Артем Каменистый - Чужая территория [СИ c издательской обложкой]

А я ринулся навстречу, уже не сдерживаясь. Нет смысла тянуть резину, всё что можно было здесь узнать, я уже узнал. Пора заканчивать. И заканчивать быстро. Не знаю, сколько разума в этих созданиях и ощущают ли они боль, но на манекен не похоже, поэтому продолжать это жестокое исследование не хочется.

Я ведь не садист.

Проскочил под неловко опускающимся клинком, развернулся, вкладывая в удар движение не только рук, но и раскручивание тела. И попал именно туда, куда целился, острием меча рассёк гибкое кольчужное плетение, прикрывавшее шею.

Бронзовая фигура с грохотом рассыпалась пыльным облаком, разделившиеся части доспеха покатились по полу. Я отскочил, не желая дышать непонятной чёрной субстанцией и подсознательно ожидая подвоха.

Но нет, всё спокойно. И чувство, выработанное за последние годы, подсказало, что у ПОРЯДКА для меня кое-что появилось.

Не переставая контролировать обстановку, заглянул в себя. Так и есть, строка сообщения висит.

Первая комната испытания Места Где Хранится Память О Последней Жестокости пройдена.

И всё? Ни слова о противнике, ни намёка на его параметры. Ладно, так и быть, я согласен драться без трофеев, оно того стоит. Но хотелось бы знать, как это создание называется «официально». Атрибуты я и так срисовал даже без специализированного навыка, убедившись, что книги не врут как минимум о первой комнате. Вот только этого маловато.

Зато настоящее название Первохрама порадовало и удивило. Надо же: «Место Где Хранится Память О Последней Жестокости». Похоже, жрецам оно не понравилось. Судя по тем же книгам, они использовали другое, совершенно непохожее.

Интересно, о какой жестокости идёт речь?

А не всё ли равно? Я сюда испытание пришёл проходить, а не историко-философскими исследованиями заниматься.

Меня ждёт следующая комната.

Второй зал, как и обещалось, выставил пару противников. С ними я тоже вдоволь «наигрался», не торопясь уничтожать. Хотелось убедиться, что они незначительно отличаются от первого, несмотря на усиление по атрибутам. Плюс надо узнать, действительно ли умеют действовать сообща.

Как выяснилось, – умели. Один вышел с длинным копьём, второй с мечом. И пока первый пытался достать издали, второй не стремился навалиться на меня, просто прикрывал напарника, не позволял безнаказанно сблизиться и прикончить за то время, пока тот отбросит бесполезное в тесной схватке оружие и выхватит кинжал.

Но я был быстрее и неутомимее. Легко уклонялся или парировал, носился кругами, то и дело почти дотягиваясь мечом. Мог бы и дотянуться, вполне по силам, но предпочитал не рисковать.

Затем бегать надоело, и я попросту перерубил копьё, после чего начал работать на ближней дистанции, неспешно и безнаказанно искалечив противников за пару минут.

Показалось или нет – не знаю. Но сложилось впечатление, что доспехи поддавались хуже. Если в первой комнате они были откровенно картонными, и я их пробивал почти всегда, даже самыми нелепыми ударами, здесь иногда выдерживали.

В третьей комнате убедиться в этом достоверно не получилось, а вот в четвёртой моё подозрение доросло до уверенности. Доспехи действительно усиливаются от этапа к этапу. Чтобы пробивать их, приходилось действительно стараться, а не лупить кое-как, затягивая поединок ради исследований. Плюс показалось, что противники начали двигаться быстрее. Да и на раны реагировали слабее. Даже осыпаясь пылью из десятка ран, не снижали темп.

Более того один чуть меня не подловил после жесточайшего удара, разрубившего ему бок на ладонь выше поясницы. Я ведь был уверен, что после такой раны он развалится и расслабился. Но нет, воин даже не упал, тут же атаковал в ответ, заставив продемонстрировать чудеса гибкости. Уйти я сумел лишь изуверски извернувшись и оставив оружие, засевшее в доспехе.

Да уж, заигрался.

Пришлось мчаться к нише за новым мечом, после чего начал действовать осторожнее. А затем устроил себе долгий отдых, немного перед этим подкрепившись.

Я начал понимать своих предшественников. Даже для меня испытание уже в четвёртой комнате потребовало поднапрячься. Вскоре придётся выкладываться по полной. А ведь тем, кто приходили сюда тысячелетия назад, приходилось куда сложнее.

На предшественников я наткнулся в коридоре перед шестой комнатой. Точнее на следы их пребывания. Здесь они оставили поклажу прямо на полу, после чего шагнули за дверь. И вещи свои после этого не забрали, а храм их почему-то не «утилизировал».

Шесть корзинок с припасами, пять куч верхней одежды и обуви. Количество не совпадало. Похоже, на испытание отправились шестеро, и здесь что-то пошло не так. Пятеро не выбрались из комнаты, а шестой заработал серьёзную рану. Истекая кровью, мало что соображая от шока, он вернулся сюда, зачем-то прихватил своё тряпьё и отправился назад, выбрав преждевременный выход. Готов поспорить, что именно его мумию я видел. Возможно, столь непростая цепочка событий и стала причиной того, что вещи не исчезли вместе с телами.

Я не побрезговал осмотреть одежду и корзины. Еда давно ссохлась, даже не понять, что это было изначально. Вода во флягах осталась, судя по весу. Но пробки отказывались откручиваться, их только сбивать. Я это делать не стал. Сомневаюсь, что столь древний напиток пойдёт мне на пользу. Да и будь он свежий, какой смысл? У меня Росы полно, лучше её в этом мире ничего нет.

В шестой комнате против меня вышло подобие фаланги. Четыре воина с копьями, двое с мечом и топором. Держа строй, они попытались зажать меня в углу. Пришлось показывать не только повышенную скорость, а и чудеса акробатики. Я сумел проскочить в тыл построения, проскользнув на волосок от клинка мечника. И там обрушился уже без церемоний, выкладываясь полностью, торопясь нанести побольше ущерба, прежде чем противники развернутся.

В отличие от моих предшественников я справился.

Седьмая комната уже не удивила, здесь храмовые воины использовали ту же тактику. И дальше они тоже не оригинальничали, так и давили строем. То есть пытались раздавить.

Я даже начал подумывать, что пора отказаться от доспехов. Чтобы воевать против сплочённого отряда, требуется максимальная скорость. Каждый лишний грамм – это минус к ней, да и движения защитная амуниция стесняет.

Но в восьмой комнате до меня, наконец, дотянулись всерьёз. Впервые за всё время. Один из воинов, ломая строй, успел быстро развернуться и сделал выпад вслед, достав меня копьём в плечо. Выпад неловкий, торопливый, из неудобного положения. Ещё и соратника своего при этом толкнул так, что тот не удержался на ногах.

Однако я не ожидал от противников столь отчаянных мер. Свыкся с их топорной манерой поведения, когда раз за разом меня пытались зажать в углу, надвигаясь тесным строем. Научился этому противодействовать, решил, что моя тактика будет работать до финиша.