Марк Кузьмин - Дикая Стая

В бытность синигами, Карас испытывал серьезное психологическое давление, когда не мог добраться до некоторых аристократов, что вели весьма нелицеприятную жизнь. И он, как человек, знающий правду и имеющий силу предотвратить подобные ужасы, был вынужден просто сидеть и молчать, связанный своим долгом, заботой о своих людях и друзьях, и политикой.

Потому запрещать ему было нельзя, иначе он просто замкнется в себе и доверие может окончательно рухнуть, а пока для Айзена не выгодно, чтобы этот мальчишка воспринимал его как врага. Потому он и дал ему некое послабление.

Да, придется пожертвовать Заэлем, но с практической стороны Карас ему ценнее, чем потерявший большую часть своих сил и слишком ограниченный в своем самомнении ученый, который давно уже лишь тень себя самого.

- Прости, Заэль, но ты сам выкопал себе могилу, - покачал он головой.

Не сказать, что Айзена особо волновала судьба Неллиэль. На худой конец Заэльаппоро мог бы и дождаться его возвращения и поговорить с ним о том, что отнимают его подчиненную. Айзен бы вопрос уладил, пусть не видел в этом особого смысла, но Заэль решил поступить по-своему и посчитал, что за это ему ничего не будет.

Что ж, возмездие порой приходит и с запозданием.

Про Нойтору и говорить нечего.

- Что ж, - он поднялся. - Интересно, что же Карас задумал?...

***

В доме Септимы Эспады царила весьма напряженная атмосфера.

Венганза ушел к Айзену-сама, а остальным пришлось вернуться сюда и ждать его. Все бы предпочли отправиться к предателям и начистить им рожи, но просто так игнорировать мнение Айзена они не могли.

Так что и остается, что ждать и надеяться на лучший исход.

Венганза прибыл через минут пятнадцать.

Пришел тихо, почти не слышно, его даже не сразу заметили в комнате.

Зеро молча прошел в центр и устало упал в кресло.

Тяжелый вздох.

Он не сулит ничего хорошего.

Некоторое время он молчал, а остальные не спешили его беспокоить и просто ждали его слов.

- Айзен-сама запретил мне или кому-то еще трогать предателей, - нарушил он тишину.

От его мрачного голоса, а также его заявления все вздрогнули.

Они удивленно смотрели на него, будто не могли поверить тому, что услышали. Им запретили наказать предателей...

Это... угнетает...

- Пока план Владыки не будет исполнен, ему нужен полный состав Эспады, а потому пока я не могу их наказать...

Народ поник.

Они и сами поняли это.

Венганза не меньше их расстроен и опечален тем, что придется терпеть предателей и молча наблюдать, как они спокойно живут, когда заслуживают за свои действия смерти.

- И что теперь? - нарушила тишину Эсперанса. - Неужели ничего нельзя сделать?

На ее вопрос Венганза приподнялся и сложил руки перед собой.

- Ну, кое-что можем, - с неожиданным спокойствием и даже весельем произнес он. - Мне запретили пытаться убить этих уродов, - произнес он, а затем его губы растянулись в зловещей улыбке. - Но ведь им не запрещали пытаться убить меня...

Возмездие - это блюдо, которое нужно подавать холодным, трупно-холодным, желательно. Эту истину я вырезал на собственном сердце, когда мстил за предательство. Сейчас же ситуация иная, но тоже сложная.

Есть двое ублюдков, которых я очень сильно хочу видеть мертвыми, а лучше вообще не видеть. Предатели, что бьют в спину; трусы, которые не способны вызвать врага на честный поединок, а потому прибегают к подлым и мерзким методам. Ведь Нойтора вместо того, чтобы победить ту, которая ему не нравится, предпочел бить исподтишка, подло, с обманом. Если у Заэля были мотивы сделать это, то Нойтора просто урод, который хотел не доказать что-то, а просто убить того, кто ему не нравится.

Но беда в том, что просто так пойти и убить эту парочку я не могу, даже попросить кого-то сделать это за меня тоже нельзя. Все, что я сейчас могу - это ждать и готовиться.

Однако сидеть, сложа руки, я не собираюсь.

Да, действовать глупо и необдуманно мне нельзя, но если быть осторожным и точным, то можно добиться весьма многого.

Что мне нужно?

Все просто: заставить их не просто попытаться убить меня, но еще и нарушить приказ Айзена. Да, публично, чтобы все увидели насколько мерзки эти ублюдки и что их убийство пойдет Лас Ночес во благо.

Но, чтобы добиться такого, мне нужно нанести их гордости и самолюбию несколько весьма болезненных и непростительных ударов, и так, чтобы с моей стороны это не выглядело как провокация.

Банальные подставы, разрушение лаборатории или убийство фракционов - слишком глупый и топорный подход, а мне нужно нечто большее...

Идеи есть, но нужен повод и предлог - я подожду, а ждать я умею.

Да и все равно действовать прямо сразу нельзя. Нужно дать Заэлю и Нойторе время, дать понять, что происходит, и подготовиться. Чтобы они осознали - а затем будет нанесен новый, очень жестокий удар, который и станет точкой кипения.

Вот только и этого мне мало.

Почему бы вместе с этой парочкой не вычистить Лас Ночес и от других нежелательных элементов?

Нет, я прекрасно понимаю, что бытие определяет сознание, а бытие в Хуэко Мундо такое, что некоторые вроде бы высокоморальные и цивилизованные существа вроде меня начинают запытывать до смерти тех, кто им не нравится. Что уж говорить об аборигенах этого мира, что просто не видели иной жизни? То, что большинство из них сейчас сущие варвары и бандиты, абсолютно не их вина. Большинство из них можно без особых проблем перевоспитать.

Но сейчас в Лас Ночес почти отсутствуют конфликты по одной простой причине - арранкарам нечего делить, по сути. Даже возможностью раздобыть что-то в мире живых мало кто пользуется, и дело тут вовсе не в характере Доретты, которой все боятся: арранкары просто не знают, что так вообще можно. Вкусная еда, мебель, межличностные отношения - практически все для них 'terra incognita'. Но продлится это недолго. И от того момента, когда арранкары осознают прелесть сих стимулов, до момента, когда Лас Ночес превратится в бандитское логово, где блага распределяются по праву силы, а слабые ведут рабское существование, пройдет совсем немного времени.

И, если я хочу это изменить, мне надо разобраться с проблемой заранее. Спровоцировать самых радикальных и несдержанных образовать отдельную фракцию и выступить против нас. А затем провести показательную казнь. Чувство единения против общего врага вместе со страхом оказаться на их месте окажут благотворное влияние на оставшихся, а восстание легко спишет любую жестокость - для пустых усечение непокорных голов абсолютно нормально.