Александр Гримм - Санитар [СИ]

— Марика. — с трудом проталкивает сквозь непослушное горло женщина.

— Красивое имя. Моим родителям бы понравилось.

Интерлюдия

— Деда, я поехала, а-то мама с папой названивают. Картошка на столе, твоя любимая.

— На такси? — времена сейчас не спокойные, поэтому он решил еще раз уточнить.

— Деда, ты опять? Не беспокойся, на такси, а там меня папа встретит, целую-люблю!

— И я тебя, кудрявушка.

— Деда, я уже лет пять как не кудрявушка, прекращай меня так называть.

— Ну я-то этого не вижу. — хохотнул он. — Ладно беги, как доедешь, наберешь.

— Через пару дней жди в гости, привезу тебе тортик. Пока-пока. — входная дверь захлопнулась и щелкнула замком, оставляя его наедине с темнотой.

Отработанным за несколько лет движением, он нащупал поручень кресла-каталки и за счет одних лишь рук перетащил огрызок, заменяющий ему тело, на сидушку. Можно было пройтись до кухни на руках, как он не раз делал до этого, но после такого способа передвижения пришлось бы мыть руки перед едой, а это лишняя морока и потраченное время. А, усилившееся после потери зрения, обоняние упорно гнало его на кухню к любимому блюду.

Запах жареной картошечки с лучком так и манил из-за чего, всегда дисциплинированный, мужчина решил пренебречь привычной тренировкой перед любым приемом пищи и покатил свое инвалидное кресло прямиком на кухню. Но приступить к желанной трапезе ему помешал дверной звонок.

— Кто? — не доехав до кухни, остановился он напротив входной двери.

— Свои!

— Cвои, давно уже червей кормят.

— Бля, Атаман, открывай, это я!

— Кто я?

— Малыш! — за дверью раздался отчетливый мужской и женский смех. — Хватит ржать, придурки.

— А, Малыш, так бы сразу и сказал. — проворчал мужчина, отворив дверь. — Давно тебя не было. Разувайтесь на коврике, надевайте тапочки и на кухню пока не остыло.

— Атаман, мы по делу.

— Так на голодный желудок дела не решают. — он втянул носом воздух, пропуская нежданных гостей в квартиру. — Кровью пахнете, все трое.

— Че вы двое на меня так уставились, у меня просто месячные начались. А ты, дед, нос свой заткни, могу пару тампонов подогнать. — раздраженная девушка, нацепив тапочки, безошибочно взяла курс на кухню.

— Эт, Володь, че девка твоя?

— Не приведи Господь!

— Ясно, ну пойдемте на кухню, а-то девка в отместку все без нас съест. Бабы-мстительный народ. — покатил он в сторону кухни.

Когда трапеза была окончена и они сытые и довольные отвалились от стола, запивая второе душистым чаем с бергамотом, нежданные гости решили перейти непосредственно к делу. В этот раз он не возражал.

— Атаман, я знаю, человек ты прямой. Поэтому сразу скажу как есть, мы можем вернуть тебе зрение и ноги, но придется отработать.

— Охо, заинтересовал! Не буду спрашивать как, ты вроде не пустозвон. — на его месте любой бы заинтересовался подобным предложением. — А что делать-то?

— Убить парочку джи-психопатов.

— Только парочку?

— Ну может немного больше, плюс, возможные жертвы среди бойцов ОДИН и молодежных банд.

— Звучит довольно весело. — его губы обнажились в улыбке, больше похожей на оскал. — Но у меня есть условие, в районе, где живет и учиться моя внучка обосновалась какая-то банда, а внучка у меня красивая. Малыш, понимаешь к чему я веду?

— Да. — подтверждает гость.

— Сделаем это и я весь ваш со всеми потрохами.

— Тогда приступим, Санитар, с чего начнешь?

— С глаз, у меня как раз есть пять не распределенных очков. А насчет ног, нужно добыть еще три. — произнес до этого не проронивший ни слова молодой, судя по голосу, парень.

— Слушай. Атаман, а у тебя случаем в доме нет никаких нехороших людей, которых не жалко? — спросил Малыш.

— Есть парочка: мелкий барыга на третьем этаже и сидевший педофил на пятом.

— Ну тут даже монетку кидать не надо. — произнес названный санитаром. — А теперь про операцию, говорю сразу, будет нереально больно. Хоть я и дам обезболивающее оно не сильно поможет, нам бы общую анестезию.

— Это ничего, я привык к боли. Жду тебя в зале, хоть радио включу, чтобы не так скучно было. — лелеемый тем, что впервые за последние пять лет наконец-то вновь увидит любимую внучку, он без сомнений отдался на волю судьбы.

Понимать надо выше лезешь дольше падать

Но меня не остановишь даже при таких раскладах

Я не в погонах чтоб зачитывать права

Но напомню, зачем тебе голова

А голова чтобы думать, ноги чтобы ходить

Никто не сможет меня остановить

Глаза чтобы видеть, губы чтобы говорить

Никто не сможет меня остановить*

Под задорный бит из колонок, перекрывающий крики боли старика, я засовываю в пустующую глазницу первый по счету протез.

Бионический глазной протез Око. — протез глазной, диагностический со встроенным рентгеном. Позволяет оценить физическое состояние объекта и его характеристики. Для создания требуется пластик/металл. Вес и прочность зависят от выбранного материала. Требования: 5 очков развития.

Искусственный глаз садится как родной, после чего я давлю на него большим пальцем, чтобы запустить процесс активации. Глаз раскрывается словно затвор камеры, обнажая зрительную линзу. В этот момент Атаман умудряется перекричать громко-орущую музыку — это протез подсоединяется к зрительным нервам. Когда внутри линзы зажигается красноватый огонек, а, перекошенное от боли и покрытое испариной, лицо старика растягивается в кривой, из-за зажатой в зубах деревяшки, улыбке, я понимаю — получилось. Выдохнув с облегчением, я приступаю к установке второго протеза.

Извини, старик, придется еще немного потерпеть, но по твоей довольной роже я вижу, что ты к этому готов. Выкручиваю громкость на максимум и продолжаю. Готов поспорить, соседи уже места себе не находят. Хотя старик говорил, что в доме прекрасная звукоизоляция — вот и проверим. А со всеми недовольными, если что, разберется Малыш. Его прозвище невольно вызывает у меня улыбку, кто бы мог подумать, что у такого брутального мужика может быть такая забавная и неподходящая кличка.

После окончательной установки второго протеза, вырубаю наконец осточертевшую музыку и развязываю спеленатого, словно младенца, старика. Он, забыв обо всем на свете, подносит руки к своим новым глазам и по его щекам начинают стекать слезы вперемешку с потом. Атаман смотрит на меня, хочет что-то сказать, но совсем забывает про измусоленную деревяшку у себя во рту.

— Спасибо. — сплевывает он деревянный огрызок и произносит одно лишь слово. Но мне этого хватает, потому что в его голосе слышится намного больше, чем способен передать любой из созданных человеком языков.

Когда из кухни в зал заходят мои спутники, старик уже вовсю, позабыв обо мне, рассматривает свое окружение. Его механические глаза, независимо друг от друга, вращаются в орбитах, осматривая одновременно практически все помещение — на такое человеческие органы восприятия явно не способны, интересно как он видит мир. Нужно будет потом уточнить.