Шеррилин Кеньон - Интенсивность [ЛП]

Ник безразлично пожал плечами, хотя ничего подобного не ощущал.

— Остановил пару апокалипсисов, сражался с кучей демонов и смог выжить, к моему большому сюрпризу.

Такеши рассмеялся.

Как только он это сделал, Ник нахмурился от того, что его способности подкинули ему неожиданную информацию.

— Итзал Цунео, — слова вырвались прежде, чем Ник успел остановить невольный словесный понос.

Это ошеломило хозяина. Такеши вытащил кинжал и прижал к его горлу так быстро, что Ник и глазом моргнуть не успел.

— Я не стану твоим рабом, Малачай, — процедил он сквозь сжатые зубы. Его глаза стали красными.

Ник поднял руки.

— А я и не пытался, серьезно, — в будущем надо быть осторожнее. Он знал, что у всех созданий есть разные имена — обычные и те, что призывают, связывают и контролируют демонов. Итзал Ценео нужно было, чтобы призвать и контролировать Такеши. Что еще хуже, его можно было использовать, чтобы поработить его, как сделал отец Ника с Калебом и Гримом.

— Я так ни с кем не поступлю, серьезно, чувак. Я не использую людей или демонов.

Нашира накрыла своей рукой руку Такеши и убрала лезвие от горла Ника.

— Он правду говорит, Нео. Амброуз не его отец и не ему подобные, поэтому он и освободил меня, хотя и не обязан, — она наклонилась и громко зашептала ему на ухо. — Убьешь его, муж, и ты знаешь, какой кошмар придет вместо него.

— Ты так мудра, Шира, — он убрал кинжал, но все равно продолжал пялиться на Ника.

Ник оглянулся на Сими, ее вовсе не волновало то, что Такеши сорвался. Вот как она его защищает. Или же она знала, что Такеши не собирался его убивать.

Он нервно выдохнул, надеясь на это.

— Лады, так мы хотя бы узнали, что родители не назвали тебя Бобом, — что было английским эквивалентом Такеши, не столько по значению, сколько по скучности.

Такеши наконец-то рассмеялся.

— А ты не такой дурак, каким кажешься.

— Вот же радость. Что тут можно сказать, я подсел на мангу, — Ник подмигнул. — И раз ты не станешь меня кромсать, то я пришел узнать, что пошло не так и почему. Более того, я желаю это исправить.

Как только он произнес это, комната вокруг них озарилась от прозрачных замысловатых графиков и списков, которые висели прямо в воздухе. Это был шикарный экран, прямо как в фантастическом фильме, только гораздо лучше, ярче и сложнее.

— Что это? — выдохнул Ник.

— Твоя линия жизни.

У Ника снова отпала челюсть. Это было, как смотреть на незнакомую галактику или на внутренности компьютера. Некоторые точки были ярче других, некоторые были голубыми и белыми, некоторые красными и оранжевыми. На каждой из них была надпись, которую он не мог прочитать, что раньше с ним не случалось. Как Малачай, он должен был понимать все языки и письмена.

— Что означают разные цвета?

— Оранжевые — твои ключевые точки, — эти события нельзя было изменить. Эти вещи были написаны черным по белому, и для того, чтобы их убрать, нужно было приложить титанические усилия, и это грозило катастрофическими последствиями.

— Голубые навсегда изменят твою личность, — Такеши скорчил рожицу. — Поверь мне, с ними ты не захочешь играть… Красные определяют твой характер.

Такеши широко улыбнулся.

— Вот некоторые из них можно было бы изменить.

— Спасибо.

Он никак не прокомментировал восклицание Ника.

— Белые — твой изначальный путь, желтые — места, где ты свернул с изначального пути.

Блин, желтого было предостаточно, но ответвления всегда возвращались к первоначальному курсу. Это как оттянуть резинку. Как-то странно, ведь судя по тому, что Ник видел, он почти ничего и не изменил. Так и говорил Амброуз. Как бы он ни старался, все равно возвращался к самому началу. Ничего в общем-то и не менялось.

Линии оставались на месте. Время не хотело меняться, оно отчаянно боролось. Ник подошел поближе к огонькам.

— Как ты все это видишь?

Сими цыкнула на него.

— Он зайттегер, глупый мальчик-демон! Они всегда видят карты времени, поэтому Сими и привела тебя сюда! Уж точно лучше всяких греческих божков.

Нужно отдать должное, это впечатляло. Пугало, но и впечатляло.

Ник протянул руку к линии жизни. Рука безболезненно прошла сквозь сверкающие огоньки, как будто это был обычный свет. В момент контакта от его руки на диаграмме зажглись зеленые огоньки.

Такеши резко вдохнул.

— Что? Где я теперь облажался? — обычный вопрос, когда все вокруг него летело к чертям.

Побледневший Такеши покачал головой.

— Все эти зеленые…

— Да? И что с ними?

Нашира побелела, как ее волосы.

— Это то, о чем я думаю?

Такеши сглотнул.

— Да, — он встретился взглядом с Ником, и ужас в глубине его глаз заставил того отшатнуться. — Зеленый — это когда кто-то пытается сбить твою жизнь с пути.

Звучало дурно. От этого у него начала кровоточить язва… хотя язвы у него и не было, но вот сейчас могла и появиться и завести детишек.

Ник сглотнул.

— А я думал, это желтые.

— Нет, желтые огоньки, когда ты ее меняешь своими решениями. И как ты видишь, почти ничего и не изменилось. А зеленые, когда кто-то другой, кто-то, у кого не должно быть способностей ничего менять в твоей жизни. И даже пока мы говорим, они меняют твою будущее.

Киприан замер, когда по его спине пробежало странное ощущение.

— Что-то не так, милорд?

Он бросил язвительный взгляд на своего подобострастного прислужника. С жирными каштановыми волосами и рябой кожей демон-слизняк был просто отвратителен. Этот гнусавый тон только еще больше действовал ему на нервы. Надо сказать, все, что он мог сделать, это не оторвать ему голову и не съесть его органы.

— Где моя мать?

— В своей боевой комнате.

Он фыркнул от каламбура, учитывая тот факт, что его матерью была Лагерр… древняя богиня битв, которая не столько изобрела искусство войны, сколько усовершенствовала его.

Это было то, ради чего она жила. Кровь. Погромы. Грубость и жестокое насилие. Это были ее счастливые, любимые места.

Как и его.

Изменив свой курс, Киприан направился к обшитому панелями кабинету, в котором хранились одни из самых смертоносных артефактов во вселенной. Древние артефакты, в которые в настоящее время входили и его мать с ее бывшим мужем Гримом.

Киприан заколебался в тени дверного проема, наблюдая, как они вдвоем с большим интересом склонились над каким-то предметом. Они всегда состояли в заговоре против кого-нибудь — много раз только по той причине, что в местной кофейне им давали неправильный счет.

Поскольку его мать была богиней, она казалась не более чем на несколько лет старше его подросткового тела. Но ее красивая молодая внешность определенно была обманчива.

Как и у Грима.