Илья Гион - Всепоглощающая грусть

Инго снова попал в черную бездну. Несколько раз до его ушей доносились обеспокоенные голоса, крики, смех и грубая музыка. Вскоре он стал замечать, что все звуки стали входить в резонанс, и превращаться в один, четкий отзвук. Это был топот копыт.

Тени стали расходиться, и Инго увидел, что стоит посреди мостовой. Рядом находился канал, по которому текла кристально чистая вода. Можно даже было разглядеть мозаику, изображающую святые символы церкви Шести, которая была выложена на дне канала. Нет, это точно был не Вестерклов.

О том, что это не западная столица империи, говорили и дома. Тут они были сделаны из желтого кирпича, и выглядели очень чистыми и опрятными. Оглядевшись, Инго увидел шесть огромных храмов, которые возвышались над домами, словно горы. Особенно выделялся храм, который находился в центре. Он был настолько огромен, что его тень накрывала несколько улиц города, который, как понял Инго, не уступал в размерах Вестерклову. Хоть Инго никогда и не был в этом городе, сомневаться не приходилось — это была Яричка.

Сначала Инго подумал, что сейчас в городе царит ночь, но посмотрев на небо, понял, что солнце просто загородил какой-то замок, который плыл в «небесной реке». Как только он проплыл, на город снова стали падать яркие лучи солнца. Вместе с ними, свет замерцал и с другой стороны, откуда Инго никак не ожидал его увидеть.

Рядом с ним, на белой лошади, проехал всадник. Излучая свет, он медленно ехал по пустой улице, держа в забинтованных руках развивающееся знамя. Как и руки, голова Ури так же была замотана бинтами. Похоже, он возвращался из боевого похода. Инго так же заметил, что обе ноги капеллана пока что были при нем. Ури ехал вверх по улице, в направлении высоких храмов.

Инго последовал за ним. Идя за белой лошадью, он снова стал оглядываться. Сейчас было не больше полудня, но на улицах было пусто. Куда делись все жители? Или в Яричке всегда так тихо? Но посмотрев в лицо Ури, Инго понял, что тот тоже не может понять, в чем тут дело. Несколько раз Ури наклонял голову, пытаясь разглядеть людей в зашторенных окнах.

Выйдя на просторную площадь, посередине которой росли несколько плакучих ив, Ури остановился. На его лице промелькнула тревога. Пришпорив лошадь, он поспешил к забору, за которым виднелись руины сгоревшего дома. Когда Инго догнал его, то капеллан уже успел слезть с лошади, и прислонив знамя к ограде, подойти к золотистой калитке. В панике, он стал осматривать то, что осталось от когда-то красивого особняка.

Тут, из проема между домами, вышла высокая фигура в черных доспехах.

— Инквизитор Маллум! — воскликнул Ури. — Что тут произошло?! Где Лилит?! С ней все в порядке?! Почему мой дом в руинах?!

— Этот дом больше не принадлежит вам. — спокойным голосом ответил инквизитор. — Яричка решила снести его, так как он оскверняет святую землю. Тут будет установлен камень стенаний.

— О чем вы? Где моя жена? — не унимался Ури.

— А вы разве не слышали? — раздался другой голос и из-за спины Маллума вышли еще двое. Это был Ноэль и какой-то старик в громоздкой красной рясе.

— Что не слышал? — обеспокоенно спросил Ури.

— Вы человек сильный, поэтому, скажу, как есть. — проговорил Маллум переглянувшись с Ноэлем. — Ваша жена придала церковь. Когда пришло известие, что на восточной границе Стелларии произошел вооруженный конфликт с армией королевства Белтейн, и что все храмовники погибли, ваша жена совершила непростительный грех. Она впустила в свой дом ведьм. Совершив это преступление, она полностью подалась в распутную веру. Ее имя уже вычеркнуто из всех святых гримуаров и древесных книг.

Ури слушал с остекленевшим взглядом. Похоже, он не мог поверить словам инквизитора.

— Вам так же следует покаяться. — вставил Ноэль. — Для вас уже приготовлена камера для покаяния, а архидьякон Гертруд, — Ноэль указал на священника в красной рясе, — уже освятил вам розги для бичевания.

— Нет! — Ури твердым взглядом посмотрел на озадаченного Ноэля. — Я покаюсь, когда верну свою жену!

— Это невозможно. — ответил Маллум. — Она уже прошла обряды в храме Слез. Для нее нет пути назад.

— Мне наплевать! — воскликнул Ури, разворачиваясь к своей лошади. — Я верну ее!

Взяв в руки знамя, он уселся на лошадь. На секунду его озарил такой яркий свет, что Инго невольно пришлось зажмуриться. А когда он открыл глаза, то увидел, что город поглотила тьма. Сначала он подумал, что это новый переход между снами, но потом понял, что сон уже начался.

Он стоял в темной роще, наполненной лепестками роз. Перед ним возвышалась каменная стена города, которая мерцала призрачным светом. Около стен стояли сотни, если не тысячи, фигур, облаченные в шипастые доспехи. Еще больше людей стояло в тени рощи. Облокотившись о толстые стволы, или просто уместившись на траве, они, как и ведьмы, не отводили свои взгляды от центра поляны.

Посреди опавших лепестков роз, стоял крест. Распятый на нем капеллан был повернут спиной к городу. И хоть глаза его были завязаны, он все равно поворачивал голову в сторону рядов ведьм. Кроме глаз, у него был завязан еще и рот. Но самое страшное было то, что у него были отрублены ноги. Кровь маленькими струйками капала на и без того красные лепестки роз. Казалось, что Ури совсем не замечает этого. Похоже, для него было куда важнее разглядеть кого-то среди бесчисленных рядов ведьм.

Тут Инго увидел двух женщин, которые только что вышли на поляну. Одна из них была обычной ведьмой с окровавленной клейморой в руках. На другой же была одета ряса главной послушницы. Такие женщины обычно заведовали соборами в столицах империи. Подойдя к Ури, ведьма водрузила ему на голову венок из роз. Легкое свечение, которое исходило от капеллана, тут же исчезло.

— Тот, кто называет себя святым рыцарем. — красивым голосом проговорила послушница. — Тебе здесь не место. Когда Великая Мученица Зулу покидала Белланиму, она поклялась, что ни одна нога приспешника Владык, больше никогда не ступит на святую землю, а его глаза больше никогда не увидят нерушимой стены! Мы были милостивы к тебе и твоей искренности, поэтому исполнили лишь один ее завет. Теперь мы отдаем тебя на волю Небес. Да смилостивится над тобой святая Силестия.

Но Ури уже не слушал ее. Как только его воля была «подавлена», он потерял сознание от боли. Поднялся ветер, и в воздух взметнулись миллиарды лепестков роз, загородив Инго весь обзор. Хоть завывания ветра и прекратились, лепестки все еще кружили вокруг него. Инго слышал, как за их красным занавесом разносятся удары топора. И вот, когда он протянул руку, чтобы нащупать хоть что-то в этой алой буре, лепестки резко взмыли в небо, растворившись в небесной реке.

Инго снова попал на солнечные улицы Ярички. Но на этот раз он находился в другой ее части. Это была огромнейшая площадь. Таких больших площадей Инго еще не видел. На ней спокойно могли разместиться сразу три арены Вестерклова. Кроме этого, у края площади возвышался двухсотметровый храм. Вблизи он был еще более величественный, чем издалека. Присмотревшись к статуям на его стенах, Инго понял, что это был храм Владыки Весов.