Любовь Черникова - Мой Темный-претемный властелин

– Что именно должно случится завтра?

Я медленно обернулась, конюх не пытался за мной гнаться, он так и стоял в дверном проеме, опершись плечом на косяк и скрестив на груди руки.

– День рождения Анаретт, об этом все знают. – Помедлила немного, осознавая, и тихо добавила себе под нос: – И мой…

Он выпрямился, но так и не вышел следом, предпочитая говорить со своего места. Чтобы его расслышать, мне пришлось вернуться на несколько шагов назад.

– Что-то важное должно произойти завтра на закате. Принцесса Анаретт хвасталась, что она получит лучший подарок в своей жизни, заслуженный по праву рождения. Так и сказала: «Ирения больше не будет помехой на дороге к власти».

Все время, что он говорил, я медленно подходила, и оказалась достаточно близко, чтобы он мог дотянуться и провести тыльной стороной ладони по моей щеке. Получилось неожиданно нежно. Это вывело меня из оцепенения, и, сорвавшись с места, я стрелой полетела прочь, придерживая юбки и жалея, что вряд ли теперь сюда скоро вернусь. Его неожиданное прикосновение вызвало странную дрожь в теле. Мне никак не удавалось ее унять. Остановившись у каменной стены дворца, я с ожесточением потерла щеку, слишком уж свежи были картины разврата в голове.

Неспешно возвращаясь длинными коридорами в свои покои, я размышляла над услышанным, и едва не налетела на тетушку, что поджидала меня прямо за дверью.

Поджидавшая сразу за дверью Королева Танелия ловко поймала меня за плечи. Руки у нее были сильные. Несмотря на возраст, она не чуралась упражнений, даже бегала по утрам, потому была крепкой, гибкой точно плеть и ловкой женщиной. И даже не гнушалась помахать мечом вместе с воинами.

Вот и все, сейчас запрут и всыплют, подумала я и снова удивилась, когда тетушка меня выпустила, заботливо поправив рукава-фонарики моего платья. Неодобрительно посмотрела на прилипшую к подолу солому и заговорила совершенно непривычным тоном:

– Ирения! Что за вид? Немедленно переоденься в свежее платье и приходи в библиотеку. У тебя четверть часа, – отдав распоряжение, Танелия вышла.

Просто взяла и вышла!

Даже по лицу не ударила. Засуетились неведомо откуда взявшиеся здесь служанки, как всегда притаившиеся до конца разговора. Вмиг стащили с меня одежду и повели в ванную, где уже ждал готовый таз для умывания. С удовольствием им воспользовалась, смывая прикосновение конюха со щеки. Жаль, что так же нельзя вымыть мысли. И все же поведение тетушки их быстро вытеснило. Я прогнала служанок и, одеваясь в одиночестве задумалась, о том, что же сегодня происходит?

– Точно! – осенило вдруг меня. – Танелия вознамерилась выдать меня замуж!

Наверное, именно это имела ввиду Анаретт, хвастаясь перед Гансаром. Воля отца запрещала сделать это до того, как мне исполнится двадцать один год.

Догадка внесла еще больше противоречий. С одной стороны, замужество может стать спасением, но, зная, тетку, она чисто из сволочной натуры выдаст меня за престарелого садиста. Слыхала я, как трепались служанки о каком-то бароне, который в силу возрастной немощности любил посмотреть, как его молодую жену имеют двое сразу двое. А он, дескать сидит в кресле и им указывает, что и как надо делать. От таких мыслей стало совсем не по себе, особенно сейчас, когда я настолько подробно узнала, как это. Перед глазами особенно ярко встала картина, увиденного на конюшне, и щеки вспыхнули будто фонарь.

В библиотеку я входила с опаской. И внутри действительно обнаружился как минимум один седовласый старик, но, на мое счастье, это был всего лишь придворный маг-лекарь, и вряд ли он возжелал на мне жениться.

Вежливо поздоровавшись, подошла ближе, повинуясь нетерпеливому жесту тети.

– Ваше высочество, – учтиво поклонился лекарь, – позвольте я вас осмотрю.

Он положил сухую точно пергамент руку мне на лоб, затем стиснул запястье промеж своих ладоней, подержал так немного, кивая собственным мыслям. Отпустил и достал из ящичка, что везде таскал с собой, какое-то стекло. Полоснул острым краем по пальцу и, стиснув до боли подушечку, размазал алую каплю по прозрачной поверхности. Поглядел на просвет и испробовал на вкус, смакуя, точно доброе вино. Я еле сдержалась чтобы не передернуться. Отчего же мужчины так любят тащить всякую дрянь в рот?

– Самое время для ритуала, ваше величество, – с кивком изрек он, обращаясь к королеве и, мгновенно потеряв ко мне интерес, зашаркал прочь.

– О чем вы, целитель? – осмелилась я задать вопрос.

– Ни о чем, Рэнни. Не забивай себе голову, – ответила вместо него Танелия, не скрывая довольного выражения лица. – Можешь идти.

Я направилась к выходу, мучимая жгучим любопытством, а от ощущения подвоха и опасности вставали дыбом волоски на теле. У самой двери обернулась как раз вовремя, чтобы приметить, как тетя убирает в ящик стола какую-то книгу. Тонкую, в обложке грязно-зеленого цвета. Отчего-то мне это показалось важным, и не зря.

Навстречу попался мажордом Пайрис, повинуясь шестому чувству, я скользнула за портьеру, как только он скрылся внутри. Вскоре он проследовал в обратном направлении, а с ним и тетя. Кажется, они спешили. Затем прошаркал маг-лекарь, что-то бормоча себе под нос. Выждав, пока они свернут за угол, я бросилась обратно в библиотеку. Без труда отперев ящик шпилькой, достала не книгу, скорее тетрадь или дневник. Никаких названий, рисунков, рун или иных опознавательных знаков на обложке не было.

Усевшись прямо на пол, я открыла сразу на заложенной странице. Что-то подсказывало, времени у меня мало, тетя вот-вот вернется за ней. Чем больше вчитывалась в свежие строки, написанные незнакомым почерком, совсем свежие с характерно пахнущими чернилами, тем сильнее уходила душа в пятки. Это оказалось настоящее руководство по переносу родовой магии в другой сосуд. Условия: день летнего равноденствия, двадцать один год – возраст магического совершеннолетия и обретения полной силы мага. Кровь. Или смерть, как гарантия успеха… Это можно было сделать лишь однажды, при жизни носителя. Позже магия передастся только младенцу. И только моему потомку.

Я вскочила, ухватившись за горло от обуявшего отчаяния. Так вот с чего вся эта показная доброта! Завтра меня убьют, а Анаретт примет родовую магию и станет настоящей наследницей. Отсюда и уверенность сестры, что она сумеет уберечь от наказания конюха.

Бежать! Срочно, немедленно! В другую страну!

Убрала тетрадь в ящик, радуясь, что замок просто защелкивается, и бросилась прочь из библиотеки, по наитию прихватив карту Миртена.

Мне удалось сбежать именно из-за спонтанности решения. Заглянув по дороге на кухню, я стащила краюху хлеба, да несколько вареных яиц – никто и не удивился, даже если заметил. Я ведь постоянно подкармливаю лошадей и собак. В чулане обнаружились оставленные служанками вещи, в том числе и большая плетеная корзина. Я быстро переоделась, спрятав в нее туфли и собственное платье. Измазала сажей лицо и растрепала волосы.