Юлия Эллисон - Зарождение чувств [СИ]

— Трусишка ты, — ласково погладила я молодого пса. — Какая уж из тебя защита, если ты что дома к каждому второму гостю ластишься, что здесь белок боишься.

Никак не получалось у нас с бабулей вырастить себе достойного охранника. У всех были звери как звери, а у нас если кошки, то с мышами в ладу жили, если собаки, то души в людях не чаяли. Правда, и скотина у нас тоже справная была — свиньи упитанные, овцы всегда чистые да лохматые, а куры не по одному яйцу в день давали, а по два или три, все соседи диву давались. Да и мы благодаря такому хорошо жили — выменивали молоко или сыр на яйца, шерсть на шали да пледы меняли, к зиме справные валенки, если старые прохудились. А за нашими поросятами и вовсе в очередь становились: все знали, что мясо у нас будет вкусное, а сальце на языке таять начнет, стоит засолить правильно. И что странно — в чужих руках приплод становился самым обычным. Куры неслись как положено, поросята вырастали не лучше, чем все остальные, а овцы, как и у всех, могли похвастаться свалявшимися боками да такой грязью, что шерсть трижды вымывать приходилось.

Луг встретил уже привычным запахом трав и далекими цветами иван-чая, растущего у самого края Безымянного леса. Лес тот поражал сельчан своими ужасами — то медведь по весне оттуда появится, то лютая стая волков. Не ходили туда люди, гиблое место считалось. Я вздохнула, но делать нечего, я же не в сам лес пойду, а с краю поброжу. Надо было выбрать другой луг, но туда не добраться пешком так быстро, да и как с охапкой травы идти обратно — непонятно.

— Пойдем, Дик, — позвала я пса и смело двинулась в сторону нужных мне соцветий. И ничего там страшного нет совсем — лес как лес. Вон деревца на ветру качаются, листвой шуршат, солнышко весело светит…

И тем не менее по мере приближения к кромке дискомфорт становился все сильнее, заставляя уже не идти, а буквально красться сквозь луг. Дик, до этого весело скакавший неподалеку, прижался к моей ноге и настороженно принюхивался, тихо поскуливая. Щебет птиц, что, казалось, раздавался повсюду, с той стороны словно смолкал. Или это я придумываю? Может, глупости все это?

И все же, дойдя до первых соцветий, я облегченно выдохнула — трусиха! Никто на меня не напал, и вообще все было так, как должно быть на природе: птичье пение ласкает слух, ласковый ветерок треплет волосы, заставляя бусины в моих косичках тихо брякать друг о друга, вон невдалеке за сосенкой видна серая шкурка зайца…

Я уже было расслабилась и весело замурлыкала песенку, срезая нужные стебли, как вдруг Дик, до того смирно сидевший рядом и вычесывавший блох из-за ушей, громко заскулил и, испуганно поджав хвост, стрелой скрылся из виду. Я напряглась, тут же оборачиваясь к лесу, чтобы рассмотреть невидимого врага. Однако уже порядочная охапка травы, которую я только-только подхватила, чтобы перенести дальше, закрывала практически весь обзор. Если сейчас швырну на землю — внимание к себе привлеку шелестом…

Отступление было бы как нельзя кстати, но… неожиданно колючий холодный ветер с гор подхватил мои волосы, солнце скрылось за пробегающей мимо тучкой, а нога случайно зацепилась за откуда-то взявшийся в поле камень.

Коротко взвизгнув, я спиной полетела на землю, тут же позабыв и о жутком чудище из леса (или от кого там убежал Дик), и обо всем прочем: волосы облепили лицо, а объемный пук травы в руках тут же выскользнул из рук, буквально погребая меня под собой.

Засевшие в длинных листьях иван-чая букашки тут же побежали по моей шее, ощутимо кусаясь. Ненавижу муравьев! Громкий рык или лай — или что это такое вообще было? — неподалеку все же отрезвил. Я резко села, отплевываясь от травы и волос, и моментально позабыла про насекомых. Чуть ли не лицом я уткнулась в темную, как ночь, шерсть чудища, нависшего надо мной в угрожающей позе.

Сердце словно остановилось от страха, пока я разглядывала жуткую морду дикого оборотня. А в том, что это был именно оборотень, сомнений не возникало: такие светящиеся выразительные глаза могут быть только у них, мне бабуля рассказывала, да и спутать этого грозного красавца с обычным волком — увольте. Видела я тех, даже упитанных, все равно они не шли ни в какое сравнение с этим. А отсутствие ошейника говорило само за себя — передо мной не послушный ручной зверек, а опасный и наверняка оголодавший хищник.

И все же я не могла не отметить гордый постав головы, длинную гладкую и холеную шерсть, едва заметно покачивающийся из стороны в сторону хвост без единого репья, широкую грудную клетку, лоснящиеся бока без грамма жира. Размеры же и вовсе ужасали. Это не волк, а медведь целый! А зубы… Да он одним клыком способен насквозь меня прокусить!

Зажмурилась в ужасе, едва заставив себя не кричать — все равно не поможет. И бегство не поможет — такой догонит и в два щелчка зубами переломит меня пополам. Что-то в последнее время слишком много тех, кто просто жаждет меня сожрать. Ну же, магия, или что ты там, иди выручай! Я выставила перед собой руки, как тогда, с загрызнем… Даже открыла один глаз проверить, помогло ли, но нет — голубого сияния не было, и более того — зверь придвинулся еще ближе, принюхиваясь и, судя по задумчивой морде, явно размышляя, начать ли с моего бедра или ребрышка.

— Я невкусная! — сама не знаю зачем, выкрикнула я и тут же испуганно сжалась в комок, прикрывая шею и грудь руками. Свернулась на земле, не замечая ни больно цапнувшего меня за губу муравья, ни странного взгляда животного, которое словно и не собиралось нападать.

Наконец спустя минуты три мне все же надоело бояться и я оглянулась — либо зверь ушел, решив не есть меня придурочную, либо я показалась ему слишком костлявой и он переключился на более упитанную добычу. Но, встретившись с умным взглядом темных, как сама ночь, глаз на нависшей надо мной морде, снова едва не заорала: он был тут и, более того, явно чего-то ждал от меня.

И уже спустя мгновения стало ясно чего, когда предплечье взорвалось дикой болью от укуса. Закричала уже от боли, невольно отталкивая морду оборотня, но тот и не думал отпускать меня, утробно зарычал, заставив отдернуть ладонь. Я едва дышала от шока и ждала, когда он перекусит руку, но этого не произошло. Зверь вдруг неожиданно отпустил, обслюнявив мне рану, и сделал два шага назад. Внимательный взгляд черных глаз завораживал. Но почему же он больше не нападает? Боль в руке буквально сводила с ума.

Я смотрела, как оборотень медленно и почему-то хвостом вперед отходит от меня, чтобы через пару минут развернуться и со всей прыти кинуться обратно в лес. Тут же вскочила на ноги и сломя голову ломанулась прочь, не став дожидаться его сородичей.

И бабуля утверждает, что раньше маги и оборотни жили во взаимопонимании, и говорит, что я тоже должна буду привязать подобную зверюгу? Да он же сожрет меня!