержен категоричности молодости, вдобавок тоже член совета.

– Он не урод, – загибая пальцы, перечисляла достоинства графа Вайолет, – не глуп, богат. Родители умерли, никто не станет меня донимать. А еще у него замок, перспектива стать председателем совета. Я рожу ему долгожданного наследника и своей красотой скрашу старость.

О любви с обеих сторон она не помышляла, довольно уважения. Если капризничать, ждать светлого чувства, то умрешь старой девой. Хороших женихов и невест в колыбели разбирают, нужно хватать и бежать.

Настроение Вайолет немного улучшилось. Она уверилась в своем будущем высоком статусе и обустроенной жизни и велела подать чаю. Однако насладиться им не позволили. Только девушка поднесла чашку к губам, как дверь распахнулась и в комнату вошли родители. Они никогда не расхаживали парой, и Вайолет сразу заподозрила неладное. Раз так, лучше поставить чашку на стол, чтобы не ошпариться. Как в воду глядела!

– Зачем приезжал герцог? – Скрестив руки на груди, маркиз остановил немигающий взгляд на дочери.

Эмберли верным оруженосцем замерла справа от него, нервно покусывая нижнюю губу.

– Он разорвал помолвку, отец.

Вайолет не видела смысла скрывать, все равно скоро узнают.

Сайрос шумно выпустил воздух через ноздри и занял одно из свободных кресел. Жена последовала его примеру, облюбовав диванчик. Потянувшись, она забрала с подноса чашку дочери. Вайолет не возражала, переводя напряженный взгляд с одного лица на другое. Что-то ей не нравилось, очень сильно не нравилось. Недовольство родителей объяснимо, но слишком уж мать нервничает, а отец бледен. Или после отъезда Майлза они успели поругаться? Вайолет не сомневалась, маркиз напутствовал несостоявшегося зятя парой емких пожеланий.

– Пора собирать семейный совет.

Родители переглянулись, и девушка заерзала в кресле.