Лина Алфеева - Диплом по контракту [litres]

Перед входом Элмар остановился, а потом внезапно шагнул в сторону, толкнул дверь в соседнюю комнату и зажёг пульсар.

– Эй! Нам не сюда! – Я потянула боевика за рукав, вместо покоев брата он зашёл в мою комнату.

За два года в лавандовой спальне ничего не изменилось. Разве что очищающий аркан давно разрядился, и теперь здесь было пыльно, а спёртый воздух щекотал ноздри. Я скользила безразличным взглядом по белоснежной мебели, по фиолетовому ковру и лиловым стенам, по панно из сухоцветов… Отец считал, что ничто так не развивает концентрацию и терпение, как ручной труд. Но сейчас при взгляде на свои картины я чувствовала лишь пустоту в груди. После смерти отца многое, что притягивало меня раньше, стало казаться мелким и незначительным.

– Хочу узнать о тебе как можно больше. Как жила, о чём мечтала… – Элмар осматривал комнату так, словно хотел запомнить малейшую деталь.

– Так спроси. Я же рядом, – пробормотала я, чувствуя, как жаркое смятение растекается по щекам.

– Не хочу совершить ошибку, – еле слышно буркнул себе под нос Элмар, а потом удержал меня за руку. – Не торопись. Сначала надо проверить дверь в спальню Орина.

Я мысленно пожала плечами, но спорить не стала. С лорда Льена сталось бы добавить новых охранок внутри особняка.

При мысли о высшем демоне Бездны моё сердце тревожно замерло, а потом начало биться отчаянными рывками. Мне до сих пор не верилось, что сегодня на балу я дважды переиграла нашего главнокомандующего.

Хорошо, полтора раза.

Лорду Льену всё-таки удалось навязать мне наставничество. Я согласилась, хотя была уверена, что сумею контролировать свой тёмный дар. И всё-таки я приняла предложение высшего демона, потому что ему подчинялись ночные фурии. Мне была нужна страховка в отношениях с кланом матери. Я мало знала о ночных фуриях, но прекрасно представляла, сколько ошибок может совершить чужак на незнакомой территории.

Папа регулярно ошибался.

Эдриан Сатор обожал изучать жизнь на личном опыте, и она давала ему множество вторых, третьих и даже десятых шансов. Отец умудрялся выходить сухим из воды, попадая в опасные и щекотливые ситуации. Злые языки шипели, что везение Сатора не может длиться бесконечно и однажды он вляпается так, что никто и ничто ему уже не поможет. Когда тело Эдриана Сатора было обнаружено в его же лаборатории, многие самодовольно заявили, что всегда знали, что ничем хорошим этот тёмный не кончит. Не было второго такого откровенно плюющего на правила чёрного мага, как мой отец.

Расследование смерти Эдриана Сатора длилось несколько дней, а похороны были до того поспешными, что я едва успела прибыть в Сумеречье. Гроб с телом отца выставили в храме на территории замка. Очередь из желающих отдать последние почести лорду Сумеречья продвигалась медленно, и я смогла убедиться, что в гробу лежал действительно отец. Теперь же я знала, что папа дал своему ученику зеркало Лиллы – уникальный артефакт иллюзий, с помощью которого можно было создать совершенный фантом, и значит, мне нужно было найти Орина Ильсера.

– Всё в порядке. Можно заходить. – Элмар толкнул дверь в комнату брата.

Я вошла внутрь, и моё сердце пропустило удар – стол Орина оказался чистым. На нём больше не было ни письменных принадлежностей, ни книг, ни подставки для свитков, ни самих бумаг.

Лорд Льен всё-таки нанёс визит в особняк.

Вот Тьма!

Элмар выразил своё отношение более многословно и эмоционально.

– Прости, Лэсарт. Не сдержался. Они ведь были на столе? Да?

– Были… – убито констатировала я.

Дура! Какая же я всё-таки дура. Могла бы догадаться, что лорд Льен не оставит второго шанса на разбор личных вещей Орина. Если бы не Войский…

Не веря собственным глазам, я шагнула вперёд. Тетрадь в кожаном переплёте всё ещё была на месте. Тёмно-коричневая, она сливалась с цветом столешницы. Наверное, поэтому я её сразу и не заметила.

Лорд Льен забрал все свитки, но оставил ежедневник Орина? Как странно.

– Что-то не так? – Элмар тоже приблизился к столу.

– Тетрадь… Разве ты её не видишь?

– Стол пустой. Постой! – Он перехватил мою руку, не позволив прикоснуться к ежедневнику. – Ты видишь. Я – нет. Тебе не кажется это странным?

– Ни капли… – по моим губам скользнула улыбка. – Тетрадь замаскирована иллюзией.

Я провела ладонью над тетрадью, стирая скрывающий полог, судя по резкому вдоху, теперь кожаная обложка стала видимой и для Элмара.

– Погоди. Я первый! – бескомпромиссно заявил боевик.

– Как хочешь.

– И даже спорить не будешь? – Элмар удивлённо вскинул бровь.

– А зачем? Если в этой тетради есть тайные записи или подсказки, я единственная, кто их сможет разгадать. Так что я позволю тебе сейчас быть первым.

Присев на край стола, я принялась с подчёркнутым безразличием рассматривать потолок под лёгкое шуршание страниц.

– Ты ошиблась. Это не ежедневник, а конспект иллюзиониста, – с заметным разочарованием объявил Элмар.

Мне хватило пары секунд, чтобы убедиться в его правоте. Это были учебные заметки. Как и я, Орин был тёмным, и, видимо, отец тоже учил его контролировать Тьму через управление иллюзиями.

– Знаешь, это очень странно. Отец был другом императора и, естественно, находился на стороне его законного наследника. А Орин… Он как бы из вражеского лагеря… – Я выдавила из себя улыбку.

Элмар уселся на столешнице рядом и рассеянно перелистнул тетрадные страницы.

– Мы воспитывались вместе, хотя лорд Льен предупреждал, что приближение бастарда выйдет боком для законного наследника. Когда отец опомнился, Совет Тёмных уже всерьёз заинтересовался Орином. Нет, конечно, никто не рискнул заявить, что хотел бы видеть на троне носителя крови демонов. Кому охота огрести обвинение в государственной измене? Но Орина стали слишком активно обучать чёрной магии, и тогда лорд Льен назначил ему нового наставника.

– А тот вместо чёрной магии стал обучать Орина иллюзиям.

– И они понравились Орину намного больше. Брат просто боготворил твоего отца. Говорил, что с Сатором наконец-то начал дышать свободно.

Да, отец умел быть очаровательным. Он с лёгкостью нашёл подход к юноше, чьё сердце раздирали противоречивые чувства. Орин понимал, чего от него ждал род Ильсер, а уж поддержка Совета Тёмных вряд ли была такой уж незаметной. Если Элмар не преувеличивал и его брат относился к нему с неменьшей теплотой, то Орин всю жизнь жил между молотом и наковальней, а мой отец стал для него той отдушиной, которая смогла хотя бы немного изменить его жизнь.

– Стоп! – Я схватила Элмара за руку, не давая перевернуть следующий лист. – Что это?

– Основные способы сохранения концентрации во время плетения иллюзии…