Владимир Стрельников - Водяной. Книга 3 [publisher: ИДДК]

Мой шкипер на небольшой лодочке перебрался на головной шлюп с одиозным именем «Надежда». Будет лоцманом – здешние воды коварны, им европейцы не верят. И правильно делают, я пару раз уже над этой флотилией подшутил, аккуратно сажал кораблики на песчаные подушки. А что, я – водяной, мне такие вредные шуточки просто положены. Ну, позанимались группенсексом команды, так за это они жалование получают.

Но в этот раз у меня таких намерений нет, потому пришвартовались шлюпы и баркасы четко и аккуратно. Здесь места хватает еще на десяток кораблей, но больше никто на нашем мероприятии не запланирован.

Местные купеческие каюки, видя нашу тусовку, резво налегали на весла и старались проскочить побыстрее и под дальним берегом. Правильно, подальше от начальства – самая короткая дорога. Впрочем, именно сейчас они ни русских, ни бухарских чиновников не интересуют. Сейчас высокие договаривающиеся стороны заняты важнейшим делом – прощупывают друг друга. Ранее вот так, напрямую, Перовский с наибом не встречались. Да, договоренности есть, они даже начинают выполняться, но именно прямых встреч не было. Сейчас, можно сказать, неофициальный визит.

Сейчас наиб и генерал-губернатор беседуют в шатре наиба, тет-а-тет, то есть практически без помощников. Пара полковников со стороны Перовского и три мурзы от наиба не в счет.

– Здравствуйте, Арсений Игнатьевич. – Я приветливо поклонился майору Игнатьеву, поочередно коснувшись ладонью лба, подбородка и сердца. – Рад вас видеть в добром здравии.

– Благодаря вашим заботам, уважаемый Захар-бай. – Майор повторил мой жест и протянул ладонь для рукопожатия. – Очень рад вас видеть, наслышан о вас от ваших подопечных. Не знаю, извещены ли вы об этом, но все спасенные от рабства переправлены в Оренбург.

– Ну и хвала Аллаху. – Я безмятежно улыбнулся. И приглашающе повел ладонью. – Не согласитесь ли посидеть со мной? Перекусим чем бог сподобил.

– С удовольствием. И еще, Захар-бай, мне передали ваш заказ, если вы позволите… – Майор обернулся, негромко скомандовал сопровождающему его мичману, тот кивнул и торопливо пошел в сторону второго шлюпа, придерживая морской палаш у бедра.

Пока мы рассаживались на раскладные стулья вдоль такого же раскладного стола под тенью парусинового навеса, мой заказ принесли. Шесть добротных грабовых и буковых ящичков. На крышке бронзовые логотипы дрезденской фирмы, выпускающей морские приборы. Морской корабельный компас, большой корабельный хронограф, секстан, набор транспортиров, готовальня, рейсшина, малые хронографы. И два больших морских бинокля. Обошлось все это мне не дешево, можно сказать – весьма дорого. Бинокли еще апризматические, то есть весьма длинные. Но при этом дающие прямое, не перевернутое изображение, с весьма приличным увеличением в двадцать пять раз. Темноваты, конечно, но что поделать. Для нынешнего времени – высшего уровня оптика.

– Теперь вы простите, Арсений Игнатьевич. – Я приказал позвать своего шкипера. Тот прибыл весьма быстро, я пару анекдотов только и успел рассказать.

– Принимай в свое хозяйство, Сенбад. – Я показал пожирающему жадным взглядом содержимое ящичков кормчему на них. – Тебе точно понадобится.

Пока тот трясущимися руками закрывал приборы, негромко, но внушительно рычал на наших матросов, уносящих приборы, я набулькал на два пальца в три стакана и указал на них майору и шкиперу.

– За обновки. Чин-чин. – И торжественно отсалютовал собутыльникам. Кстати, сейчас я пью не тот вискарь, что подарил мне Локи. Тот, по некоторому размышлению, пью сам с самыми серьезными собеседниками. Локи еще тот шутник, вот я ему объекты для шуток и подбираю. А простых людей жалко, им и так по жизни прилетает – будь здоров. Да и не виски сейчас в стаканах, а добротный персиковый бренди, сам гнал. Еще кальвадоса наделал и ракии. А что, здесь что яблоки, что виноград, что персики очень и очень сладкие, ставить вино и брагу из них никаких проблем. Как и перегнать, тем более – мне. Мог бы сразу отделить алкоголь, но просто процесс интересен. Реально, я техноманиакальный водяной.

– Чин-чин. – Шкипер твердой рукой взял стакан, аккуратно и неторопливо выпил, занюхал рукавом и, вежливо поклонившись, вышел из-под навеса.

– Однако. – Майор после выпитого с трудом вздохнул и потянулся за стаканом с водой. – Крепкая она у вас, Захар-бай.

Ну да, градусов семьдесят. А пьется как вода, потому как очень качественная очистка.

Майор накачиваться не стал, выпил еще пару порций и откланялся. А я вышел из-под своего навеса и огляделся. Русские шустро устроили свой лагерь – разбили четыре белые палатки для солдат и четыре поменьше для генерала и офицеров. Уже устроили коновязь (надо было им коняг мучить, тащить сюда на кораблях), выставили караулы, кашевары уже вешали котлы на треноги. Короче, обустроились уже. Вот только туалет не копают, гадить будут ходить за холм. Впрочем, для этого времени сие привычно и нормально.

Наиб с Перовским разговаривали долго. Впрочем, неудивительно. Проблем при вхождении Туркестана в Империю будет столько, что офигеть. Но это не мое дело, для того и существуют чиновники, чтобы их решать. Собственно, двадцать миллионов золотом для царя, столько же для ханства и эмирата, плюс десять миллионов лично эмиру – это решило практически все. Такие деньги в эти времена значат очень много. Плюс бриллианты, которые поэтично обозвали «Розами Александра», они тоже не один миллион стоят. Надо будет, подогрею еще. У меня этого золота, уже намытого и перелитого в слитки, – тонн пятьдесят еще. Здесь самородного золота хватает, в некоторых местах его просто дохренища. Про Мурунтау вообще молчу, там реально крупнейшее месторождение золота в мире, не зря амеры в моем времени сделали все, чтобы выбить Узбекистан из зоны влияния России. Правда, в Туркестан лез Китай, но все рудники были уже под американцами. Миллиарды советских народных денег, вложенные в разведку и разработку, перетекли в карманы международных хапуг. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Здесь тоже готовы сожрать друг друга за большие деньги, не все, правда, но очень многие. Золотой телец правит миром, пожирая народы и цивилизации.

Я еще люменя восемь тонн сделал, но больше возиться с ним не хочу. Проблем с электроэнергией для меня нет, но вот реагенты – их я малость задолбался выделывать. Нет, коль бы делать миллионами тонн – это можно, но я что, алюминиевый магнат? Так что рушить стоимость металла не буду, он сейчас за килограмм тысяча двести долларов стоит, в рублях столько же. Наличка мне нужна, деньги – это удобный инструмент.

Поглядев на небо, ясное и синее, я успокоился. Не стоит сильно злиться, моя ярость вполне себе может выйти из-под моего контроля, тогда окрестностям непоздоровится. А люди, которые сейчас присутствуют здесь, – они мне плохого не делали. Напротив, они работают над той задачей, что я хочу решить. А именно: попробовать привязать Среднюю Азию к Российской Империи без силового захвата, добровольно и взаимовыгодно.