Алина Сконкина - Баньши Ветра

Занятие порадовало Фиаму удачной практикой. Вливать магию в руну далось дочери ашуры легче, чем поддерживать заклинаниями других людей. Полукровка порадовалась успехам, но мысли её летали среди искрящихся зарядов небес.

На следующий день после предупреждений Анджи адепты предвкушали первое практическое занятие по заряду молнии. Ребята в столовой болтали о предстоящих зарядах. Всем наскучила теория и техника безопасности, руки чесались воплотить и выпустить молнию. Самое прекрасное проявление магии Воздуха.

Фиама тоже предвкушала, но страх засел глубоко мерзкой жалящей иглой. Справиться ли она?

Дочь ашуры заметила, что практика призыва ветра и заряда молнии разделена по дням. Начитавшись книг, полукровка знала, что сделано это специально, поскольку магия Воздуха в чистом виде требовала сильной энергетической отдачи, а преподаватели старались не перегружать адептов.

Фиама чувствовала, как после практики призыва ветра, силы её уходили, она быстрее уставала и хотела больше есть и дольше спать. В прошлом семестре немного привыкнув, дочь ашуры переживала, что ей не хватит сил на самооборону и владение оружием. Если магия молний у неё получится, она начнёт уставать ещё больше и ещё сильнее голодать. Но как же тогда сильные, постоянно колдующие маги, не ходили с набитым ртом? Как сдерживали свой голод? Возможно, со временем Фиама привыкнет есть меньше? Привыкнет к чувству голода? Дочь ашуры не хотела быть вечно голодной. Она осекла себя, лучше вечно голодной, зато с удачной магией, чем сытой и с пунктирной стрелой.

В столовой Фиама вновь ощущала голод окружающих, такой сильный, что можно умереть. Она пугалась и концентрировалась, как учила Варея, на своём центре, опасаясь повторения взрыва дара. Дочь ашуры стискивала перо-амулет, который никогда не снимала. Варея говорила, что он терял силу, дно Фиаме он придавал уверенности. Пока с ней перо, она спокойна, она знала, что справится с даром. Полукровка подавляла эмпатию, закрывала её, блокировала, ставила щиты, стоило хоть капле чужих эмоций просочиться сквозь заслоны. Ей пугала сама возможность вновь оказаться в водовороте чужих чувств.

Адептов привели в комнату, обставленную длинными тонкими железными шестами. Они соединяли пол и полоток и располагались на расстоянии двух метров друг от друга. Комната напоминала причудливый лабиринт.

Фиама присмотрелась и заметила, что потолка шесты не касались, между ними оставалось расстояние в три-четыре пальца. Столбы почернели от копоти, чёрные пятна встречались и на стенах, а даже на потолке. Фиама почувствовала себя некомфортно, она сторонилась людей и заламывала руки, на лице стараясь сохранить спокойное выражение.

– Добро пожаловать в зал Танцующих Молний. Здесь вы будете практиковать все заклинания, относящиеся к энергии и зарядам молний, – продекламировала преподаватель.

Танцующих молний… да уж, это так банально. Всё-то у людей танцует: танцующие молнии, танцующие тени, танцующие фонтаны. Расплясались. Нет бы «зал сверкающих молний», или «зал разреженных зарядов». Фантазии вообще ноль, плевалась Фиама, пытаясь мыслями отвлечься от волнения.

– В общем, будете заниматься вплоть до выпуска. Теперь вспомните всю теорию, что я рассказывала в первом семестре. Надеюсь, вы не щёлкали клювами, а записывали. Я напомню для тех, кто прослушал. Молния – это не Ветер, который везде и повсюду. Вы можете выйти в грозу и поймать настоящую молнию, а потом её направить, но зимой грозы редкость. Ближайшие грозы начнутся не раньше одного-двух оборотов Персефоны, так что придётся справляться самим, используя собственную энергию. Вспомните дыхательные упражнения, почувствуйте в животе порхание бабочек. Почувствовали? – наседала наставница. В этот раз она не ленилась и постаралась обратить внимание на всех адептов, кроме полукровки.

Несколько ребят кивнули, Фиама ничего не чувствовала, она стояла, как окружившие её железные столбы и дышала, как роженица.

– Отлично, а теперь выполните упражнение. Перегоняем энергию из живота на кончики пальцев, затем снова в живот и на кончики пальцев другой руки. За дело. Хорошо, продолжаем. Повторяем, не ленитесь. Отлично, – преподаватель ходила меж столбов и адептов и смотрела за правильностью выполнения движений. К молниям она подошла серьёзнее и не просто кивала, а делала замечания. – Хорошо. Не забываем про локти – это тоже опорная точка концентрации. Плохо, ашура, ты не чувствуешь поток, совсем. Попробуй сначала.

С какого начала ей попробовать полукровка не поняла. Наверно с дыхания, заключила она, но как не дышала, а бабочки в животе порхать отказывались. Внутри было пусто, совсем, ни бабочек, ни мух, ни летучих мышей. Даже глисты, если они там жили, а, по мнению некоторых, так обязаны были жить, сидели смирно и не трепыхались.

Видимо молнии все-таки не для меня, расстроилась Фиама.

Под конец занятия у некоторых на кончиках пальцев появлялись маленькие искорки, они гудели, шуршали и потрескивали.

Внутри у Фиамы трепыхалась зародившаяся чёрная зависть, но она не хотела двигаться к локтям и пальцам, а сидела внутри, сжимая щупальцами нутро. Дочь ашуры ушла с занятия в подавленном состоянии.

Молнии – прекраснейшее проявление стихии. Мгновенная красота. Росчерк в небе, сопровождаемый оглушительным треском. Свет, озаряющий на секунду мир, спрятанный пологом тёмных небесных титанов. Это ли не самое прекрасное чудо света? Фиама вожделела пускать с кончиков пальцев столь же прекрасные заряды, а что в итоге? Нет. В её животе нет энергии, нет порхающих бабочек, только пакостные щупальца зависти.

Неудачница, думала о себе дочь ашуры.

Неудачи продолжались на следующем занятии и на практике после него, до тех пор, пока не растаял снег. Когда последние крупинки льда растворились в лучах весеннего солнца, в животе у Фиама шевелилась и пожирала нутро лишь едкая чёрная зависть. Полный провал. С каждым новым занятием, дочь ашуры глубже уходила в себя, погружалась в тёмные закоулки пропитанной злобой и отравленной зависть души. Вскоре она приходила в зал Танцующих молний, словно в пыточную, где с каждой очередной попыткой, мечты всё глубже тонули в пучине разочарования.

Вскоре с руки Сиэля соскочила ослепительная вспышка и притянулась к железному шесту. Это выглядело потрясающе. Джадан так восхитился, что едва не поднял сына Декана на руки. Адепт не отставал и через несколько минут тоже запустил в столб прекрасную молнию. Фиама молчала, она не ощущала никаких бабочек, вообще ничего, лишь горечь своего поражения.

Из темноты самобичевания её вытаскивали те несколько заклинаний, что всё же получались: призывать ветер и кружиться в его вихрях, зачаровывать руны и наводить на себя вспомогательные чары. На практике разрушающего жеста Фиама теперь тренировала энергетический шар по рекомендации наставника, который переживал за популяцию воробьёв на парящих островах.