JuliaFF - Государь и его коммандос (СИ)

С хозяйственным спором покончили быстро, я и в суть вникнуть не успел.

Теперь два дюжих молодца вытолкнули к трону испуганно озирающегося типа алкогольной наружности. Согласно докладу старейшины, именно этот нерадивый и беспутный ишак — сын гиены, недостойный гордого имени жителя их поселения, виновен в столь плачевном состоянии поля Луны.

— Ему сто раз говорили! — пискляво возмущался старейшина.

— Не слышал? — рокотнуло замогильным голосом. — Тогда зачем тебе уши? Отрезать оба.

Держащие бедолагу парни шустро выполнили приказ и уволокли истошно орущую жертву с глаз долой. Меня замутило. Народ же был в восторге. Видать теперь уже безухий «ишак — сын гиены» чем-то изрядно их достал.

Но и это еще не все. Под испуганные охи — ахи все те же молодцы вытащили на помост несвежий труп со следами рубленных ран и длительного пребывания в воде. Заскучавший, было, магистр заметно оживился. Присел перед телом, принялся осматривать и ощупывать. Затем замер и уставился в пустые глаза мертвеца.

Знаю я одного мага — дознавателя из следственной избы. Конечно, человек ко всему привыкает, но всякий раз, когда ему приходится вот так вот опрашивать покойников, он потом напивается в хлам. Осуждаете? Тогда сами попробуйте живьем в могилу закопаться. А этот же ничего, даже улыбочка на губах забродила. Некрофил, что ли? Да еще в магистерской мантии?!

Я прямо-таки с теплотой глянул на второго — всего лишь распутника и разгильдяя. Тот уже закончил. Даже монетку в подол вновь появившегося платья кинул. Достал из-под ложа бутылку, отхлебнул, наблюдая, как еле волокущая ноги девушка пятится к выходу. Подождал, пока дверь за ней закроется и блаженно растянулся. Умаялся, бедняга.

Я скосил глаза на третье изображение. Мальчишка перебрался в тенек и сладко спал, причмокивая губами. Видит себя во сне великим магом, небось. А что? Не век же в прислуге бегать? Не в этом году так в следующем отправят в Орденский замок Конгалор учиться, и еще лет через тридцать выйдет из его ворот молодой сильный маг в фиолетовом одеянии. Уверенный, что став магом, перестал быть человеком, а значит, волен насиловать и убивать, или наоборот, сперва убивать, а уж потом…. Это уж дело вкуса.

А некрофил определено имеет склонность к театральности. Неужели эта модная разновидность элитарного скоморошества и до здешней глухомани докатилась? Так или иначе, но труп пару раз дернулся и заговорил. Слезливо поведал о том, как их, мирных торговцев, решивших переправиться в проклятую Росавию через Темный брод, встретила пограничная стража, ограбила, зарубила и побросала трупы в воду. Интересно, чего это мирным купцам по дороге не ехалось? Не иначе, как контрабандисты с горным дурман — цветком на наших погранцов нарвались.

Последним номером становящегося все более жутким представления стал суд над конокрадом. Сильно избитый поймавшими его с поличным селянами обвиняемый обреченно соглашался со всеми предположениями судьи. Да, границу пересекал неоднократно. Да, краденую скотину продавал именно в Росавии. Да, часто работал под конкретный заказ росавиан.

Слушатели только ахали, да диву давались эдакой подлючести соседей.

Решив, что гадостей рассказано уже довольно, магистр накинул на шею жертвы невидимую удавку, а как только тело прекратило биться в конвульсиях, магистр скопировал себе память казненного. Похоже, ему действительно с мертвыми работать проще чем с живыми.

Гадость. Гаже только смысл, ради которого она затевалась. Зачем магам Ордена распространять жуткие слухи про соседнее государство, а параллельно собирать воспоминания конокрада и контрабандиста о пограничной зоне? Кто не догадался, я не виноват.

Пока Великие магистры возвращались в Джахан, я сварганил себе ужин и даже успел полистать пару монографий по истории Ордена. На то, что «Око» сумеет проникнуть под купол защиты Орденского замка в Джахане, надежды было мало. Но повезло.

Находящийся в анабиозе боевой дракон сидел на крыше самой высокой башни замка уже над куполом его магической защиты. Вокруг неподвижного и, казалось, железного монстра летало два Великих. Точнее, летал, осматривая каждую чешуйку, едва ли не в пасть залезал, один. Капюшон сбился на ветру и открыл смуглое и скуластое лицо типичного степняка. Второй, кажется все тот же напарник некрофила, висел неподвижно в некотором отдалении.

— Виданное ли дело: боевого дракона голуби загадили! Вы, ваша милость, не маг — водитель, а маг — вредитель и росавийский шпион! Что, самому взять в ручки тряпочку и протереть совсем лениво, да? Мальчишку криворукого посылаем?! А лишаев на хвосте в упор не видим?!!

— Виноват. Завтра же исправим, — наконец разжал губы второй.

— Ясное дело, куда ж вы денетесь: к обеду лично вот этим платочком проверю. И упаси вас луноликая Аждар, если он окажется хоть чуточку менее белым, чем сейчас!

— Понял, ваша милость, господин особый уполномоченный Малого Круга.

— Посмотрим завтра, как вы поняли, — гораздо более примирительно заворчал степняк. — А сегодня пришли-ка ко мне пару — тройку этих ваших красоток. И пацана этого нахального выпори, что ли….

— Уже исполнено….

…- Ну, Сайчик, ты чего? Кончай реветь, а?

Условно одетая девица прижимала к себе дрожащего и судорожно икающего Сайка. Вторая в таком же полупрозрачном наряде протягивала ему кружку воды.

— Чего Ухан на тебя вызверился-то?

— Из-за дракона…. У него болячка на хвосте….. я его милости Зикгеру два раза говорил… а он отмахивался: само заживет… а его милость уполномоченный заметил…. Спрашивать стал…. — прорываясь сквозь спазмы в горле начал рассказывать Сайк.

— А ты?

— Сказал, что забыл рассказать его милости….

— Ну и дурак. Кто ж Великому магистру врет. За это и ввалили, — покачала головой первая девица.

— Правду сказать еще хуже, — не согласилась вторая. — Уполномоченный-то уедет, а Ухан останется…. Добрый вечер, ваша милость господин Зикгер.

Девушки поднялись навстречу вошедшему в свои покои магистру. Тот устало отстранил их рукой.

— Брысь, обе. Айне позовите и свободны.

Девицы моментально выпорхнули прочь. Магистр подошел к мальчишке, легонько коснулся рукой его волос. Зареванное лицо расправилось, глаза осоловели, еще пара судорожных вздохов и дыхание стало ровным, как только и бывает во сне десятилетнего ребенка. Стоящая в дверях женщина в строгом плате удивлено подняла бровь.

— Ты знаешь колыбельные, Зикгер?

— Нет, я достал ее из его собственной памяти, — пожал плечами маг, устало плюхаясь в кресло.

Женщина опустилась перед ним на колени, стягивая сапоги.

— Много селянок перепортил нынче, коли на наших девочек глаза не глядят? — и кто его знает, чего в этом вопросе было больше: иронии или участия?