Николай Метельский - Без масок [litres]

И это так. Связался с ним я вчера, и уже сегодня мы ведем разговор.

– Ну, тут вам повезло, – усмехнулся он. – Я бы, конечно, и так не стал затягивать со встречей, но именно сегодня день рождения моей жены, из-за чего приходится отложить много дел и находиться дома. Так почему бы и нет? Признаться, сидеть совсем без дела мне неприятно, а тут Миоко даже прием не захотела проводить.

В этот момент в комнату зашел старый слуга, неся на подносе небольшой чайник и чашки. На некоторое время мы замолчали, наблюдая за тем, как старик расставляет посуду на столе, после чего наливает нам в чашки чай. Сделав первый глоток напитка, попытался оценить то, что я не умею оценивать, впрочем, у такого старого, опытного, а главное богатого человека, как Отомо Азума, не может быть плохого чая.

– Приятный вкус, – заметил я.

Отомо же искренне, как мне показалось, улыбнулся и, прикрыв глаза, покачал головой.

– Слухи не врут, в чае вы не разбираетесь, – произнес он.

– Э-э… – не знал я что на это сказать. – А что не так-то?

– Это обычный чай с чабрецом, – ответил он с улыбкой. – Уж прости мне мой маленький эксперимент на тебе. В свое оправдание скажу, что лично мне нравится этот чай. Он просто дешевый, в пакетиках, но я его еще с университета пью. Вкус молодости.

Походу, мои отношения с чаем – достояние всей страны.

– Нормальный чай, – не сдавался я. – И вкус приятный. Если многоопытные любители чая этого не чувствуют, то это их проблемы.

– Хорошо сказано, Аматэру-кун, – покивал Отомо. – Порой задирание носа не позволяет увидеть много хорошего под ногами.

– Согласен, Отомо-сан, – сделал я еще один глоток. – Но кофе лучше.

– Кха, кха, – то ли кашлял, то ли смеялся он. – Кха, прости. Не в то горло попало. Я против кофе тоже ничего не имею, но… Как там Акинари любит делать? – после чего прикрыл глаза, а когда открыл, на меня смотрел слегка усмехающийся и до крайности высокомерный старик. – Чай – это чай, Аматэру-кун, а кофе… – повел он подбородком, умудрившись одним этим движением показать все свое презрение к данному виду напитков.

И что-то мне подсказывает, что это не он копирует Акинари, а наоборот.

– Гораздо лучше, – кивнул я. – Согласен с вами, Отомо-сан.

– Эх, молодежь, – покачал головой Отомо, убирая образ высокомерного засранца.

Ладно, пора к делу переходить. Точнее, подводить.

– Молодежь… это да, – усмехнулся я. – Хорошо быть юным идиотом, которому многое прощается.

– Тебе, Аматэру-кун, для этого не надо быть идиотом, – ответил Отомо. – Да и юным не обязательно.

Блин, сбил линию…

– Аматэру, – произнес я, добавив в голос задумчивости. – Отомо, Тайра, Кагуцутивару, О, Мононобэ. У нас в стране вообще многим и многое прощается.

– Что есть, то есть, – пожал он плечами. – Возраст имеет значение. Как в ту, так и в другую сторону.

– Старым многое прощается, а молодым? С ними что? – спросил я.

– А что с ними? – усмехнулся Отомо. – Молодых надо пороть.

– Так-то я с вами в целом согласен… – протянул я задумчиво. – Порка многим мозги на место вставляет. Но тут все-таки тоже нужно знать меру.

– Не совсем понял тебя, – произнес он заинтересованно.

– Ну… – посмотрел я на него. – Не думаю, что молодых стоит пороть до смерти.

– А, ты об этом… – пожал он плечами. – Зависит от степени вины.

– Смерть через порку, – усмехнулся я. – Звучит забавно.

– Задница не выдержала позора, – улыбнулся он в ответ. – И правда забавно.

– Смех смехом, но это мы уже о казни говорим, а не о порке, – покачал я головой.

– О способах казни, – поправил он меня.

– Может, и так… – изобразил я задумчивость. – Скажите, Отомо-сан, клан Асука заработал на порку или на казнь?

– О как ты перескочил, – качнул он головой. – Клан Асука – это сложный вопрос. Лично мне плевать на них, но Отомо просто не могут спустить им с рук их наглость в прошлом. А учитывая, с чем мы к ним пришли в тот раз, их наглость практически переросла в оскорбление. Вы, Аматэру, такое столетиями не забываете. Да что уж там, вы и меньшее столетиями помните. Чем мы-то хуже?

Чем хуже? Говорит так, будто японские аристократы обиды помнят только потому, что так Аматэру делают.

– Мы не убиваем, если перед нами извиняются, – ответил я на его утверждение. – Да, помним и… вредничаем, но не убиваем. А у вас с Асука все идет именно к войне.

– Не соглашусь, – покачал он головой. – Отомо тоже не кровавые отморозки, и войны нам не нравятся. Если бы они извинились тогда, не было бы и конфликта. Сейчас все сложнее. Времени прошло немало, извинений мы не дождались… Собственно, а что нам остается? Повторюсь – мне война тоже не нужна, и сыну я оставлять подобные перспективы не хочу, но каждый прошедший год усугубляет их положение. И от нас тут уже ничего не зависит. Сейчас простым «извините» клан Асука уже не сможет отделаться.

– А если не простым? – спросил я.

– Насколько непростым? – усмехнулся он.

– А это уже от Отомо зависит, – повторил я его усмешку.

– От нас? – удивился он чему-то. – Не от Асука?

– Асука готовы очень на многое, Отомо-сан, – ответил я. – Понятно, что не на все, но если вы не будете загонять их в угол, «извините» клана Асука… может вам понравиться, – покивал я.

– Хм, – задумался он. – Скажи, Аматэру-кун, что твой род будет делать, если Тайра не захотят принимать извинений Асука? Ты ведь и к Тайра пойдешь, я правильно понимаю? Понимаю, вопрос слишком неожиданный, да и переменных тут много. Давай предположим, что с нами Асука помирились, а с Тайра не смогли.

Ничего себе вопросики.

– А есть причина, почему Тайра не захотят мира? – спросил я.

– Слишком они много сил набрали, – пожал он плечами. – Самих Асука они пошлют куда подальше, а если к ним придешь ты… – глянул он мне в глаза. – Слишком много сил набрали Аматэру. Многим, и Отомо в их числе, наплевать на это. Мы в принципе не собираемся ссориться с твоим родом, нечего нам делить. Но Тайра… Тайра боятся за свое место при императоре. Точнее, они боятся потерять влияние на него. Не такое уж и большое, как по мне. Пока вы состояли в клане Кояма, всем было плевать на вашу силу и влияние, но сейчас вы свободный род. А тут еще и право на применение шагающей техники в черте города… – покачал он головой. – Тайра опасаются не вашей силы, не ваших богатств, они боятся, что вы отодвинете их от императора. Что вас он будет слушать с большей охотой, чем их. С одной стороны, они видят братский императорскому род, Патриарха, твои личные достижения, увеличение вашего влияния, с другой стороны, они видят выкупленный крейсер, право на шагающую технику, подарок в виде родовых земель роду Токугава. Понимаешь? С одной стороны, они видят силу и влияние вашего рода, а с другой – реальные шаги императора в вашу сторону. Естественно, Тайра волнуются.