Артем Каменистый - Чужая территория [СИ c издательской обложкой]

Припав возле него на колено, я вбил клинок Жнеца под край шлема. И на этот раз обошлось без фокусов, лезвие, не встретив сопротивления амулетного щита, ушло глубоко в голову, где, подчиняясь давлению ладони, провернулось, превращая мозги в кровавую кашу.

Универсальной защиты не существует. Вот и эта ничего не смогла сделать против волшебного оружия.

Не давая себе ни секунды на отдых, я ухватился, наконец, за стрелу. Дёрнул. Вышла с уже привычной болью и криком, немногим уступающим недавнему взрыву по оглушающему действию. Увы, на этот раз не повезло: древко вышло голое, наконечник остался в ране. А это означает, что мне предстоит мучительная хирургическая операция, с которой вряд ли справлюсь самостоятельно.

Увы, навыки лечения даже после Первохрама недостаточно гармонично развиты, чтобы запросто извлекать из тела посторонние предметы.

Однако боль от засевшего в мясе наконечника послабее, чем та, что вызывалась стрелой. Да и движения кольчуги теперь не давили на древко, что раньше вызывало неописуемо-мучительные ощущения. Я, поднявшись, сумел осмотреться почти без помех от слёз в глазах.

Почему-то первым делом бросил взгляд вдаль, на Гнилую стену. И увидел, что Лентам и прочей уличной шпане там приходится несладко. Доведенный до отчаяния народ, зажатый со всех сторон, справедливо решил, что это направление защищено хуже всего. И давил там весьма успешно.

Наконец-то начали проглядываться относительно организованные очаги сопротивления. Пока ещё затрагивают они немногих, но этого уже достаточно, чтобы создать проблемы мелким бандитам.

Затем я начал оглядывать ближайшие окрестности. Удивительно, но и на этом фланге «наши» начали побеждать. Разгром, учинённый наёмникам взрывом и последующая расправа над городскими «шишками» кардинально изменили баланс сил. Да и моральный эффект вышел немаленький: кто-то воодушевился, а другие наоборот приуныли. Стражников и простых воинов уверенно давили. На них наваливались толпами, сбивали с ног, топтали, пинали, лупили подручными предметами, отбирали оружие, торопливо стаскивали амуницию.

Несколько чёрных фигур всё ещё пытались отбиваться. Наёмников уцелело немного, однако они успели объединиться в двух местах, устроив там локальные центры сопротивления. И хотя бунтовщики на порядки превосходили вояк в численности, сделать с ними ничего не могли. Редких смельчаков те оперативно вырезали, а остальные нерешительно толклись на безопасной дистанции, осыпая наёмную братию бранью.

Ковыляя и вскрикивая если не на каждом шагу, то через один, я добрался до примеченного неподалёку тела в чёрной амуниции. Пригнулся, ещё раз взвыв от вспышки боли в животе, подхватил лук и колчан, выпрямился.

И, пытаясь не обращать внимания на рану, начал выбивать наёмников одного за другим. Дистанция плёвая, лук отличный, а латных деталей в доспехах наёмников, как правило, немного. Если кого-то хорошо защищала сталь кирасы и шлема, я бил по ногам. Если металл не мешал, вбивал стрелы в туловища.

Я хоть и самоучка, но стреляю достаточно метко и быстро. Плюс навык развит до солидных высот, что помогает почти не замечать некоторые защитные навыки, а также кожаную и кольчужную броню. Не любую, конечно, но сейчас со сложностями не столкнулся. Только раны беспокоили, засевший под ключицей наконечник отзывался на каждый выстрел вспышками нестерпимой боли, заставляя орать снова и снова.

Результаты смотрелись так себе. При всех своих талантах я лишь попадал каждый раз, но удачно хорошо если одна стрела из пяти прилетала. И никого не смог завалить наповал, наёмники отделывались лишь ранениями. Но за минуту с небольшим хорошо зацепил одного, и слегка повредил парочку.

От одной группы наёмников отделилась чёрная фигура. Взмахами пары мечей она легко проделала проход в кольце нерешительных бунтовщиков. Воин понёсся на меня, осознав, что именно я сейчас главная угроза. Позволь мне резвиться дальше без помех, и за несколько минут обе группы понесут такие потери, что их легко сметёт городская шантрапа.

Этот наёмник хорош. Очень хорош. Я даже залюбовался, глядя, как легко он проходит через толпу. Падали разрубленные тела, разлетались отсечённые руки и головы. Сильный воин на солидной ступени. В его развитие и тренировки вбухано целое состояние и прорва времени. Пожалуй, пора снова браться за Крушитель. Из лука я такого ловкача не достану, он легко увернулся уже от трёх метко выпущенных стрел.

Крушитель применять не пришлось. Воин этот может и хорош, но зря он полез один в поле. Не все бунтовщики боязливы и не понимают, что именно следует делать. Я и до этого замечал среди них мелкие группы весьма проворных личностей, действующих сообща. Вот и этот обладатель пары мечей, прорываясь ко мне, оказался на пути одной из них.

Сбоку, из-под ног отодвигающихся с пути наёмника простых горожан ловко и своевременно выскочила дубина. Будто шлагбаум перед коленями опустился. Вояка этого не ожидал, двигался всё так же быстро и прямолинейно. Не удержался, упал. Но упал ловко, частично сгруппировавшись и пытаясь уйти в перекат, чтобы тут же вскочить.

Но не тут-то было. С другой стороны на него ловко накинули ветхую рыбацкую сеть. И пока наёмник отчаянно дёргался, торопливо избавляясь от пут, за его спиной показалась невысокая бородатая фигура, отработано-резко врезавшая узкой доской. Да так ловко, что кованный гвоздь, торчащий на её конце, глубоко ушел в шею воина.

И удар знакомый, и хозяин неказистого оружия бедноты тоже не первый раз на глаза попадается.

Дырокол, мастерски выдернув доску из раны, на миг замер, вытаращившись на меня. Затем небрежно отсалютовал своим неказистым, но при этом весьма смертоносным оружием, развернулся и направился в сторону ближайшей кучки наёмников, которых как раз начали всерьёз теснить, пользуясь тем, что их лучший воин покинул строй, тщетно попытавшись до меня добраться.

Я снова ухватился за лук, но при попытке потянуть за тетиву испытал столь негативные ощущения, что ноги подогнулись, рухнул на колено, завывая при этом не своим голосом.

– Ты что, кот блудливый на кастрации? Чего орёшь? – послышался сбоку знакомый женский голос.

С трудом приподняв голову, я за кровавой пеленой перед глазами с трудом различил говорившую.

– Ты… Ты что тут делаешь?.. – слова вырывались изо рта, но я их почти не слышал.

Тут и оглушение, и болевой шок навалились разом. Слуховому аппарату несладко приходится.

– Показывала дурачкам Ингармета дорогу в обход канала, – ответила Куба. – Возвращаюсь, а тут ты на видном месте, весь такой красивый.

– Люди? Ингармета? Они тут?

– Ну да, от ворот пришли. Люди твоего хозяина.