Леонид Андронов - Амулет. Подземелья украденных сердец [litres]

– Впереди ловушка! – указал Таракан, подлетевший к ним.

– Вижу!

Между деревьями, статуями и склепами были натянуты едва видные в темноте сетки. Рысь не стал долго думать – спрыгнул с крыши склепа и помчался в чащу, где деревья были выше и толще, надеясь вскарабкаться на вершину сосны и уйти от облавы по верхам. Но и там везде были растянуты ловушки, на которых гроздьями висели и беспомощно трепыхались, словно мухи в паутине, незадачливые посетители ярмарки.

– Они везде! – кричал Таракан, паникуя.

По лесу цепочкой шли волоты, словно невод, держа в руках сети. Сверху летели злыдни и растягивали сети между ветвями деревьев.

Рысь впрыгнул в тёмные заросли орешника, спасаясь от них. Они пронеслись через густые сплетения ветвей и кустарников. Рысь резко затормозил, увидев перед собой натянутую ловушку. Они метнулись вправо, влево – со всех сторон орешник был замотан сетями.

– Рысь! – Уна чуть не плакала.

– Спокойно! – Он снова стал видимым и побежал назад.

Минка, пережидавший в основании густого куста шиповника окончание схватки Грея и Озима, высунулся из ветвей и посмотрел на творившийся вокруг хаос.

Над могилами на истошно кричащих воронах летали злыдни и сбрасывали сети на головы этворов, в которых те отчаянно бились, только сильнее запутываясь.

На тропинках толкались посетители ярмарки, кто-то перепрыгивал через ограды и бежал поверх могил, спасаясь от подручных Пуста, кто-то, причитая, собирал рассыпанный по земле товар.

Возвышающаяся над бурлящей толпой дама в только что купленном абажуре растерянно озиралась по сторонам и беспомощно мычала. Кутырь спешно запихивал себе в рот связки проводов. Два гнома, которых Уна видела вместе с ним, мелькали в толпе.

– Я плохо вас слышу! – кричал в телефон Борриг. – Нападение! Передайте нашим!

Через него перемахнул Бордопят и дал стрекача, ловко перескакивая через могилы и памятники. Но его настигли сети злыдней. Он споткнулся, упал и покатился кубарем вниз по холму, где его встречали другие помощники Пуста.

Гоб, который тоже оказался среди покупателей, причитал:

– Ну что за день у Гоба! Что за день!

Этворы сшибали с ног и затаптывали друг друга, сбивали в суматохе свечи и фонари, которыми было освещено кладбище.

Минка здраво рассудил, что ему лучше забыть про свой товар и нужно спасаться, пока не поздно. Он нырнул обратно вглубь куста, и больше его никто не видел.

Грей, осознав, что потерял свою часть цепочки от Амулета, не на шутку перепугался, мигом забыл об Уне и Рысе и кинулся к тому месту, куда его отбросил Озим. Он стал ползать на коленях и ощупывать в темноте землю. Мальчик чуть не плакал от обиды, ругая себя на чём свет стоит.

По его рукам топтались этворы, через него перепрыгивали, его пихали, пинали или ударяли, но он даже не замечал боли.

– Дурачина! – ругал он себя. – Как ты мог его потерять!

Зверёк с голубой шерстью, тот самый котокрыс, которого Уна спасла в школе, внимательно следил за происходящим, затаившись в стороне. Потом осторожно отступил в тень близстоящего могильного камня и, слившись с темнотой, поскакал по лесу вслед за Уной и её друзьями.

Грей обшарил всё вокруг, но так ничего и не смог найти. Это было просто невозможно. В отчаянии он сел на землю. Всё пропало. Теперь он никогда не сможет вернуть себе свободу.

Он сжал кулаки в бессилии. Слёзы подступали к горлу.

Он едва сдерживал себя, чтобы не расплакаться.

Сзади его толкнули. Об него споткнулся Трорриг. Оба гнома бежали назад, спасаясь от облавы.

– Что ты тут расселся! – проворчал Борриг, помогая старшему товарищу подняться.

– Вы должны тоже бежать, уважаемый мальчик. – Трорриг положил ему на плечо руку. – Здесь опасно.

– Я не могу. Я потерял одну важную вещь.

– Многоуважаемый Трорриг! Нам надо идти, – торопил второй гном.

Вдруг Грея озарила идея.

– Уважаемый гном, вы же всё знаете о золоте, – обратился он к Трорригу. – Как мне отыскать здесь кусочек золотой цепи?

– Тебе нужно спасаться, а не думать о золоте, – проворчал Борриг.

– Погодите, многоуважаемый Борриг. Мальчик в беде. – Трорриг расстегнул кожаный кармашек на своём поясе и достал оттуда плоский, идеально огранённый кристалл горного хрусталя. – Где вы, говорите, его потеряли? – Гном вставил кристалл в правую глазницу, словно это был монокль, и посмотрел по сторонам.

– Вот здесь! Где-то здесь, – указал ему место Грей.

– Хм! Хм! – Трорриг зашевелил бородой, осматривая землю вокруг. – Да вот же он. Этот? – Гном поднял обрывок цепочки, лежащий за поросшей травой кочкой у могильной ограды.

Он протянул его Грею.

– Благодарю вас, многоуважаемый Трорриг, – поклонился Грей, прижимая зажатый в кулаке кусочек золотой цепи к груди.

– Пусть он принесёт вам счастье, уважаемый мальчик, – улыбнулся гном и скрылся в толпе, следуя за своим товарищем.

Пуст уверенно пробивал себе путь в суматохе, раздавая тумаки направо и налево, пихая локтями и пиная очумевших от испуга этворов. Он чувствовал, как полученная им от Морока крупинка власти разрастается и превращается в настоящую силу, придающую ему уверенность, мощь. И он с удовольствием пользовался этой силой.

Он упивался ею.

Ему нравилось видеть животный страх в глазах существ, что попадались ему на пути.

Пуст схватил пробегающего мимо пучеглазого продавца абажуров. Его тонкое тельце вздрогнуло, когда гоблин дёрнул его, перехватив своей клешнёй его пояс. Пучеглазый продавец был выше гоблина на две головы, но он затрясся в ужасе и стал что-то невнятно лепетать.

– Неся! Ничегося не делася я!

– Ах ты, дрянная сопля! – прорычал Пуст, встряхивая его хорошенько. – Безмозглый ленивец! Что ты делаешь здесь? Ты должен сейчас быть под землёй и ковать мечи для Морока!

– Яся? – Выпуклые глаза продавца затряслись и заходили в разные стороны.

– Тыся! – Пуст бросил его злыдням. – Задержать его!

В тело пучеглазого тут же ткнули пиками и рогатинами со всех сторон.

– Давно надо было навести здесь порядок, – процедил Пуст. – Совсем все от рук отбились.

Слыша его голос, посетители кладбища улепётывали ещё быстрее.

– Это займёт время, – говорил он сам себе. – Ничего! Перетрясём здесь всё, но эту штуку отыщем.

Однако тут случилось нечто, что заставило его рассвирепеть. Обрывок золотой цепи в его руке вдруг перестал двигаться, замерев на ладони обычным, мёртвым куском металла.

Глаза Пуста налились кровью.

– Что? – взревел он. – Ты только что шевелился, поганец!

Мимо него пробегал носочечник. Рассвирепевший Пуст полоснул его своими когтями. Этвор вскричал и пал навзничь без сознания.

– Он должен быть здесь! Он здесь! – Глаза Пуста остекленели от ненависти.