Сергей Вишневский - Холодное пламя: Пылай! [СИ]

Это в корне меняло ситуацию, оправдывало самого наместника и устраивало всех абсолютно.

Император не ошибся и не назначил тайного сектанта на место. Наместник оказался жертвой и умер от шока при виде принесенного ему обеда. Орден «Блюстителей света» не упирался в проблему темных сектантов в высших эшелонах власти и снимал с себя тяжелое и длительное расследование. Родственники Наместника получали покойного с чистой смертью, не связанной с каннибализмом. Это снимало вопросы, как хоронить родственника, и по поводу его вычеркивания из генеалогического древа «От греха подальше».

Одним словом Циперон опять попал в яблочко, быстро сообразив, что к чему. Именно поэтому ему раскрыли все факты и дали допуск до всех нюансов, обнаруженных на месте преступления. Тут инквизитор развернулся на полную и закопался в бумагах и свидетельствах, не забыв опросить обнаружившего трагедию паладина.

Снять слепок пространства, увы, не получилось из-за огромной засветки тьмой. Пришлось действовать окольными путями, и у Циперона сложилось полное убеждение, что здесь вмешалась чистая тьма или темные сущности. Из всей картины выбивалась только запеченная с киви задница, которую надкусили. На левой ягодице, по описанию очевидцев, был явный укус зубами.

Зубы не принадлежали человеку.

Так бы и прошло расследование, если бы до Циперона не дошли слухи о происшествии с ребенком. Неизвестные поймали мальчишку-наследника влиятельного рода Жукье и убили его. Если бы не медальон, скрывший его сердцебиение, то мальчишка бы умер.

В этой новости не было ничего особенного, и инквизитор не обратил бы на нее внимание, если бы через несколько дней не начали поступать сообщения о том, что убийца найден, но все следователи, попытавшиеся его поймать, были уничтожены.

Щелк-щелк.

Пальцы привычно выдали парочку щелчков, а инквизитор поморщился. Дурацкая привычка, прицепившаяся еще в детстве, стала настолько автоматической, что Циперон часто ее просто не замечал. Пальцы сами складывались и выдавали щелчки во время раздумий.

Сейчас инквизитор смотрел на небольшой костер, спрятанный между двух больших валунов, и раздумывал.

Ситуация была с виду довольно простой. Убийца находился между этими камнями и сидел у костра. С ним больше никого не было и, по большому счету, его можно было брать.

Однако, Циперон прекрасно понимал, что десяток следователей не могли исчезнуть просто так. Часть из них были найдены, но то, что от них осталось, показывало, насколько опасен противник.

— Магия огня, значит, — задумчиво произнес Циперон и оглянулся на паладинов.

Щелк-щелк.

— У нас есть по два флакона эликсира Аббатства «Седьмое небо», — произнес старший паладин, ловивший каждое слово инквизитора.

— Думаю, после исчезновения третьей группы следователей, их тоже снабдили чем-то похожим, — произнес он и добавил: — Нужен другой подход.

Циперон снова взглянул на парочку огромных каменных валунов, на которых плясали отблески огня, и прикинул в уме.

Больше двух недель в бегах, почти каждый день сражения, постоянные перебежки, а в последние несколько дней и вовсе отсутствие каких-либо следов магии. Если бы не следопыты ордена, то неизвестный маг огня просто затерялся бы на местности и найти его было бы крайне проблематично.

— Силой его не возьмешь, — произнес инквизитор и сделал несколько шагов в направлении костра.

— Господин Циперон?

— Ждите! Полыхнет магия — вмешивайтесь, но пока я не отдам сигнала, или не начнется бой — не вмешиваться.

Мужчина развернулся, выпрямил спину и спокойным, уверенным шагом отправился в сторону костра.

Когда он вышел к нему, то обнаружил подростка.

Перед ним сидел парень с хмурым выражением лица. По глазам было видно, что он сильно устал, но он продолжал ковырять в костре палочкой и ждать.

— Я присяду?

— Садись, — кивнул он.

Циперон, стараясь не выдавать своего страха, подошел к костру и присел, внимательно разглядывая противника. Одежда на нем была с чужого плеча и и выглядела немного странно. Рубаха большая по размеру, штаны тоже чересчур длинные и закатаны снизу. На ногах обмотки на крестьянский манер из довольно дорогой красной ткани.

— Моего размера не было, — пожал плечами парень, заметив, что Циперон пялится на его импровизированную обувь. — А сбивать ноги в кровь — то еще удовольствие.

— Вот как, — покивал головой инквизитор. — Ты знаешь, кто я?

— Судя по нашивкам, кто-то из ордена светлых.

Циперон поднял одну бровь и уставился на лицо собеседника. Мираж на нем начал спадать, и он увидел, что у парня отсутствует один глаз. Вместо него полыхало пламя, а вокруг него сквозь кожу просачивались отблески пламени.

— Знаешь, что такое инквизиция?

— Слышал, — кивнул парень и подкинул прутик в огонь. — Много плохого о вас слышал.

— Люди хорошо помнят плохое, — кивнул инквизитор. — Но никто не помнит, сколько погибло нас, когда убивали последнего обезумевшего некроманта. Никто не помнит, сколько он унес жизней, сколько переворошил кладбищ, сколько принес.

— Зато все прекрасно помнят, как вы жгли знахарок, — кивнул парень.

— Это было тяжелое время для нашего ордена, — сморщился Циперон. — После последней битвы многие обозлились на темных. Многие делали ошибки.

— Ошибки, — кивнул Рус и поднял взгляд от костра.

Тут Циперон почувствовал, как скала за спиной начала греться. Вторая на его глазах объялась пламенем. При этом ни один артефакт под его мантией не подал знака, что было использована сила стихии.

Циперон был очень слабым магом. В качестве боевой единицы он представлял довольно сомнительную ценность, но даже ему было понятно, что противник перед ним не просто сильнее. Преступник был на совершенно другом уровне, и от понимания, что по одному движению пальца он может превратиться в кучку пепла, по спине пробежался холодок.

— Злоба и обида очень часто превращают благие помыслы в ужасные деяния, — произнес инквизитор, выдерживая маску бесстрастия. — Тьма внутри нас любит выворачивать наши намерения в свою сторону…

— Тьма бесстрастна, — прервал его Рус. — Тьме без разницы на чувства. Зло творят люди.

— Когда я говорю «тьма», я имею в виду не стихию, — кивнул инквизитор. — Я говорю о той черноте, что в душе у каждого из нас. То, из чего происходит гнев, обида и зависть. Я об этой тьме. Ничего общего со стихией она не имеет.

— Тогда придумайте другое название для этой тьмы, — пожал плечами собеседник и скосил взгляд на инквизиторов, которые обступили скалы.

— Не вмешиваться! — громко кивнул Циперон, не сводя взгляда с парня. — Они не нападут.

— Они не смогут напасть, — поправил Рус.