Марк Кузьмин - Битва за небеса

- Это правда, - сказал Айзен. - Эта девушка... любопытна...

Он явно что-то задумал. По глазам видно - но, пока не посчитает нужным, мне он ничего не скажет.

Остальные тоже заинтересовались способностями девушки. Особенно было интересно Улькиорре: он явно в ней углядел для себя нечто любопытное. Главное теперь, не дать ему зайти в своих мыслях до идеи препарирования девушки, а то с него станется. Хотя это, скорее, придет в голову Заэля, но и этого может не туда занести.

Так или иначе, провокация удалась на славу, и теперь Готэй зашевелится как следует и начнет готовиться в ускоренном темпе.

Мы первый ход сделали, теперь пришел черед наших врагов...

***

Компания Ичиго представляла собой довольно жалкое зрелище. Побитые, грязные, раненые и морально сломленные личности, которые молча смотрят в стороны и осознают свое жалкое состояние.

Пусть сам Ичиго был в относительном порядке, так как уже прошел период депрессии, и это поражение пусть било по его гордости и самолюбию, но Куросаки подобным не сломить. Отчасти потому, что он проиграл по вине внутреннего пустого, ну и потому, что Главнокомандующий так сильно бил его по голове, что мысль сдаться отзывалась болью в черепе и спине.

А вот остальные выглядели не так собранно.

Чад сидел, опустив голову. Он единственный из всех почти не пострадал, что его явно не радовало. Что именно творилось сейчас в его голове сказать сложно, но Ичиго понимал, что ничем помочь другу просто не может.

Иноуэ тоже переживала по этому поводу. Не нужно уметь читать мысли, чтобы понимать, как тяжко на сердце. Сейчас она наверняка накручивает себя и сильно переживает. Она не плачет, но явно близка к этому состоянию.

Ну и Такеру-сенсей...

Тот восстановился, и сейчас просто валялся на полу, с мрачным видом пялясь в потолок. Сложно было представить, о чем он думает. Мысли этого человека всегда были для временного синигами непонятным и дремучим лесом.

Ичиго смотрел на своих друзей и мрачно молчал, осознавая, что просто ничего не может для них сделать. Он не знает, как их подбодрить, да и не нужны им сейчас слова утешения, это лишь обидит их.

Вскоре к ним в комнату прибыл Урахара. Выглядел Шляпник как обычно навеселе, но в нем все равно ощущалась озабоченность и серьезность.

- Привет всем, - с немного наигранной радостью в голосе произнес владелец магазина для синигами. Он достал свой веер и активно им размахивал. - Смотрю, вы уже в порядке.

- Урахара-сан, кто это был? - прямо спросил Ичиго.

- Хм, - посмотрел на него Шляпник, затем убрал веер и стал серьезнее. - Арранкары. Пустые, что развились до такой степени, что сломали собственные маски и стали почти как люди. Они намного превосходят обычных пустых и даже адьюкасов. Мне когда-то доводилось видеть нечто подобное...

- Погодите, - поднял голову Така. - Я помню Эспи, и она, будучи Вастер Лордом, была очень похожа на человека, и частично ее маска отсутствовала.

- Обычное дело для Вастер Лордов. По моим оценкам, реацу Эсперансы маловата для Пустого такой степени развития, но она отчасти проект Айзена, что, видимо, послужило катализатором эволюции, - ответил Шляпник. - Арранкар же можно считать еще более высокой ступенью, соответственно, с большим коэффициентом человекоподобности.

- Те двое были сильны, - мрачно произнес Ичиго. - Но...

- Да, скорее всего, это Айзен ускорил их трансформацию, - заключил хозяин магазина для синигами. - Обладая Хоугиоку, он способен на очень многое...

Ичиго помнил, что у Айзена в руках был какой-то шарик, и после разговора ему поведали, что это некий артефакт огромной мощи, ради которого все и было организовано. А еще упоминание шарика вызвало у Куросаки желание стукнуть Урахару по голове - за то, что запихнул эту штуку в Рукию, да еще и вредил девушке. Точнее, ее силе.

Но все же сдержался.

Арранкары... воистину страшные противники, что намного превосходят их. По силе они явно не уступают капитанам синигами.

Эти двое были дико сильны, даже тот бугай - пусть и получил немало ран, но явно и половины своих возможностей не показал. Что уж говорить про бледного, который с легкостью отразил мощнейшую атаку Ичиго.

- 'Я должен стать сильнее...'

Осознание собственной слабости больно ударило по всем, и это было видно.

- Именно поэтому ими займемся мы, - прозвучал голос от двери, и в зал ввалилась компания синигами.

Возглавлял всю эту толпу Хицугая Тоширо, за ним стояла его лейтенант Мацумото Рангику. Ее Ичиго недавно видел, когда она дала по роже отцу, да и беседа у них вышла долгой, но тогда сам Куросаки был в депрессии и особо не вникал в это. Помимо них тут были Мадараме Иккаку, что сиял своей блестящей лысиной, его вечный друг Аясегава Юмичика, а на заднем плане мелькал Ренджи, о котором Ичиго и забыл за эти дни.

- Арранкары - наша работа, можете не волноваться об этом, - произнес капитан 10-го отряда.

- Пф, типа нас спрашивать кто-то будет, - фыркнул Такеру-сенсей. - А вы вряд ли сможете быть везде и сразу.

- Ваше мнение мне не интересно, - отмахнулся малолетний капитан. - Вы вообще...

- Хватит, капитан Хицугая, - поднялась Сой Фон.

Она, оказывается, тоже находилась в этой комнате, просто Ичиго до того, как она подала голос, даже не замечал ее.

- Ваша самоуверенность может погубить как вас, так и ваших людей, - она смерила его строгим взглядом. - Умерьте свой нрав. То, что вы гений, не делает вас лучше остальных, а потому прислушаться к словам союзников - здравая мысль. И если ваш возраст не позволяет вам смотреть на вещи трезво, то доверие вам такого ответственного задания ставит под вопрос его выполнение.

Где-то секунду Тоширо молча смотрел на коллегу, явно не ожидая, что она встанет на другую сторону. Да этого, походу, вообще никто не ожидал. Ичиго был уверен, что она также начнет порицать их за поражение и смотреть свысока.

Говорила она вежливо, как с капитаном, но в интонации четко видно, как она относится к нему, и слова - лишь официальная ширма, чтобы к ним никто придраться не смог.

Следом в воздухе стало отчетливо прохладно, а взгляд юного капитана становился все более угрожающим, и давление реацу начало возрастать с каждой секундой все сильнее. Китаянка же не собиралась ему уступать, и, смотря чуть сверху, насколько позволял ей рост, она была преисполнена величественного презрения к собеседнику.