Тимур Машуков - Жрица [СИ]

…Тихо вскрикнув, она забилась в сладких судорогах, вжимаясь полными, мягкими грудями в крепкое мужское тело… — Подожди, — хрипло прорычал он, — ещё чуть, сейчас, ещё… Последний мощный толчок — и он, коротко простонав, обессилено обмяк на ней…

Прикрыв удовлетворенно глаза, женщина, легко поглаживая грубые шрамы на мужской спине, прислушивалась к своим ощущениям…

Да, все прошло хорошо, Богиня довольна… Сегодняшний дар принят. Чуть подтолкнув мужчину, уже успевшего забыться коротким сном, она осторожно выбралась из-под него, встала с кровати, с удовольствием потянулась, ощущая приятную усталость во всем теле. Изящно переступив босыми ногами ворох беспорядочно сброшенных одежд, она прошла по дому, безошибочно находя путь в темноте, и спустилась в сад. Залитый лунным светом, он мог бы показаться постороннему таинственным и даже пугающим, но для неё он был местом отдыха и силы… Неслышно ступая по мягкой земле, она опустилась на корточки возле куста роз, погладила бархатистые, плотные лепестки. Легкий дурманящий запах казалось пропитал воздух, отчего он казался таким же шелковым, как цветы. Затем провела пальцами по внутренней поверхности бедер, собирая теплое мужское семя, щедро подаренное ей ночным гостем, вдохнула с наслаждением пряный запах, смешивающийся с ароматом цветов — и осторожно стряхнула тягучие капли под корень розового куста… Вот теперь все, ритуал завершен, можно возвращаться в теплую постель.

На пути к дому она взглянула на статую Богини, располагавшуюся в центре сада. Мраморное изваяние с лёгкой полуулыбкой благосклонно взирало на свою преданную жрицу. Иногда, вот так смотря на нее, ей казалось что она живая.

С ранних лет она знала, что посвятит свою жизнь служению Богине, воплощению любви и сострадания. Будучи маленькой девочкой, она привлекала внимание всех окружающих. Сияющие золотом локоны, огромные карие глаза, пухлые розовые губки и любознательный, мягкий нрав. Словно солнечный лучик, она озаряла все вокруг себя, даже самые угрюмые и необщительные люди при её появлении смягчались, расцветали улыбками. Взрослея, она заметила, что больше всего подвержены влиянию её дара мужчины. Лишь легко коснувшись руки, она могла успокоить самого отвязного хулигана, утихомирить драчуна, сгладить приступы тоски и горя у переживших трагедию. Войдя в пору расцвета, она узнала о том, что её дар вручен ей при рождении Великой Богиней, что путь её отныне определен. Не суждено было ей прожить жизнь обычной женщины, не дано полюбить единственного парня, вручить ему власть над душой и телом, примерить белоснежный наряд невесты, родить детей и дождаться внуков…

Жрицы богини были бесплодны, их предназначением было дарить любовь мужчинам-воинам. К ним приходили под покровом ночи и бывалые бойцы, на чьем счету был не один десяток поверженных врагов, и совсем юные, чьи руки впервые обагрились чужой кровью… Лишь в объятиях жрицы они могли избавиться от кошмаров, лишь здесь, раз за разом подминая под себя мягкое, податливое женское тело, проникая во все его потайные уголки, они избавлялись от напряжения, выплескивая вместе с горячим семенем воспоминания о боли и крови, о звуке летящей стрелы впивающейся в плоть, о свисте издаваемым лезвием меча, рассекающего живое тело, о тяжелом запахе вываливающихся из утробы внутренностей, о последнем взгляде друга, умирающего у них на руках…

Златокудрая жрица знала, с кем из ночных гостей надо быть покорной и беззащитной, послушно выполняя все мужские фантазии, а кому необходима жаркая схватка на равных, с переплетением конечностей, животными звуками, с кровавыми царапинами и отметинами от жёстких поцелуев. И каждый раз, возносясь на волнах блаженства, она видела внутренним взором, что вместе с ней Великая Богиня дарит любовь Вечному Воину, суровому богу, которому поклонялись все мужчины маленькой горной страны. В особо удачные дни она чувствовала, что становится сосудом, вместилищем Богини, а в глазах очередного мужчины, с темным вожделением глядящего на её распростертое на широкой кровати обнаженное тело, замечала отблески божественной сути Вечного Воина… И пока женское и мужское начало соединялись в акте первозданной страсти, в стране царила гармония, не было равного по силе войска, не было земель плодороднее, а женщин плодовитее…

Но не бывает света без тьмы, добра без зла… Нередко приходилось войску отражать набеги воинственных соседей, завидующих благополучию и достатку местных жителей. В очередной раз была пересечена южная граница, воины в спешном порядке выступили походом на противника, и тут грянула беда с севера… Тёмными клубами пожарищ, языками пламени, пожирающего все живое, вторглись с севера прежде невиданные варвары, с раскосыми тёмными глазами на круглых лицах… Легконогие кони стремительно несли их по просторам страны, их гортанная незнакомая речь так же резала слух местных жителей, как их кривые острые сабли беззащитные тела стариков, женщин и детей… Не знали чужаки ни страха, ни жалости. На прежде благословенной земле воцарился хаос, мрак безжалостных душ захватчиков очернил сам воздух, пение птиц сменилось криками боли и ужаса.

Не миновала беда и прекрасную жрицу. Великий дар любви, вручающийся лишь по взаимному согласию, был растоптан и смят. И когда на её белоснежной коже расцвели кровавые цветы, когда её женское естество разрывал очередной чужеземец, вторгающийся в её тело так же, как в пределы страны — грубым и стремительным натиском — она, не выдержав муки, опалила свои губы черным проклятием. И услышала её темная сила, и воплотились страшные слова, сделав кошмары реальностью. Почернели розы в прекрасном саду, вытянулись их ветви, покрылись длинными шипами… Ожили цветы, впитавшие в себя вместе с семенем силу и храбрость воинов, не рожденные дети златокудрой жрицы обрели свободу, превратились в чудовищ… Взвились руки-плети, потекли кровавые реки, один за другим гибли варвары, испытывая прежде не испытанный ужас, ибо острейшая сталь рассыпалась сверкающими осколками, столкнувшись с ветвями жутких порождений проклятия… Поредела туча захватчиков, развеялась алыми брызгами, исчезла, оставив после себя разоренную землю. Увидела жрица, чем обернулось её проклятие, увидела, во что превратился прежде прекрасный сад… Увидела чёрные слезы на мраморном лице богини… Пронзило ядовитой стрелой её сердце чувство огромной вины. Ибо создана она была для любви и мира, а породила ужасающую месть. И пала она без чувств. Её чудовища-дети окружили дом, оплели его ветвями, замерли…

Долгие годы жрица, преступившая законы Великой богини, лежала в летаргическом сне. Сменялись поколения, стиралась память о страшном вторжении, люди уже не помнили о проклятии и возмездии… Правда сменялась легендами. Сказками о прекрасной златокудрой принцессе, спящей в ожидании смелого Принца… Сказками о злобной колдунье, ждущей часа освобождения…А чёрные розы по прежнему хранили покой жрицы. И давно уже простила её Великая богиня, но она так и не просыпалась. Потому что сложнее всего человеку простить самого себя.