Йон Колфер - Последний дракон [litres]

– Поверьте мне на слово, мисс Моро, насчет Ридженса Хука можно не переживать. Он больше не будет вам докучать.

– Господи прости за такие слова, но мир перед вами в долгу, мистер Верн, – отозвалась Элоди, обхватив себя руками. – Этот Хук, он же свихнутый.

Верн усмехнулся.

– Свихнутый как надо. На мелкие кусочки.

Тут засмеялись уже все. Хотя Элоди, может, ощутила укол вины. Крошечный.

– А где мальчишка? – спросил Верн. – Где Пшик?

– Отправился в бар, – ответила Элоди, – захватить вашу кожу и пару бочек масла. Сказал, что они вас малость взбодрят.

Верн опустил ноги с постели.

– Это они точно могут. В таком состоянии я б никого не спас. Черт, да я и курицу б не поджарил.

Дракон встал, и пол под его ногами закачался. Хотя, на самом деле, закачался только сам Верн.

– Я еще не до конца оправился, – сказал он, опустив ладонь на плечо Боди. – Пригодится помощь. Готов, Грин Дэй?

– Ну, – отозвался Боди, – думаю, убивать вы меня не собираетесь, м-м?

И Верн сказал то, чего раньше и близко не говорил:

– Любой друг Пшика – и мой, наверное.

Дракон моргнул, удивленный, что такие слова – откровенно учтивые – сорвались с его собственного языка.

«Что за хрень я несу? Люди вообще-то всю мою расу прикончили. Плюс-минус».

И потом подумал еще:

«Давно. Давным-давно».

И еще:

«И не эти люди».

Ридженс Хук никогда не тратил время зря. То, что говорил его папаша, мол, праздными руками пользуется дьявол, было правдой, но Хук прикинул, что рабочими руками ему пользоваться так-то сподручнее. Поэтому там, где другие прятались бы под одеялкой в ожидании, когда нацбезопасность или федералы пройдут по кровавому следу от краха «Марчелло» до «Делюкс Инн» в Слайделле, констебль Хук сел на телефон и переосмыслил стратегию визави с Верном, драконом Боар-Айленда, который уже наверняка вернулся к себе в нору дальше просирать бессмертие.

Во-первых, Ридженс уже не верил, что силу Верна возможно обуздать, хоть идея и порядком соблазняла. Отсюда выходило, что дракона придется устранить, что, в свою очередь, задачка не из легких, но для них обоих в этом мире слишком тесно. Вдобавок, Верн ранен и, что более важно, его можно ранить куда серьезнее. Дракон и его ручной пацан, без сомнений, вовсю празднуют гибель Ридженса Хука, так что явление констебля станет для них полнейшей неожиданностью. Да, с каждым часом Верн все больше исцеляется, что сводит на нет преимущество, но, тем не менее, лучше на пару дней залечь на дно, дождаться, не ворошить угли, пока не затухнут, составить план и стянуть силы.

«Да просто свали уже, кретин! – вклинился внутренний голосок. – У тебя мешок бабла и куча трофеев, драпай на южную сторону границы, найди себе тихуанскую розу».

Но Хук отказался слушать зов разума.

«Меня зовут Ридженс. Я – король, и я заполучу свое королевство».

Второй такой возможности уже не выпадет. В Ираке он видел, как люди хватали бога за бороду. Нужно быть готовым и, как только образуется вакуум, в него заступить. Во Французском квартале определенно образовался оный, а природа не выносит пустот.

«Ридженс Хук – вот, кто заткнет эту дыру, – подумал констебль, – но еще рано. Сперва я должен избавиться от одной чешуйчатой помехи моему восхождению».

И он безо всяких задних мыслей вознамерился стать причиной вымирания древнего вида. По правде говоря, у Хука даже имелся опыт в этой сфере; он выследил и убил последнего каспийского тигра, которого видели в Ираке, просто потому, что тот случайно забрел под прицел во время засады в пустыне.

Воспоминание вызвало у констебля улыбку. Видок у того тигра был столь же самодовольный, что и у Верна.

«Думаешь, ты на вершине пищевой цепи, м-да, дружок? Ну, обкашляешь этот вопросик с тигром, как пересечетесь».

Хук переждал несколько дней, краем глаза посматривая канал «Фокс 8» и работая с предоплаченного телефона, который приобрел через сеть товаров «Радио Шэк». Якобы бомбардировка отеля «Марчелло» два дня подряд оставалась главной новостью, потом рухнула во второй блок, зато зашкаливали просмотры на куче видео с Верном в Ютубе и Инстаграме, где они так и будут светиться на главной странице годами. Объяснения колебались от «огромного пса» и «пиар-хода» до «полнейшей липы», и только типичные любители теорий заговора действительно упоминали слово «дракон». Те, кто верил в такие штуки – поверил. Те, кто не верил – не поверил. Так что, по большому счету, жизнь шла своим чередом, хотя кратер «Марчелло» стал для поклонников ВК чем-то вроде храма.

И на все перечисленное Хуку было, в общем-то, глубоко насрать. Все, к чему констебль прислушивался, – это его собственное имя и не просочится ли оно в риторику.

Не просочилось. Никто даже не тявкнул, мол, некий констебль Ридженс Хук.

Зато хватало болтовни об Айвори Конти и его месте в криминальном мире. О простом констебле из Пети-Бато – ни слова. Да и с чего бы? На его посту считали, что Ридженс Хук в отпуске и не при делах. Плюс, за что Хук был благодарен Верну, так это за отсутствие выживших. Всех, кто в «Марчелло» мог иметь дело с констеблем Хуком, дракон, судя по всему, закоксовал.

Хук вдруг сообразил, что он свободен и чист, но это легко может измениться.

Свободен и чист – до тех пор, пока не высовывается. Вообще. А кому, на хрен, надо так жить?

«Если ад есть, и я туда в любом случае попаду, то почему б не заработать билет».

А если ада нет, значит, билет окажется счастливым.

На третий день Хук вышел из мотеля.

«Третий день, – подумал он, – как Иисус из той пещеры, а, папка?»

Мотель был не так уж плох, на фоне остальных, но Хук запланировал себе будущее покрасивее. И больше никаких ночлежек вдоль магистралей.

«Хочу жить там, где к “Чик-фик-эй” не вечность пехать. И к “Макдоналдсу”, если уж на то пошло».

Он не собирался увешиваться цацками а-ля Айвори и прочие псевдогангстеры, которые ему попадались.

– Но выходить на сраную парковку я точно больше не буду, – сообщил он этой самой парковке.

Темное дерево. Много темного дерева, наполированного до блеска. И мягкое кресло, из тех, что идет с ножной скамеечкой. Кофе-машина, встроенная во что-нибудь, чтобы с места не двигалась.

Хук поржал вслух над собой и своими фантазиями.

«В том мире, сынок, ты дубина. Нет, ты должен сойтись с кем-нибудь шикарным».

С кем-нибудь вроде Элоди Моро, о которой он грезил до недавнего времени, но с тех пор, как ее пацан вступил в ряды его пленников и выжил, на счастливую концовку с ней, пришлось признать, рассчитывать особо не приходилось.

«И все-таки, – подумал Хук, – есть много способов захомутать кобылку».

И под кобылкой он имел в виду каджунку.

И ее сына.