Сергей Иванов - Успехи Луны

— Говорят, что клептоманы для воровской гильдии только помеха. Но это не так. Клептоманы, на самом деле, нам тоже нужны, — спокойно и с улыбкой сказала я искренне изумленному оборотню, явно не ожидавшего такого поворота. — И ты прекрасно знаешь, для чего. Чтобы было из кого сделать козла отпущения. Так что, котяра ты драный, если продолжишь воровать что-то у Бриндена и дальше, то, боюсь, прикрыть тебя уже не удастся никому. В том числе и за прошлые грешки. Которые, наверняка, найдутся. Уяснил?

— Так вкусное же вино. И дорогое, — даже не стал пытаться запираться оборотень. Хладнокровия ему оказалось не занимать, даже голос не поменялся в такой-то ситуации. — Да и зажрался он, если с Малиновым Кустом сравнивать. Куркулем стал совсем.

— Большую часть своих денег Бринден тратит на развитие замка и пригорода, это я по документам вижу. То есть, в мою пользу. Таких куркулей побольше бы.

— А то он всю правду в документах пишет.

— В этом вопросе — всю. Уже проверяли. Так что держи свои руки от него подальше. Даже по мелочи.

— Ну, лады, лады, я все понял, — Туссенхоп скорчил знаменитую рожицу шрековского кота. — Принцесса, ну пожалуйста. Я ж не знал ничего на этот счет.

Вот что с таким делать? Если и в самом деле действовать, как подобает Принцессе Воров, то следовало бы надавить на его страх, заставить бояться. Но оперировать страхом или болью — совершенно не мое. Тем более, что отношения с Туссенхопом в процессе этого не слишком-то приятного времяпровождения почему-то даже увеличились.

— Вино вернешь. Придумаешь, как. В том, что оно еще осталось, я уверена. Так?

— Ну, так, — Туссенхоп приуныл, а отношения вернулись к прежнему уровню. Впрочем, я это и предполагала. — Верну, конечно. Ну, хоть початую бутылку-то можно оставить?

— Разопьешь с Бринденом в знак примирения, — смилостивилась я, и дала знак отпустить оборотня.

Когда Туссенхоп уже был готов исчезнуть, а непроницаемые лица дроу являли мне немой укор, я спросила его в спину.

— Кстати, ты знаешь, чем отличается добрый правитель от злого?

Халфлинг слегка напрягся. — Нуу… Злой рассчитывает разными методами запугать свое окружение, и тем самым управляет им. А добрый больше рассчитывает на добрую волю подчиненных. Как-то так.

— В чем-то, верно. Но, знаешь ли, когда речь заходит о наказании за неисполнение прямых приказов, различия для объекта становятся непринципиальными. Понимаешь? Тогда свободен.

Я быстро взглянула на Шайнтлайна и его неофициального зама. Вот теперь они выглядели удовлетворенными — и хорошо. Отсутствие какого-либо намека на жестокость к провинившемуся эта пара однозначно восприняла бы, как слабость.

— Uk yorn alu tarthe, — заметил Шайнтлайн.

— Нет, коты так просто из теплого дома не уходят. Максимум, в тапки срать начнет от обиды. И то сомневаюсь, — я перешла на всеобщий, давая понять, что секретная часть беседы окончена. — Шайнтлайн, ты уже оценил необычность халфлингов, и тут судьба сама тебе подкинула отличного специалиста по этому народу. А в текущей ситуации его придется в любом случае удалять из замка. Плохо. Расточительно. Но не во всякой мутной воде водится рыба, увы, — сказано это было больше для себя, додумавшейся отправить Шайнтлайна на захват манора как раз сейчас, хотя это вполне могло и подождать. — Накормите этого неудачника пряником, весьма желательно, чтобы он его съел самостоятельно, без принуждения. А я пока пойду подготовлюсь к окончательному убеждению селки в нашей невиновности.

Я на всякий случай проконтролировала, что меня поняли. К счастью, крылатые выражения Бессмертных входили в базовые знания всеобщего языка.

***

— Значит, ты украл шкурки у дроу на ящере? Верно? — задал очередной вопрос Алнесавин

— Да, — ответил халфлинг. Он уже понял всю ситуацию, и ее возможные последствия, так что не лукавил не грамма. Помогало в этом ему также то, что на этом допросе присутствовали только те, кто уже знал о его грешках. Таиться было нечего. Обещано ему было частичное прощение, и уход из деревни со слухом о конфликте с Бринденом в стиле «ложечки нашлись, но осадочек остался». Дальше он должен был подвизаться на торговом посту у Эклавистини, а если не выйдет (начальница там далеко не дура), то двигаться дальше в город Русичей, и закрепиться там. Воровать запрещалось категорически, только если это потребуется для выполнения основной работы — шпионажа. Конечно, до открытия Завесы никаких данных я бы не получила, но вот после они мне очень пригодятся. Однако сейчас от халфлинга-воришки требовалась макисмальная искренность. Каковую он и демонстрировал. Моего же участия был самый минимум: передать амулет истины Алнесавину, протестировать его, и уйти в сторонку. К моему визиту селки стало шестеро. К вождю оборотней, его супруге и телохранителям прибавились еще двое, своего рода, послов от тех селки, что сейчас засели в устье реки. Сказались их коллективизм и ненависть к тем, кто уничтожает их шубки — у остальных селки ни одного возражения не возникло, стоило только Алнесавину поделиться своими подозрениями.

Сказать откровенно, эта новая парочка вызывала у меня неприятное ощущение, что я чего-то не знаю про свой собственный замок. А именно: как они сюда попали? Причем, судя по лицу Шайнтлайна, с которым я обменялась молчаливым диалогом, его эта мысль озаботила ничуть не меньше. Но выяснение этого вопроса пришлось отложить. Сейчас уже третий раз по кругу селки допрашивали халфлинга. Держался воришка бодрячком, и лишь пару раз позволил себе глотнуть водички.

— Расскажи, как ты их украл? Только поподробнее.

— Так… Это… Ну… Он с почтенным Бринденом торговался. И отвлекся. А там такие красивые шкурки лежали! Ну, я и заглянул. Думал, тюленьи взять, самые лучшие. Они сверху лежали, парочка. Но сверху же брать нельзя — заметят. Я покопался в тюке, но больше таких отличных не было. Ну, и взял те, что получше, но не на виду.

— Тюленьи же еще были?

— Так не такие, хуже. И вообще, белка там была превосходная и много. Так что пропажу нескольких штук никто и не заметил.

— Сколько всего было тюленьих шкур?

— Пять. Две отличного качества еще одна тоже очень неплохая, но похуже, и пара еще поплоше.

— Ты же белку смотрел? Мог и не заметить еще одну.

— Ну, нет! Точно. Тюленьи шкуры довольно большие, их сложно было не заметить.

— А если это шкура тюлененка?

— Так она же совсем белая! А белых шкурок там и вовсе не было.

— Ты так хорошо разбираешься в шкурках? Но и в своем ремесле понимаешь все очень хорошо, раз уж тебя за столько времени не поймали. Это так? — вмешалась я, понимая, что сейчас допрос может снова уйти на очередной круг. Алнесавин хотел было возмутиться, но выслушав до конца вопрос, согласно кивнул.