4ert13 - Воспоминания Мерлина, или Привет, Хогвартс!

— Ты уверен, что нужно еще больше? — Поинтересовалась Герми. — В конце концов, больше «выбросов магии» с того момента не было. И я не знаю, что бы еще кто–либо мог удерживать столько всего, оборонятся, разговаривать со мной мысленно и так, и еще и щекотку выдержать?

— Больше не выйдет, слишком много всего.

— Может тогда сконцентрируемся на эмоциях? Ведь все разы выбросы у тебя были во время сильных эмоций — драка со змеем это были страх за меня, адреналин драки, экстренной ситуации. Потом на прошлом курсе — опять же, гнев, обида, очень сильная боль. Кстати — Гермиона хихикнула и закусила губу — опять же из–за меня. Больше же ничего не было?

— Почти — я покачал головой.

— Тот случай в кабинете у Амбридж? Но ты же не выходил из себя, твоя магия не стерла кабинет в порошок. Ты завелся — да, но все же было хорошо?

— Тот случай — это не случай — я махнул рукой. — Я про лето, когда мы несколько увлеклись и чуть не занялись э-э….

— Сексом? — Гермиона произнесла это опустив взгляд, пряча лицо в волосы. Тем не менее это не скрыло стремительного покраснения оного.

— Ну можно и так сказать. — Я почесал затылок, не найдя более емкого словесного описания.

— Но это опять же эмоции. Но ты же тогда не разнес дом? Да и потом все было нормально…

— Только вот Капитан «зафиксировал» насыщение пространства вокруг меня магией. О чем не преминул мне потом сообщить. А потом да — все нормально было.

— И что же тогда делать? Быть тебе совсем без эмоций? — Гермиона приуныла.

— Ну почему же. Просто контролировать свою силу немного в сторонке от эмоций.

— Я вижу, как у нас получается. А может черт с ним, с выбросом? Тогда твои эмоции были сильно отрицательными. В приведенном тобой примере, я надеюсь, они будут положительными?

— Ты намекаешь что вместо, скажем, взрыва или землетрясения вокруг все станет в цвета радуги, вырастут цветочки и оживут предметы, будет литься чудесная музыка — скажем, AC/DC? — Я активно размахивал руками пока описывал, входя в роль.

— Ну мало ли, вдруг? Только вот в таком музыкальном сопровождении я сильно сомневаюсь. — Гермиона рассмеялась моей театральщине, чего я и добивался.

— Поживем–увидим. Но я бы предпочел не проверять.

— То есть, ты меня не желаешь. Да? — Гермиона, как раз повернувшись спиной, встала «руки в боки» в своем доспехе, как–то изменив положение тела для максимального его подчеркивания и томно взглянула — у Лаванды что ли научилась… затем крутанулась и прошествовала ко мне вплотную, чтобы обжечь дыханием и сказать эту фразу на ушко. Класс.

— Не–не–не, желаю–желаю. Но… а ну как все–таки рванет? — Я ответил так же на ухо, с замиранием голоса и легкой хрипцой в конце. Мы рассмеялись, снова становясь самими собой.

— Ну а если серьезно — это я уже отправил мысленно — то на текущий момент все не плохо. Упражнения имеют толк — я действительно контролирую магию. И целоваться–обниматься мы спокойно можем, и жаба не настолько бесит, все хорошо.

— И связь наша, опять–таки на руку. Если что, я всегда смогу тебе помочь — Гермиона улыбнулась в такт своим мыслям, и посмотрела на часы. Время уже поджимало, так что мы быстро прокрутили пару упражнений и отправились в гостиную. А спустя четыре часа, когда я лежал и обдумывал сегодняшний вечер — меня осенила идея, которую стоило попробовать. На следующее наше занятие я ее и предложил.

— Мерлин, ты серьезно? Птички против Авады Кедавры?

— А почему нет? — Я увидел скептический взгляд Гермионы, и принялся объяснять. Вскоре это получилось, а раза с четвертого, учтя все факторы, получился и щит: Птички, призванные Авис Максима, в количестве полсотни, а то и больше штук, закручивались вокруг меня, образуя кокон. Да, в принципе мы получали неплохой щит, который мог выдержать несколько авад. Да, с применением заклинания прозрачности было все видно, а через крутящийся поток можно было просунуть руку и колдовать с минимальным риском для жизни, но вот одно–два взрывных или режущих заклинаний поставили бы крест на такой затее, подготовка к которой занимала бы минимум пару минут. Да и сковывал этот кокон движения неимоверно — идти можно было только медленно, колдовать было очень сложно и неудобно. Но даже Альбус Дамблдор признал идею стоящей и обещал подумать над ее улучшением. А после занятия его догнал Гарри.

— Директор, помните, у меня раньше были сны–видения…

— Да Гарри. Опять началось?

— Дважды повторился один сон, очень слабый и размытый, но суть его была связана с отделом тайн и какими–то стеллажами с шариками.

— О, Гарри, речь идет о пророчестве, которое ты узнал. Я полагаю, что Том не знает его всего, иначе никогда бы не напал на вашу семью. Но это означает что нам нужно получше заняться с тобой окклюменцией. А еще, пожалуй, нам с тобой нужно будет отлучится на пол дня в субботу.

— Хорошо. Доброй ночи профессор.

— Доброй ночи.

Куда Гарри отлучался — неизвестно. Он наотрез отказался говорить об этом, лишь сказав, что сообщит, когда уже можно будет смеяться, и что шутка вышла на загляденье.

От автора: Фанфику год, спасибо всем кто читает. Надеюсь что не разочаровываю вас, пусть иногда и не пишу долго — вон, август был насыщенным на события и совсем не дал писать. Да и никак не удавалось выстроить картину пятого курса и учесть всех последствий уже свершившихся событий, продумать, как они повлияют. Встречайте юбилейную главу.

P. S. Последние глав двадцать не слишком унесло в романтику?))

Я проснулся от легкого вторжения в сон. Капитан растормошил хозяина, сообщив, что время подъема уже наступило. Иногда первой успевала Гермиона, но только иногда — она тоже спала крепко. Как обычно сел, сдвигая теплое одеяло и скидывая ноги с кровати, что бы попасть в тапочки. Наклон головой влево–вправо под аккомпанемент хрустнувших костей, и можно вполне дойти до ванны.

Я поднял взгляд и уставился в собственное отражение: — «Ну и рожа у тебя, Шарапов» — пронеслось в голове. Из зеркала на меня смотрело лицо, довольно серьезно смахивающее на Шона Бина, разве что брови и волосы были немного более густыми, да и ресницы подводили — у меня они были длинными и тоже довольно густыми. Плюс, немного иная форма носа и глаза серо–синие, скорее даже темно–синие. Заметил этот факт недавно, точнее его заметила девушка, стоило разок не побриться. Сегодня, тринадцатого декабря, мне, Мерлину Керененскому, стукнуло шестнадцать, если по местному времени. Реально телу было уже около семнадцати — со всеми перемещениями и временными различиями миров. Рост в метр восемьдесят с кепкой его не выделял лишь по причине того, что за лето подтянулись многие, пусть и не настолько. Выделяла скорее пропорциональность — все были худощавыми и разве что Невилл был плотным, да шкафы со Слизерина — Кребб и Гойл. Я же мог похвастать атлетическим телосложением. Крепкая спина и плечи, мощные трапеции, пара шустрых ног, торс тоже вроде ничего, хех, удары держит. Под эти какие–то странные мысли я пошевелил пальцами руки, и на тыльной стороне ладони под движение каждого пальца проявились прожилки, а дальше по руке перелились мускулы.