Владимир Аренев - Паломничество жонглера

Жили и работали в эрхастриях, разумеется, в основном тоже чародеи, часть из них звалась даскайлями — они занимались и исследованиями, и обучением махитисов со ступениатами, и следили за тем, как последние пройдут испытание. Они же, даскайли, при необходимости выступали от имени чародеев в муниципалитете.

Главное и неизменное условие для того, чтобы стать даскайлем, — перестать практиковать чародейство «в миру», для заработка. Ты можешь использовать магию при обучении махитисов или во время исследований, но — никаких платных услуг нечародеям и почти безвылазное пребывание в пределах эрхастрии. Так заведено издревле, этот обычай пришел еще с Востока: в городе в любой момент должны находиться дееспособные чародеи, не нанятые для частных нужд, но и не зависящие формально от Короны и Церкви по отдельности, лишь от них вместе.

«Не понимаю, — честно признался Найдёныш. — Зачем?»

— Наш мир преисполнен неожиданностей, — объяснил Тойра. — И не всегда приятными. Уже много лет подряд Иншгурра воюет с Тайнангином — вяло, с перерывами, но воюет. И герцогство, конечно, помогает нам в этом, но в то же время и само оно наверняка при случае не отказалось бы понадергать перьев из нашего хвоста. С востока, из моря, время от времени являются такие чудища, что и в кошмарном сне не всякому приснятся, — воображения не хватит. На севере Пелена, и хоть между нею и королевством лежит Неарелм, всякое, мальчик, может случиться… Да и в самой Иншгурре хватает баламутов, так что порядок держится отнюдь не на всеобщих благостности да миролюбии. А держится он на трех столпах, имя которым Корона, Церковь и Посох. С превеликой радостью, думается мне, каждый из этих трех цепных псов порядка перегрыз бы горло остальным — да не осилит! Вот и приходится им пристально следить друг за ружкой и заниматься каждый своим. Нарушители спокойствия разными бывают; Корона выслеживает тех, кто против нынешнего порядка на земле злоумышляет, Церковь колебателей веры пользует, ну а чародеи — тех, кто на основы мироустройста замахивается или же грозит этим основам бессознательно, как стихийные бедствия. Каждый скажет, что его удел — самый трудный. Случалось, что кто-то из «псов порядка» замахивался на власть других, скалясь, выхватывал у них такую заманчивую кость, но никогда не удерживал.

После попытки восстания и захвата власти архипаттом Бэврой Истовым стало ясно, что Церковь не сможет справиться с теми делами, которыми занимается власть светская. То же в отношении чародеев стало ясно после Баронских Костров. Не знаешь, что это такое? Потом как-нибудь… ну ладно, вкратце: прежде чародеи почти не принимали участия в мирских делах — я о политике в первую очередь. Забота Посоха — люди, их защищенность, в основном от сил сверхъестественных. А во время Костров кое-кто из не в меру честолюбивых даскайлей решил, что сам лучше королей и паттов с верховными настоятелями сможет позаботиться обо всех делах в Иншгурре. Безумцы!.. Поверь, мальчик, в те дни на кострах горели не только бароны.

С тех пор… «Короли»? Да, бывало так, что и отдельные не в меру ретивые короли пытались сговориться с чародеями или самостоятельно, без поддержки Посоха, поколебать силы Церкви. Так или иначе, а зазнавшихся венценосцев находили убитыми, причем обычно погибали они от рук своих же приближенных. В этом мире, мальчик, можно не бояться Церкви, но нельзя не бояться очередного Нисхождения…

Словом, с тех пор каждый занимается своим делом. Люди постепенно начинают понимать, что вид короля, толкующего прихожанам «Бытие», так же нелеп, как вид жреца с чародейским посохом или чародея на троне.

…Примерно то же самое, но более жестко и безоговорочно утверждал один из знакомых Тойре даскайлей. Именно он, костлявый, угловатый Мэрсьел М'Осс со своей реденькой козлиной бородкой и водянистым взглядом, взял Найдёныша к себе в махитисы.

«Поглядим, — пообещал он Мудрому, — будет ли толк из твоего мальчика. Староват он, вообще-то, ну да ладно. То, что он был Непосвященным даже… м-м-м… любопытно».

Тойра только усмехнулся. Он знал (и теперь, во сне, об этом узнал и Фриний), что М'Осс обожал сложные задачи и разного рода эксперименты. Будущим монахам «ставили» некий определенный взгляд на мир — так «ставят» удар мечнику или правильную посадку на коне кавалеристу. Не сломать, но изменить мнение мальчика о мироустройстве показалось даскайлю заманчивой задачей. На это Тойра и рассчитывал.

Второй же причиной, по которой Мудрый выбрал именно Хайвурр, был некий домик в безымянной деревушке рядом с городом — точнее, не сам домик, а его хозяйка.

Но об этом Найдёныш узнал только следующим летом, когда впервые услышал о «каникулярной главе» из устава эрхастрии и готовился все три месяца «отдыхать» в поте лица своего. Впрочем, это сулило и некоторые приятные моменты.

С самого начала обучения у Найдёныша не было ни одной свободной минутки, чтобы заняться рисованием. Порой он даже жалел о днях в монастыре, где всё-таки ему удавалось выкраивать время на художества.

«Teбe придется очень постараться, чтобы стать хотя бы посредственным чародеем», — как бы между прочим заметил, беря его к себе в махитисы, даскайль М'Осс.

По своему обыкновению, он несколько преуменьшил. режим обучения и количество знаний, которые Найдёнышу следовало как-то разместить в своей голове, были невообразимыми. С утра до обеда в классах, после обеда несколько часов на самостоятельные занятия, потом — в лабораториях, после ужина — час на самооценку и кое-какие психические упражнения, которые следует выполнять индивидуально. И — сон, который тоже не принадлежит тебе, потому что даже во сне ты обязан работать, ибо одним из основных заданий махитисов-первогодков было научиться подчинять себе мир сновидений. Но — «прежде, чем что-либо подчинить, следует овладеть собственным телом и, что намного важнее, собственным разумом» («О неявных связях в мире», гл. 2).

Изредка перед сном Найдёныш доставал из футляра рисунки и разглядывал их, порой добавляя штрих-другой, но и только. Нет-нет, идей, что и как рисовать, у него хватало… поначалу. Но день за днем, неделя за неделей все эти вызубренные списки жаропонижающих трав, усвоенные за месяц тома по истории, опыты, гимнастика, «similia similibus evocantur», «взболтайте и поставьте на „ледяной“ огонь», «руки во сне, я обязательно должен увидеть во сне свои руки…» — всё это по капле выжимало из него саму мысль о рисовании. «Не сегодня, завтра… или на следующей неделе… через месяц… когда выучу до конца „Бестиарий“ Улширда… потом… когда-нибудь потом».

Однажды у него выдался-таки свободный часок, и Найдёныш, предвкушая, как будет рисовать, медленно достал и разложил на столике рядом с кроватью рисунки и чистые листы. Взял в руки карандаш, решил, что нужно его заточить, потом сходил выбросил крошки, потом еще раз пересмотрел листы, провел несколько линий, стер одну, затем другую… выронил карандаш.