Кирилл Довыдовский - Мертвоводец

Затормозив, я сбросил Чирика на землю. Он тут же принялся расписывать мою близкородственную связь с какашками, но мне было не до того. Никто из «зеленых» за нами не успел, но это из «зеленых».

Выставив Черту и Огнешар вперед, я напряженно всматривался в промежутки между ветками. Я чувствовал «супера» мертвозрением, но не видел глазами. Я даже не заметил, когда он к нам прицепился. Следить за тем, чтобы на бегу не налететь глазом на сучок и одновременно контролировать мертвозрение оказалось непросто.

— М’нака, жагар! Ты слышишь, марагаз! Там лемия…

Толкнув Чирика на землю, я ударил сразу и Чертой и Огнешаром… и промахнулся и первым, и вторым! Тварь похожая на пережравшую стероидов макаку как-то хитро крутанулась в полете и уклонилась от выстрелов, а значит, у меня осталось не более попытки. Катастр — не автомат, после нажатия на управляющий камень нужна пауза, чтобы он встал на место. «Супер» приземлился метрах в семи — восьми. Пока тварь отталкивалась для финального прыжка, мелькнула мысль достать пистолет, но лишь мелькнула. В Москве я пробовал, и не особо сработало. Причем на том мертвяке — переростке костяной защиты не было, нынешний же весь в броне. Наросты покрывали грудь, локтевые сгибы и коленные чашечки.

Нет, катастры — лучший шанс. Главное не спешить…

— Шакта…

Это не я, это Чирик. Он, наконец, заметил мертвеца.

— Ну…

Сейчас! Аж живот свело от напряжения, но я выждал лишнее мгновение и вдавил камни в призмы только когда «супер» оторвался от земли. И если Огнешар против доспехов твари оказался не слишком эффективен, то Черта за счет непрерывности воздействия отыскала-таки уязвимое место. Уже не таким прытким мертвец врезался в землю метрах в трех от нас. Прицелившись, я выпустил по зомбаку максимально мощный заряд. С боков череп твари был защищен хуже. Черная точка в мертвозрении начала гаснуть.

— М’нака ты, а не марагаз, марагаз, — разглядывая побитое магией тело, уныло проговорил Чирик.

— Я не марагаз, — ответил я недовольно.

Недовольно, потому что, вполне возможно, я как раз таки он и был. Как мне удалось вытащить из Чирика, марагазами местные называли некромантов. И судя по всему, популярностью эта публика не пользовались. Что наводило на важную мысль. Вопрос не вовремя оживающих мертвецов в этом мире стоял давно, раз даже такой ни разу не эрудит, как Чирик, мог дать по нему краткий матерный ликбез. А значит, и на Земле зомбаки начали плодиться потому, что этому поспособствовали. Породистое лицо Француза вспоминалось связи с этим в первую очередь. Уже потом мертвецов переместили в этот мир. Для чего? Понятия не имею.

— Лемия! — вдруг взвизгнул Чирик. Я аж вздрогнул. Вот же неугомонный!

— Что за лемия? — спросил я. Скорей всего, еще одно ругательство…

— Леона лемия! Она, она…

В итоге Чирик все же сподобился. Речь шла не о лемии, а о Лемии. Некоей женщине, к которой мой спутник неровно дышал. И она находилась там, в деревне среди мертвецов. Это главное, что я уяснил из его рассказа, который пестрел анатомическими описаниями той самой Лемии. И Лемию требовалось срочно спасти, иначе… Чирик сделает из меня настолько отвратительную шакту, что не один м’нака не позарится. Интересно, что в предыдущих рассказах на тему дам, ни о какой Лемии речь не шла. Но как деревня оказалась в опасности, рейдер про нее сразу вспомнил. Даже интересно.

— …рала жагар джа шакта!..

— Помолчи ты!

Хоть и слушал я Чирика вполуха, это все равно сбивало. Я должен был принять решение, потому что мертвозрению… в общем, впервые за все время я не был ему рад. Желтые точки продолжали исчезать. А каждая желтая точка — чья-то жизнь. И решать нужно было срочно, потому что… твою… собаку. Еще одна.

— Ладно, блин!

Нет, ждать точно не вариант, так только страшнее. Если всех местных сожрут, то контакт я с ними уже не установлю. А провести вечность наедине с Чириком… в лотерею такое не разыгрывают.

— Найдем твою Лемию.

В ответ рейдер смерил меня недоверчивым взглядом, затем его глаза округлились:

— Нет!!!

— Что?

— Нет, марагаз! Только не она!

Я тяжело вздохнул. Вот что у человека в голове?

***

В Москве, чтобы помочь людям выбраться из подъезда, я собирал мертвецов с этажей в пустой квартире. И сложности начались, когда один из них все же решил на меня напасть. В деревне я насчитал не менее десятка черных «суперов». Причем, половину я ощущал только полностью погрузившись в мертвозрение — будто концентрация помогала пробить их маскировку. То есть, могли объявится и другие «суперы», с более совершенной защитой. Хоть я и догадался, наконец, достать из рюкзака Калаш, риск оставался приличный.

Чтобы не искушать судьбу, я решил брать «зеленых» мертвяков ближайших к стене, отводить в лес и привязывать там к дереву. Перед этим пришлось вернуться за тупоруком, в поклаже которого лежал тюк с веревкой, а после отвести животное обратно за линию защитных амулетов, потому что зомбаки очень нервничали вблизи от такого количества мяса. Они и к Чирику тянули руки, но с ним неожиданно произошло странное. Когда его в третий раз чуть не сожрали — он помогал мне с веревками — я расчувствовался и наорал на мертвяков. Мало того, что рот на то, на что не следует, разевали, так вдобавок из кармана пиджака одного из них выпало удостоверение помощника депутата. Не выдержав, я достал из рюкзака ручку и написал ему на лбу «Навальный 2018». Жестоко? Наверное. Но меня довели. Приходилось бить мертвяков по рукам, объяснять, что каннибализм — это плохо, что нельзя Чирика есть…

И что-то из этого помогло. Мертвецы перестали обращать на рейдера внимание. Сначала я просто радовался, но потом догадался посмотреть через мертвозрение. И его «цвет» изменился! Само тело осталось желтым, но в области головы появилась небольшая фиолетовая точка. Ради эксперимента я подвел к нему зомбака, Чирик, заверещав, с ужасом отшатнулся, но сам мертвец даже не почесался. Хрипел себе что-то под нос, но не нападал. Чирик тоже это заметил.

— Марагаз, ррал, что ты сделал?

Я, мягко говоря, сам не понял. Каким-то образом я повесил на рейдера метку, и для мертвецов его словно в отдел продуктов из сои переместили.

— Теперь ты тоже марагаз, — ответил я, пожав плечами. И явно переборщил. К тому как быстро у Чирика глаза становятся размерами с автомобильный диск я уже привык, а вот то, что он приставил Черту, которую я ему вернул, к подбородку и попытался тут же застрелиться — оказалось неожиданным. Я едва-едва его опередил. Не в том смысле, что застрелил его или сам застрелился — катастр отобрал.

Минут пять пришлось объяснять, что это такая шутка. И, да, нужно быть последним м’накой, чтобы говорить такое живому человеку. Зато, дело пошло быстрее. Я приводил мертвецов — Чирик привязывал их к деревьям. Причем очень быстро освоился — стал раздавать пинки, командовать. Не забывал и карманы обшаривать. Недовольно при этом матерился, потому что большинство зомбаков было с Земли, а разряженные мобильные и автомобильные брелоки для аборигена ценными не выглядели.